Одинокое сердце

Никольский вернулся через пару минут, и в его руках было серое в тонкую полоску полотенце. Он приблизился ко мне, накинул полотенце на волосы и быстрыми движениями рук стал сушить их. Я поджала губы и покорно стояла, смотря в зеленые глаза своего начальника. Он не сводил с меня взгляда, ведя молчаливую борьбу. Первой не вытерпела я, заставив свои руки двигаться. Накрыв ладонями его руки, я ощутила, как мужчина застыл. Перехватив полотенце, я отступила назад, сбегая от гипнотизирующего взгляда мужчины.

Виктор качнул головой, словно сбрасывая наваждение. Или отгоняя дурные мысли. Он развернулся, дошел до стола и взял свой телефон. Через пару гудков кто-то ответил.

– Кирилл, – заговорил Виктор, пока я держала полотенце и буравила спину начальника. – Через час в «Хамелеоне». Мне нужно напиться.

Став невольной слушательницей, я боялась дышать и пропустить хоть одно слово Виктора.

– Да, ты все верно расслышал, – раздражено произнес Никольский. – Встретимся там.

Он сбросил звонок, вернул на стол телефон и повернулся ко мне, словно вспомнив, что находился в кабинете не один.

– Маргарита Александровна, приведите себя в порядок. Через полчаса выезжаем. Подбросите меня до клуба «Хамелеон». Знаете, где он располагается?

Я утвердительно кивнула. В нашем городе только глухо-слепо-немой не знал про этот клуб. Дорогой, пафосный. Место сбора для тех, у кого в кармане немереное количество денег и есть особые пропуска, потому что отстоять там ночь в очереди и так не попасть на дорогую вечеринку – гиблое дело. Точно не для меня.

Через полчаса, как и сказал Никольский, мы вышли из офиса. Мои волосы практически высохли, недовольство начальника только росло. И какого его было изумление, когда я двинулась к своей машине, а он чуть в сторону, где одиноко красовалась дорогая и очень крутая машина. Я даже не сразу узнала ее значок. И тихо присвистнула, припоминая, сколько такие машины стоят в премиум-классе.

– Вы куда? – спросил он и кивнул в сторону своего автомобиля.

Я опасливо покачала головой и не сдвинулась с места.

– Вы хотите, чтобы я была за рулем?

– Да, – сказал он, извлекая из кармана пиджака брелок.

Я вновь покосилась на его машину. Ну уж нет, лучше пристрелите, но я не сяду за руль этого дорогого монстра. А если поцарапаю? Я же стану рабыней у Никольского до конца дней своих.

– Я согласна, – хитро прищурилась и бодро зашагала к своему пикапу, – только на своей!

Настала очередь Виктора коситься в мою сторону и опасливо поглядывать на ржавый, но еще вполне живой пикап.

Запрыгнув на водительское место, я удивленно приподняла бровь, словно дожидаясь, когда же копуша босс доберется до моего транспорта. Или стоит подъехать к нему и услужливо открыть дверь? Но Никольский так и не сдвинулся с места. Вздохнув, я со второго раза завела мотор и не спеша подъехала к нему.

– Ну же, Виктор Алексеевич, – улыбнулась мужчине, опустив стекло с пассажирской стороны. – Или так, или добирайтесь сами.

Он недовольно осмотрел машину, потянулся к ручке и с нажимом открыл ее. Да, пора смазать замки.

Забравшись в салон, он брезгливо потянулся к ремню безопасности. Я же проигнорировала его недовольство, включила радио и, подпевая себе под нос какую-то незамысловатую, но очень популярную песенку, покинула парковку, влившись в редкий вечерний поток машин.

– Когда доберемся до клуба, остановитесь на задней парковке. А лучше, не заезжайте на территорию. Я прогуляюсь.

Я рассмеялась, посматривая на нахмурившегося мужчину.

– Стесняетесь, что появитесь там в такой машине? – не удержалась и озвучила свои мысли вслух. – Да, мой пикап может произвести впечатление, правда такое, что завтра вы потеряете пару-тройку клиентов. А какие заголовки будут в газетах!

Продолжая хохотать, я заметила, как уголки губ Никольского поползли вверх.

– Вы правы, Маргарита Александровна, – сказал он, сдерживая смех. – Я выделю вам служебную машину, чтобы не позорили мою компанию.

В его словах не было издевки, но я все же отмахнулась от его предложения.

– Спасибо, но я не променяю свой пикап ни на какую другую машину. Это память, – я похлопала по приборной доске.

Виктор повернулся ко мне, искоса продолжая следить за дорогой. Кажется, не доверял моим водительским способностям.

– Память?

Я кивнула.

– Да, об отце. Эта машина досталась после его смерти. Так что мы с пикапом до конца, пока кого-нибудь из нас не спишут в утиль.

Моя откровенность заставила Виктора нахмуриться и отвернуться.

– И еще…– уже тише произнесла я, сворачивая на широкую улицу, в конце которой находился тот самый пафосный ночной клуб, где начальник намеревался напиться сегодня вечером. – Можете называть меня Марой. Все эти «Маргарита Александровна» по ушам режут. Не привычно, если честно.

– Мара? – удивлено переспросил он, а я готова была проглотить язык. Опять ляпнула лишнего.

– Да, Мара. Ну или Маргаритой, если вам так удобнее будет.

Мужчина ухмыльнулся и отстегнул ремень, как только мы остановились в сотне метров от клуба.

– Хорошо, Мара, – сказал он, потянувшись к ручке, чтобы открыть дверь. – Тогда и вы зовите меня Виктором. И спасибо, что подвезли. Завтра не опаздывайте.

Никольский вышел из машины, но не успел закрыть дверь, когда я повернулась в его сторону и крикнула:

– Не перестарайтесь там с выпивкой, Виктор! Вы нам нужны на работе здоровые и бодрые, чтобы мы с Инной не унывали!

Мужчина удивлено уставился на меня, а после громко рассмеялся, закрывая с хлопком дверь и отходя на пару шагов назад. Я же помахала ему рукой и рванула с места, продолжая смеяться над нелепостью происходящего.

До квартиры Тани я добралась очень быстро. Подруга и кошка приветствовали меня на пороге.

– Куда ты так поздно умчалась? – поинтересовалась подруга.

– Начальник вызывал, – ответила я, подумав, стоит ли вернуться в ванну, предварительно отключив телефон. Или стоит сидеть и дожидаться нового звонка от босса. Мало ли ему приспичит испытать мою нервную систему. Или вовсе превратить меня в бесплатное такси.

Подруга как-то странно хмыкнула.

– И что ему понадобилось от тебя так поздно? – она покосилась на часы, висевшие на стене в коридоре.

Я проследила за ее взглядом и удручено вздохнула. Действительно, уже поздно.

– Из-за собственной оплошности забыла оставить на работе документы. Вот он и потребовал, чтобы я вернулась и выполнила свою работу как полагается. Еще и отчитал за это.