Одиссея Северцева
Шрифт:
– Место нашей встречи, – сообразил Северцев. – Интересно, куда «крот» направится дальше?
– Для нас это не имеет значения.
– Для нас – не имеет, для создателей машины – имеет. Как бы задать ему вопрос, чтобы он понял и ответил?
– Думаешь, поймет?
– Ответил же он на мой первый вопрос?
– Если его делали не люди…
– Кто бы ни делал, подземоход имеет какие-то электронные или иные мозги и способен к вариабельному поведению. А вообще классная была техника! Недаром подземоход работает уже столько лет и не ломается!
По стенкам отсека управления пробежала новая волна
Скорюпин отступил назад, к дыре выхода.
– Пошли отсюда! Кто знает, что у него на уме.
– Сейчас, только спрошу его, для чего они роют тоннели.
Однако Северцев не успел задать свой вопрос.
Выгнувшаяся бугром стенка отбросила его в дальний конец отсека, и он провалился в темноту небытия…
10
Кто-то тряс его за плечо:
– Олег, вставай! Нас вызывают в рубку!
Северцев подхватился на койке, разлепил глаза, увидел встревоженную физиономию Вадима.
– Что?! Где я? Как вы меня вытащили?!
– Откуда? – не понял Сурков.
– Из кабины «крота»… меня сильно ушибло… – Северцев осекся, внезапно осознавая, что поход к чужому подземоходу ему всего лишь приснился. – С ума сойти!
– Сон? – догадался и геолог. – Тебе приснился кошмар?
– Не то чтобы… – Северцев помял лицо ладонью. – Приснилось, что мы встретили чужой подземоход.
– Сон в руку, что называется. Локатор засек в двенадцати километрах от нас, на глубине четырех километров, движущееся тело. Помчались в рубку.
– Серьезно? – не поверил Олег.
– Будем решать, – Вадим полез из отсека, – что делать.
Изумленный известием Северцев оделся за несколько секунд и последовал за геологом.
В рубке управления собрались все члены экипажа, с трудом разместившись между креслами командирской команды.
На фоне коричнево-багрового «колодца» локатора была отчетливо видна медленно удлиняющаяся «червоточина» с искоркой на конце.
– Вот хрень! – озабоченно сказал Скорюпин, оглянувшись на экипаж. – Что скажете?
– Американцы? – неуверенно предположил Биронт.
– Скорее уж японцы, – буркнул штурман.
– Пассажиры, ваше мнение. Кто это? Что предлагаете делать?
– Не знаю, – виноватым тоном отозвался Сурков.
Все посмотрели на Северцева.
А он вспомнил свой сон и подумал, что все их прежние домыслы о «подземоходах», роющих тоннели в земной коре, вероятнее всего – чепуха! Тоннели делали не машины, а настоящие «кроты», для которых твердые горные породы – что мягкая почва для обычных кротов.
Пауза затянулась.
Северцев откашлялся.
– Надо идти навстречу… лоб в лоб… Если он остановится – есть шанс начать переговоры.
– С кем? – хмыкнул Биронт.
– Какая разница? Может быть, это действительно чей-то подземоход. А может быть, – Северцев помолчал, – подземная птица.
Экипаж смотрел на него непонимающе, и Олег добавил:
– Мой друг разработал гипотезу, по которой на ядре Земли существует иная жизнь. Для ее представителей породы верхнего слоя планеты – что воздух для наших птиц. Сами они очень плотные и живут на ядре Земли, а птицы…
– Поднимаются в «воздух», – засмеялся Вадим. – То есть «летают» под землей и оставляют следы – тоннели, так?
Северцев
кивнул.Вадим перестал смеяться.
– Ну, дружище, и фантазия у тебя!
Северцев посмотрел на командира, в свою очередь рассматривающего его физиономию.
– Проверим?
Скорюпин раздумывал недолго.
– Все по местам! Идем на таран!
«Грызун» устремился навстречу «подземной птице»…
Глава третья
Край света
1
В поселок Уэлькаль, по сути стойбище морских охотников, эскимосов и чукчей, расположенное на берегу Восточно-Сибирского моря, Храбров завернул не потому, что этого требовал маршрут экспедиции, а по причине более прозаической: кончились запасы соли. Задавшись целью в одиночку обойти все побережье Северного Ледовитого океана, Дмитрий сильно рисковал, несмотря на то, что за его спиной были десятки других экспедиций по Крайнему Северу России, по островам северных морей и по горным странам. Однако он был не только известным путешественником, учеником знаменитого Виталия Сундакова, а также другом Олега Северцева, тоже путешественником от Бога, но и специалистом по выживанию в экстремальных условиях, и никого и ничего не боялся.
Дмитрию Храброву исполнилось тридцать лет. Он был высок, поджар, сухощав, изредка отпускал усы и бородку – особенно во время экспедиций, носил длинные волосы и выглядел скорее монахом-отшельником, чем мастером-экстремалом, способным без воды и пищи пройти десятки километров по пустыне. В двадцать два года он окончил журфак Московского госуниверситета, полтора года отработал в одной из подмосковных газет, женился, но потом «заболел» путешествиями, и семейная жизнь закончилась. Жена не захотела ждать мужа, заработка которого не хватало даже на косметику, по месяцу, а то и по два-три и ушла.
Дмитрий переживал потерю долго, он любил Светлану и даже подумывал забросить свое хобби, но учитель и он же инструктор по русбою помог ему развеять тоску, познакомив с археологами, исследовавшими поселения древних гиперборейцев в Сибири. Дмитрий, увлекшись историей их расселения по территории России, три года провел за Уралом, раскапывал Аркаим, Мангазею и другие поселения русов, потомков гиперборейцев, много тысяч лет назад высадившихся на севере Евразии.
Он и покинув археологов остался исследователем-этнографом, а не просто любителем путешествий, продолжая искать материальные и культурные следы предков там, где в настоящее время редко ступала нога человека.
Дмитрий неплохо знал фольклор народов Крайнего Севера, поэтому, планируя экспедиции, руководствовался не своими желаниями, а легендами и мифами, передающимися из рода в род. Мечта Дмитрия обойти северное побережье России опиралась на не менее сумасшедшую идею найти легендарный Рамль, или Ракремль, – древнюю гиперборейскую крепость, около двадцати тысяч лет назад якобы располагавшуюся где-то на чукотском побережье. Об этом говорили легенды олочей и юкагиров, чукчей и эскимосов. А узнал об этих легендах Дмитрий от своего знакомого, охотно спонсировавшего его экспедиции, который, в свою очередь, был знаком с членами фольклорно-этнографической экспедиции профессора Демина, несколько лет исследовавшей Чукотку.