Одиссея Джоанны Кинг

Нецензурно выругавшись в адрес капрала Сэнфорд, Дэвид стал посылать на голову программиста всяческие проклятья. А я стала думать о Чарльзе и о том, как просто ему удалось избавится от меня. Странная мысль внезапно пришла в мою многострадальную голову. А что, если это дядя заказал моих родителей? Что если все это время он водил меня за нос, прекрасно зная, что сам был истинным виновником их смерти, а я как последняя дура, позволяла ему это делать?

Нет, не скрою, я первым делом подозревала именно Уорда, но те детективы из Линии Правосудия, не принесли мне должных результатов, хотя сейчас у меня появилась мысль о том, что Уорд мог их просто перекупать или угрожать. Меры воздействия у дядюшки были весомые, да и с деньгами проблем не было, благодаря моей компанией, главой которой он оставался все эти годы после смерти моего отца. Сейчас мне уже не казалось неправильным желание родителей, чтобы я заняла место папы со временем, когда выучусь. Уорд же не заставлял меня заниматься делами, отстранил полностью от всех дел. Я училась, росла предоставленная сама себе, занимаясь спортом и погруженная в мечты о мести, а он зарабатывал нам, как я раньше думала, деньги, и регулярно пополнял мой счет в банке и без того немаленький.

Какой же наивной я была?

Зло стиснув зубы я думала об Уорде, даже перестав слышать разговор, завязавшийся между Дэвидом и Андерсом, которому посчастливилось находится в противоположной от Войса камере. Я надеялась, что мне все же удастся выбраться из этой передряги и тогда я пересмотрю все свои приоритеты. Уорд лишится моих акций и места во главе корпорации. Но, зная дядю, я понимала, что это вряд ли возможно. И как там кричал мне во след Марлоу, что я сгнию в тюрьме? Значит, вот какую судьбу определил мне любимый родственник. И ведь теперь не факт, что именно команда Линкольна Йорка была виновна в смерти моей семьи. Скорее всего, Уорд использовал этих людей, чтобы устранить меня, а я как глупая, наивная дурочка, поверила в его ложь.

Едва сдерживая от нахлынувшего разочарования, я уткнулась лицом в матрац, сдерживая всхлипы, и внезапно поняла, что давно уже не плакала. Кажется, с того дня, когда дядя рассказал мне о гибели моей семьи. Тогда я плакала навзрыд, а потом резко успокоилась, решив для себя, что непременно отомщу виновникам. Я даже шрам не сводила с лица, чтобы каждый раз, когда я смотрела на себя в зеркало, передо мной всплывало это, данное еще в подростковом возрасте обещание. А вот теперь все рассыпалось прахом. Мои надежды и мечты о мести.

Глава 11.

Суд, как и обещал Ноллак, состоялся на следующий день. Он прошел для меня как один короткий страшный миг, когда я стояла перед судьями, спроектированными с Земли, и они выслушивали показания каждого из нас, начиная с капитана Йорка. Нас приводили и выводили по отдельности в темный зал с высокими стенами и закрытыми иллюминаторами. На голову одевали специальный обруч с десятью датчиками, считывающими импульсы с коры головного мозга, отвечающие за то, говорит ли подозреваемый правду, или лжет. Трое мужчины, чьи лица были скрыты под черными капюшонами, а тела укутаны в балахоны так что были видны лишь кисти рук, сидели каждый за своим столом. Изображения немного рябили и колебались, но их голоса, холодные и словно лишенные каких-либо эмоций, пронизывали насквозь. Я тщетно пыталась разглядеть с кем имею дело. Стоявший за спинами прозрачных судей командор Ноллак, одетый в военную форму со всеми предлагающимися эмблемами и знаками отличий на плечах и груди, такой прямой и спокойный, следил за мной своим изучающим взглядом. В разговор и в процесс опроса он не вступал, и я старалась отвечать и не глядеть на него, хотя сделать это было трудно.

По новым законам у нас теперь не было адвокатов. Ни со стороны обвинения, ни со стороны защиты. Только судьи и свидетели. Я отвечала честно, насколько это было возможно. Сказала, что ничего не знала о действиях капитана Йорка направленных против правительства Пяти, сказала, что не участвовала в краже документов с Хрона и благодарила Бога, что никто не задавал мне таких вопросов, на которые я бы не захотела дать ответ. Я была всего лишь одной из команды Ястребов и вопросы мне задавали соответственно моему статусу, а так как рядовая вряд ли может быть посвящена в дела командования, то и вопросы были соответствующие.

