Одиссея Талбота
Шрифт:
– Я не хотел, чтобы промок мой костюм. – Он улыбнулся и обнял ее.
– Все-таки ты очень странный, Питер. Видимо, это из-за твоих рыжих волос. – Она провела рукой по его длинным мокрым волосам.
Торп крепко прижал ее к себе.
– У тебя был удачный день?
– Во всяком случае, интересный.
Они поцеловались, и Торп уткнулся лицом в ее шею.
– У нас есть время для быстрого танца?
Кэтрин улыбнулась:
– Для быстрого – нет. Но есть для медленного.
– Хорошо. – Он поцеловал ее в шею, затем взял поднос со стаканами в баре. Она забрала свою сумочку
– И чем же этот день был интересен?
Она хотела было рассказать ему все подробно, но сдержала себя. Кэтрин заметила, что Питер и так уже проявляет повышенный интерес к тому, что происходит в фирме «О'Брайен, Кимберли и Роуз».
Она сказала:
– Просто много шума вокруг сегодняшнего мероприятия. Были неожиданные посетители из других городов и даже из-за границы.
Они дошли до одного из балконов.
– Нет ничего более жалкого, чем экс-шпионы, – заметил Торп.
– Они интересные люди. Вечер тебе понравится.
– Вполне возможно. Но я уже устал от этих разговоров о том, какой великой организацией было Управление стратегических служб и каким дерьмом стало ЦРУ.
– Я что-то не слышала при нас таких высказываний.
Торп улыбнулся:
– Может, я излишне эмоционален. А может, во мне все еще сидит раздражение с тех пор, как отец по многу часов подряд рассказывал, как УСС выиграло войну. Он изводил меня этими рассказами еще в юности.
Кэтрин взяла его за руку.
– Мой шеф раньше служил в УСС, – мягко сказал Торп. – И он привел с собой дюжину других таких же ветеранов. – Он остановился перед дверью спальни. – Теперь в столовых в Лэнгли подают главным образом чернослив и слабительное. – Торп рассмеялся.
– Опытные сотрудники могут принести большую пользу, – возразила Кэтрин. Она открыла дверь спальни и пропустила Питера, который поставил поднос на тумбочку.
– Меня волнует не то, что они пожилые, – глубокомысленно проговорил Торп. – Суть в том, что в делах этих ветеранов много странного. У них очень сложные биографии.
– Что ты имеешь в виду? – Кэтрин посмотрела на Торпа снизу вверх.
Поколебавшись, он ответил:
– Я имею в виду вопросы безопасности. – Он пригубил свой мартини. – В УСС попало много политических радикалов… Тогда ведь отбор в разведку производился не так строго, как сейчас. А теперь они возвращаются в ЦРУ, да еще на руководящие должности. Это меня и беспокоит…
– Питер, хватит о работе.
– Правильно. – Он поставил свой стакан и стянул с себя джинсы, бросив их на кресло.
Кэтрин начала раздеваться.
Он откинул простыни на своей двуспальной кровати и стал смотреть, как она вешает свою одежду в его шкаф.
– Нам нужно пожениться.
– Ты прав. Но где мы будем жить? – Она с улыбкой обернулась к нему.
Торп улыбнулся в ответ и забрался в постель.
– Иди ко мне. Я хочу показать тебе мое новое дешифровальное устройство.
– Оно хорошо работает? – Кэтрин подошла к кровати.
– Его просто нужно включить.
– Похоже, оно уже включилось само по себе. – Она рассмеялась и легла рядом.
Кэтрин услышала, как где-то звонит телефон. Но вставать ей не хотелось. После
продолжительной паузы телефон зазвонил вновь. Она почувствовала, как пелена сна спадает, и увидела, что Питер сидит рядом на кровати. На корпусе телефона загорелась желтая лампочка. Это означало, что звонят не по прямому номеру Торпа.– Через коммутатор, ну и черт с ним, – пробормотал Питер.
– Возможно, это меня.
Он с удивлением посмотрел на Кэтрин:
– Тогда ты и отвечай.
Она приподнялась на локоть и потянулась за трубкой. Девушка с коммутатора сказала:
– Мистер Абрамс спрашивает мисс Кимберли.
– Хорошо, соедините.
Раздался щелчок.
– Кэтрин Кимберли слушает. – Ее голос вдруг зазвучал хрипло, и она откашлялась. – Алло!
Она оглядела просторную спальню. В дальнюю стену был вделан камин. Часы на каминной полке показывали, что они проспали почти час.
– Я последовал вашему совету и побывал в клубе, – после небольшой паузы осторожно сказал Абрамс.
– Он там зарегистрирован?
– Да. Но под другим именем… Он здесь со среды… Уезжает в понедельник.
Кэтрин проводила взглядом Питера, вставшего с кровати и занявшегося приседаниями. Явного интереса он к разговору не проявлял, но Кэтрин знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он прислушивается.
Она сказала более тихим голосом:
– Хорошо. Прикажите детективам находиться поблизости от него все время, пока он не придет на вечер.
– Честно говоря, я уже сделал это.
– Отлично. Тогда до встречи в Штабе.
– Хорошо. – Он повесил трубку. Кэтрин села в кровати, скрестив свои длинные ноги.
Торп закончил приседания.
– Кто это был?
– Тони Абрамс.
– А-а, суперсыщик. – Он начал отжиматься. – Я как-то встречался с ним, помнишь?
– Ты был с ним груб.
– Я извинюсь перед ним при случае.
– Хорошо. Этот случай представится сегодня вечером.
Торп замер.
– О Боже, Кейт! Ты что, пригласила его?
– А почему бы нет?
– Он не вписывается в эту компанию. Ему там будет не по себе.
Она не ответила. Торп перевернулся на спину и начал делать упражнения для живота и ног. Кэтрин смотрела на него. Все-таки чувствовалось в нем что-то эксгибиционистское. Вообще Питер был полон какой-то животной энергии. Он напоминал прирученного тигренка: вроде играет и ласкается, но потенциально очень опасен. Питер, конечно, сложный, даже несколько загадочный человек. Но ведь шпионы, как и актеры, должны уметь перевоплощаться. Для Кэтрин существовал Питер Торп, которого она любила, и Питер Торп, который чем-то ей не нравился.
«Но дело в том, – подумала она, – что ни с тем ни с другим я никогда не скучаю». Она натянула на себя простыню.
– Ты по-прежнему состоишь членом «Университетского клуба»?
Питер сел и почесал затылок, будто силясь что-то вспомнить.
– Да, я был членом этого клуба… Еще четыре дня назад. Понимаешь, в понедельник…
– Напился или непристойно себя вел?
– Не помню. Помню только, что мне что-то мешало на лице и я пытался это убрать. Но это что-то оказалось полом.
Она улыбнулась и вновь посмотрела на часы.