Одиссея "Варяга"

– Понимаю. И Ваши извинения принимаю.

– И, кстати, раз уж пошла такая пьянка, как говорится, Ваше Величество... ТАМ Вы еще додумались до того, что переправили в английские банки большую часть принадлежащих Романовым ценностей. Грубо - почти шесть тонн золота. И поскольку историкам так и не удалось получить прямых улик - письменных указаний о расстреле ВСЕЙ вашей семьи, - существовало устойчивое мнение, что за этим актом, который был приписан, естественно, ТОЛЬКО местным якобинцам, стояло желание понятных сил в Лондоне этих сокровищ никому не возвращать.

– Даже так?

– Увы. Но даже это сущий пустяк в сравнении с высказыванием английского премьера о Вашем отречении. Нашего союзника, между прочим. А сказано было лаконично: "Одна из целей Британии в этой войне достигнута"...

– Все, Михаил. Все. На сегодня хватит об этом...
– Николай явно преодолел свою слабость, о которой сейчас внутренне сожалел.

Возможно, что раньше, и в отношении кого-либо другого, это сожаление осталось бы камушком за пазухой. Вполне способным со временем перерости в увесистый булыжник. Но, к счастью для Вадима, а по большому счету, и для самого Николая, на этот раз он смог оказаться выше мелочной обиженности. Очевидно, что два месяца плотного общения с человеком другой этохи и другого мировоззрения, пошли ему на пользу. И не только информативно. Да еще все больше крепнущая в нем убежденность, что посланец из будущего это безусловно промысел Божий...

Самодержец встал, подошел к окну и некоторое время вглядывался в плывущие в небе облака. Затем подошел к столу, зачем-то подправил и так аккуратно лежащие карандаши, переложил бумаги. Молчание затягивалось... Наконец, в руке царя звякнул колокольчик.

– Нам с Михаилом Лаврентьевичем чаю. Сюда и сейчас, любезный...

Кивком головы Николай отпустил лакея.

– Горло пересохло очень. От таких убийственных новостей...

Все-таки, давайте не будем откладывать. Так какие общественные силы в России готовы обрушить трон? В Вашем понимании, Михаил Лаврентьевич?

– Если позволите, не в понимании, а в знании...

На данный момент ситуацией в стране недовольны все слои общества. Крестьянам хочется побольше земли, причем - задаром. Дворянам - уже прогулявшим выкупные платежи по Парижам, Монте-Карлам и Баден-Баденам - побольше денег, и продолжать ничего не делать при этом. Капиталистам-промышленникам подавай парламент, дабы можно было проплачивать нужные им законы и государственные проекты, которые вернут им эти деньги с громадным барышом, и еще минимизации налогов с них в казну.

Интеллигентам и прочим разночинцам - побольше свободы, хотя они понятия не имеют, что это такое и с чем ее едят, и вообще, хочется чтобы Россия стала Европой. Что, в сущности, невозможно по определению, достаточно взглянуть на глобус. Военным-идиотам - повоевать, тогда как военным умным - не делать этого ни в коем случае. Купцам и банкирам - побольше возможности для зарабатывания, вернее, первым для наторговывания, а вторым - для ростовщичества, если так можно выразиться. Причем для банкиров еще и еврейский вопрос - заноза в зад... Простите, Ваше величество... В пятке. По понятным, конечно, для Вас причинам. А еще они со временем научатся организовывать финансовые кризисы, чтобы можно было за бесценок забирать работающие и прибыльные дела у промышленников. Что тоже не просто в государстве с жесткой властной вертикалью.

И, само собой, и тем и другим хочется, чтобы процент прибыли был побольше, а контроль со стороны государства - поменьше. Вот почему нарождающийся класс рабочих, пролетарии, требуют принятия рабочего законодательства, которое защищало бы их права и не позволяло бы купцам, промышленникам и банкирам их настолько явно обворовывать.

И их можно понять - у кого им еще искать защиты и справедливости, если не у государства, у власти? Ведь сами рассудите, поставьте себя на место капиталиста: зарплата рабочего - это издержки, расходная часть. А издержки необходимо минимизировать. Значит, идеальная зарплата рабочего, по логике капиталиста, должна стремиться к нулю. А совесть - она у каждого своя. И не каждый капиталист видит в своем наемном рабочем живого человека. Так, как, например, тот же Савва Морозов, или у немцев Крупп.

Поэтому роль справедливого арбитра в отношениях труда и капитала для государства одна из важнейших. Ибо здесь - как закон сообщающихся сосудов. Потрафим одним - получим социальный взрыв с другой стороны...

Одним словом, всем им, и дворянам, и капиталистам-промышленникам, и рабочим, и банкирам, и разночинцам почему-то кажется, что Вы и только Вы должны все их, и только их, требования удовлетворить...

– Но как? Это же невозможно - угодить сразу всем...
– с сомнением взглянул на Вадика Николай.

– А Вы, Ваше Величество, выберите для начала тех, чьи требования кажутся Вам наиболее справедливыми и невыполнение которых уж точно приведет к революционному взрыву. Но сразу вынужден предупредить - в "тот" раз вы сделали ставку на дворянство. И прогорели. Так что его я бы вычеркнул. Кстати, знаете почему прогорели?

– Почему?
– Николай был явно поражен и обескуражен.

– Дело в том, что отменив крепостное право, ваш дед лишил дворянство дармового гарантированного дохода. Просто отобрал с рассрочкой в виде выкупных платежей. И чем ближе становилась перспектива зарабатывания денег собственным трудом и умом, тем более ненавистными становились для них Романовы - потомки Александра II. И они с удовольствием заменят Вас на троне тем, кто готов вновь железом и кровью вернуть Россию в средневековье с его крепостным рабством. Вы-то ведь на это не пойдете?

– Нет, конечно...

– Что и требовалось доказать. Но при этом Вы должны быть готовы к их скрытому, а возможно и явному противодействию. Отдавать то, что априори считаешь своим, никто не захочет. А отбирать часть привилегий у дворян все равно придется. И в первую очередь это относится к сфере образования, к отмене ограничений "на профессию" для выходцев из других социальных, религиозных или национальных слоев, к возврату обязательности служения, для представителей данного сословия.

– А кто тогда остается, банкиры?
– попытался угадать самодержец.

– Ха! Вот уж эти достойные мужи, сколько вы им не предложи, перепродадут и Вас, и всю Россию оптом тому, кто предложит на пять копеек больше!
– хохотнул в ответ доктор, - нет, конечно.

– А тогда, может быть, заводчики, промышленная буржуазия?

– Это уж точно мимо, Ваше Величество. При всей их важности для развития страны по индустриальному пути, при том, что создавая и расширяя промышленность, они работают на благо России, смысл их деятельности вовсе не альтруизм, а получение прибыли. Законы Империи им позволяли делать это вполне вольготно более 30-ти лет. Как вам известно, ряд наших промышленных воротил имеют уже громадные состояния. Некоторые из них еще вполне лояльны к Вам. Но таковых, увы, уже меньшинство.

Почему, спрашивается? Что случилось? Что им-то не так? Причина очевидна. Они хотят еще больше денег! И видят единственную дорогу к этому в своем политическом влиянии. И абсолютная монархия становится им в этом помехой. Не потому, что участие во власти в той или иной форме дорого стоит. А всего лишь потому, что урвав свой кусок политического капитала при Вас, потом, при Алексее Николаевиче, все может перемениться на 180 градусов. Ибо все будет зависеть от субъективного решения другого человека. Одного человека.