Одиссея Талбота
Шрифт:
– Джордж, если ты полагаешь, что я в твердом уме позволю своей жене использовать ее физическую привлекательность для выполнения какого-то там задания…
Ван Дорн остановил Гренвила коротким взмахом руки:
– Ты не о том говоришь! Я могу найти для такого рода заданий хоть пятьдесят сногсшибательных красоток… Да, мне нужно тело Джоан, но в особом смысле, для выполнения очень сложного задания. Мне нужен человек выносливый и, главное, очень стройный, я сказал бы даже, мальчишески стройный. А ведь несмотря на всю привлекательность Джоан, фигура у нее,
«По-моему, даже у змеи грудь и задница больше», – добавил он про себя.
Гренвил откашлялся:
– Я не думаю, что Джоан пойдет на…
– У меня на нее досье такой толщины, что, встав на него, можно легко сменить лампочку на потолке. Я ведь могу устроить так, что если она откажется играть в нашу игру, то может оказаться самой бедной разведенкой в Скаредсиле. – Ван Дорн вонзил взгляд в переносицу Гренвила. – Ты же знаешь, пытаться обмануть меня очень опасно…
Неожиданно дверь в кабинет распахнулась. Ван Дорн быстро обернулся. На пороге стояла его жена, Китти, балансируя подносом в одной руке.
– Ах, вот ты где!
– Рад тебя видеть, – откликнулся ван Дорн.
– Том, где же Джоан? – спросила Китти. – Что-то я ее давно не вижу.
Гренвил слабо улыбнулся:
– По-моему, она пошла в туалет.
Китти притворно нахмурила брови:
– И что вы делаете в этой душной, прокуренной комнате?
– Разве не видишь? Занимаемся с Томом любовью, – в тон ей ответил ван Дорн.
– Ах, Джордж, ты несносен. – Китти протянула поднос Тому Гренвилу. – Попробуй этот паштет. И сядь.
Гренвил сделал то, что ему было сказано, и именно в том порядке.
Китти повернулась к мужу и протянула ему поднос:
– На этот раз Карл просто на высоте. Такое разнообразие и изысканность!
Ван Дорн взял маленький бутерброд с лососиной. Кусочек рыбы был свернут наподобие бутона розы. Джордж пригляделся и увидел на рыбе какие-то капельки, похожие на капли масла или желе. Немного подумав, ван Дорн отправил бутерброд в рот.
– Какая-то кошачья еда. В следующий раз зажарим на вертеле теленка или пару барашков.
Китти поставила поднос на столик.
– Джордж, все ждут фейерверка.
– Ну так пусть заплатят команде, чтобы она быстрее начинала.
На лицо Китти ван Дорн легла тень, как будто она вспомнила что-то неприятное.
– Джордж, а что это за команда? Я раньше никогда этих людей не видела. Где ребята из фирмы Гренальди?
– Взлетели на воздух.
Китти повернулась к Тому Гренвилу:
– Пиротехническая фирма Гренальди известна всей стране. Джордж обычно пользуется их услугами.
– Да, я слышал о них… – начал было Том.
Ван Дорн, перебив его, спросил жену:
– Ты видела Пемброука?
– Пемброука? – Та задумалась.
– Да, этого длинного англичанина с холодной физиономией, – почти рявкнул ван Дорн.
– Ах, да… Приятеля Тома и Джоан. По-моему, он себя неважно почувствовал и отправился в свою комнату.
– Пошли за ним.
– Дело в том, что он почувствовал…
Джордж ван Дорн глубоко затянулся сигарным дымом. Явный признак
того, что он сейчас взорвется.Китти быстро пошла к двери.
– Да, дорогой. – Она исчезла в коридоре.
Ван Дорн бросил взгляд на Гренвила, видимо, желая убедиться в том, что тот не пропустил урок правильного обращения с женой. Том выглядел удрученным. Он встал.
– Думаю, мне лучше пойти.
– А я так не думаю, – резко возразил ван Дорн.
В эту секунду звякнул колокольчик. Джордж ван Дорн встал, пересек весь кабинет и исчез за зеленой японской ширмой. Через секунду он появился оттуда с телексной лентой в руке, прошел к висевшей на стене картине, откинул ее на петлях, открыл спрятанный за ней стенной сейф, достал оттуда небольшую шифровальную книгу и протянул ее и телекс Гренвилу.
– Расшифруй это сообщение. А потом мы закончим разговор о твоей жене.
Гренвил взял телекс и книгу и уселся за стол ван Дорна.
Сам ван Дорн распахнул большие французские двери, которые вели в маленький садик. Он спустился по ступенькам и, устроившись в деревянном кресле, задумчиво начал пускать вверх колечки сигарного дыма, прислушиваясь к шуму вечеринки.
Ван Дорн подумал о Патрике О'Брайене. Теперь таинственная мантия руководителя организации может лечь на его, ван Дорна, плечи. Хотя никто толком и не знал, как и кем этот вопрос решается.
Он подумал о Стайлере, Тэннере и Абрамсе. Как-то обстоят у них дела? Мнение ван Дорна об Абрамсе в последнее время существенно изменилось в лучшую сторону. Да, О'Брайен умеет разбираться в людях.
Ван Дорн посмотрел вверх, на ясное звездное небо. Странно, всегда считалось, что на небесах рай, и в то же время любое священное писание предрекает, что апокалипсис придет с небес. И он приближался.
Это они уже знали. Хотя и не знали, когда и в какой форме он придет. Но одна только мысль о том, что такая угроза существует, была сама по себе очень значимой.
Марк Пемброук вернулся в свою комнату.
– Видела свет фар?
– Да. – Джоан Гренвил, не оборачиваясь, продолжала смотреть в окно. Она явно опасалась его гнева. – Минуты две назад.
– Саму машину видела?
– Да, она мелькнула, когда ехала по дорожке. Такая большая и немного угловатая. Думаю, «линкольн».
Пемброук взял бинокль и навел его на русскую усадьбу.
– А вспышки фар видела?
– Ну…
Он резко повернулся к ней.
– Да, – торопливо сказала Джоан. – Две вспышки. Они ярко осветили вон те деревья.
Пемброук бросил бинокль на кровать и быстро направился к двери.
– Марк, – позвала его Джоан, – мне нужно тебе кое-что сказать.
Он обернулся и нетерпеливо спросил:
– Что?
– Тони Абрамс… В пятницу вечером он был в моей комнате на Тридцать шестой улице.
Пемброук взялся за дверную ручку.
– Ну и что из этого?
– Нет… Ты не понял. Мы этим не занимались. Но он сказал мне, что я должна сообщить…
Марк убрал руку с дверной ручки и снова обернулся к Джоан: