Одиссея креативной королевы

Сделав еще одну паузу, королева перешла к финальному заявлению:

«Даже самая длинная дорога начинается с одного шага. Мне выпала честь сообщить о первом шаге нового ЮТФ. Подписан договор между Новой Зеландией и Меганезией о снабжении Антарктической Территории Росса биотопливом с Соломоновых островов. Таким образом, снят серьезный барьер в коммерческом освоении Антарктиды. Да, это только начало пути. Но хорошее начало. Будем двигаться дальше. Aloha oe!».

…

На этом завершился репортаж японского курортного канала «Wo-Jomo» о выступлении королевы Боудис в Лантоне. Соответственно, в домике на базе тренировочного лагеря полевых геологов «Challenger Estate», публика переключилась на текущие дела. Ричард Уоткин сел заполнять экспедиционный журнал, Памела Уоткин вышла на двор, чтобы поболтать по видеосвязи с Виолетой Риос. А упоминавшаяся Леонор Васко - канадская этническая латиноамериканка обратилась ко второй девушке в группе:

– Алло, Фанни, ты же рядом с морозилкой, глянь, что там есть.

– Сейчас, - отозвалась та, распахнула дверцу морозильной камеры, обозрела небольшой штабель пакетов с пищей быстрого приготовления, и сообщила, - в наличии: паэлья по-мексикански, цыпленок по-китайски, и котлетки по-австралийски, халяльные, сука.

– Котлетки на фиг, - заключила Леонор, - эй, люди! Выбирайте: паэлья или цыпленок?

– Без разницы, – почти хором ответили двое парней, уже севших играть в шахматы.

– А что подмешано в халяльные продукты?
– спросил еще один из парней.

– Натан, ты только сейчас решил это выяснить? – полюбопытствовала Фанни.

– Да, - ответил он, - раньше как-то я не задумывался. А на днях рядом с нашим домом открылся магазин этого халяля. Как-то неприятно. Вот я и спрашиваю.

– Ничего не подмешано, - сказала Леонор, - но людям лучше жрать человеческую еду. Например: я не жру собачий корм. И я не жру исламский корм, аналогично.

– Послушай, - сердито отреагировал Кайл Абервиль «старшина кадетов», - тебе еще не надоело получать выговоры за разжигание религиозной вражды?

– Старшина!
– произнес один из шахматистов, - Ты бы передал фуражирам, чтоб они не пихали халяль в служебную продовольственную раскладку. А то будут проблемы.

– Верно, - добавил второй шахматист, - пусть они не пихают это, иначе мы пожалуемся новому полу-меганезийскому начальству, что фуражиры спонсируют исламистов.

– Чего? – удивился Абервиль.

– Это же просто, - пояснил первый шахматист, - ведь маркировка «халяль» на продукте означает, что производитель заплатил в исламскую кассу за халяльный сертификат.

Абервиль вздохнул и повернулся к Ричарду Уоткину.

– Скажите, майор, правда, что ли, лучше предупредить фуражиров про халяль?

– Правда, - сказал Уоткин, и отложил экспедиционный журнал в сторону, - хотя, новое начальство, вероятно, уже выпустило какой-нибудь циркуляр об этом. А здесь на базе просто остались старые запасы.

– Эй, люди!
– окликнула Леонор, - Если всем по фиг, то я кидаю паэлью на сковородку.

– Кидай, - откликнулся Натан, - только быстрее, а то жрать уже хочется.

– Эх, дела… - пробормотал Абервиль, - …Теперь, значит, с одной стороны у нас будет канадская толерантность, а с другой стороны – меганезийский бан на ислам. И как мы выкрутимся из этой мышеловки, а, майор?

– Просто, будем выполнять инструкции, - ответил Ричард Уоткин, и на всякий случай добавил для ясности, - это не в моей компетенции, я только представитель профсоюза в директорате «Challenger Estate»!

– Да, конечно - иронично отозвался один из «шахматистов», - вы только представитель профсоюза в директорате, однако новый гендиректор Зэбер Дэфф друг вашей семьи, и те две крупные шишки из головного офиса ЗИК, что прилетали на Ванкувер декаду назад, почему-то гостили у вас дома. И, говорят, что вы знаете Бокассу, главного партнера баронессы Кестенвэл.

– Без комментариев, – буркнул Уоткин.

– Майор, можно вопрос? – произнесла Фанни.

– Пожалуйста, - разрешил он.

– Майор, вот, говорят, что теперь у нас почти половина экспедиционной работы будет связана или с Меганезией, или с Новой Зеландией и Папуа, опять же через Меганезию. Говорят еще, что у нас будут профсоюзные семейные туры в ту же Меганезию. Вот и хотелось бы знать: как там вообще, в этой Меганезии? А то люди разное говорят.

И Ричард Уоткин начал рассказывать, как там вообще, в этой Меганезии.

Рассказывать было ужасно трудно, по нескольким причинам.

Во-первых, не хватало слов. Точнее, слов хватало, но их значение сильно различалась в применении к канадским и к незийским реалиям.

Как объяснить, что в Меганезии нет государства (оно запрещено Хартией), однако все функции национальной и муниципальной инфраструктуры, все практически полезные социальные службы, включая техническое правительство, МЧС, полицию, суд, и флот эффективно работают, причем с изумительно низким уровнем бюрократии?

Как объяснить незийскую «foa-кратию», в которой нет ни партий, ни парламента?

Как объяснить систему социальных взносов за различные уровни пользование общей инфраструктурой (эта система заменяет в Меганезии систему налогов). Тут, впрочем, Уоткин выкрутился, приведя аналогию с экономикой обычных кондоминиумов.

Как объяснить, что в Меганезии нет банков (они запрещены Хартией), и нет фондовых бирж (по той же причине) однако платежные системы работают, а системы рассрочек и бизнес-паев выполняют функции потребительских кредитов и инвестиций?