Когда меня выводили из зала, я встретилась глазами с Дэвидом, идущим следующим после меня. Мужчина подмигнул мне, но в его глазах не было прежней радости, только напускная веселость. Я улыбнулась в ответ, и мы разминулись. Он прошел зал, а меня под конвоем вернули в камеру.

Когда стихли шаги моего конвоира, я посмотрела на капитана, в камере напротив. Он сидел на кровати низко опустив голову и запустив пальцы в свои короткие волосы. Я удивленно вскинула брови и покосилась на Кристиана. Капрал встретил мой взгляд и тоже посмотрел на Йорка, а затем словно прочитав мои мысли, покачал головой…

… Еще через несколько часов, когда были допрошены все десантники из команды, к нам вниз спустился сам командор Ноллак. Все как по одной команде поднялись на ноги приветствуя старшего по званию, распрямили спины. Командор, встав ровно посередине, чтобы каждый заключенный смог его видеть, он заложил руки за спину и обвел нас долгим взглядом, затем произнес:

— Суд принял свое решение. Основываясь на фактах и предъявленных уликах по делу каждого из вас, было постановлено… — он говорил, а я недоумевала. Такого быть просто не могло!

То, что он произнес дальше просто не укладывалось в моей голове. Мои глаза удивленно расширились, сердце сдавлено вздрогнуло в груди. Я дернулась было вперед, ведомая диким чувством несправедливости, но вовремя остановилась буквально в нескольких сантиметрах от лазерной решетки. Я единственная из всей команды проявила эмоции. Остальные просто смотрели перед собой и в полумраке стальной тюрьмы, я не могла разглядеть выражения лиц тех, кого могла видеть из своей камеры, но чувствовала, что они поражены не меньше моего.

— Это не справедливо! — вырвалось у меня, — Сэнфорд подставила капитана и всю команду!

Ноллак повернул ко мне свое лицо. Приблизился к моей камере, настолько близко, что почти касался лазерных прутьев решетки, разделяющей нас.

— Вы плохо расслышали приговор, рядовая Кинг? — переспросил он.

Я скривила губы не в силах сдержаться.

— Тогда я повторю его специально для ваших ушей! — он вскинул голову, — Капитан Линкольн Йорк и вся его команда приговариваются к тюремному заключению на планете Оригон сроком на десять лет, по истечении которых вы не имеете более права не те звания, что носили до суда, без дальнейшего шанса на восстановление и возможности снова служить в Десантуре, хотя, лично у вы Кинг, ничего не теряете! — он сказал это с таким выражением на лице, что я тут же поняла — командор знает о том, что я проникла в команду по поддельным документам и презирает меня, считая предателем, даже не зная обстоятельств, толкнувших меня на обман. Или это все проделки Уорда?

Я сделала шаг назад. Ноллак улыбнулся, уже сдержаннее и произнес, уже обращаясь ко всем, а не лично ко мне.

— Завтра вас доставят на Оригон. Суд выбрал самую ближайшую тюрьму к маршруту 'Новой Зари', так что советую сегодня как следует отдохнуть, потому что на Оригоне всем вам придется тяжело. Я бы хотел немного смягчить приговор, но увы, это не в моей компетенции.

Командор бросил на меня свой последний взгляд, перед тем, как покинуть нижний уровень. Едва за ним закрылся шлюз, как я услышала страшный удар, а затем проклятия Маркес, к которым присоединились подвывания Дэвида, ударившего ногой в сердцах по стальной ножке кровати.

— Успокойтесь, — произнес Йорк и сел. Я посмотрела на него. Капитан казался задумчивым и собранным.

— Во что эта дрянь нас втянула! — крикнул Войс и упомянул имя Сэнфорд сопрягая его попутно со всеми известными и неизвестными ему земными гадами, и тварями.

— Как я могу быть спокойным в такой ситуации?

Линкольн Йорк вскинул взгляд и внезапно уставился на меня, как несколько минут до него это сделал командор. Что он хотел увидеть во мне, я не знаю, а потом заметила, что его взгляд спустился на мои руки и вспомнила о Нарушителе на запястье. Снять который мог только капитан. Но сейчас он был далеко от меня.