Одна дорога из Генуи

— Вон оно что! — генуэзец заметно повеселел, как будто он вез контрабанду и боялся, что остановят.

Трактирщик тоже посчитал, что решение справедливое, и убежал готовиться к приему гостей.

— Там еще раненые лежачие и доктор, — сказал Симон как-то беспокойно, ожидая крупного спора и держа правую руку на рукояти меча.

— Раненые пусть лежат, доктор пусть лечит, — сказал Кокки, — Этих, кто еще жив, ему пусть отнесут.

Симон облегченно выдохнул. Похоже, он собирался сразиться с двумя мастерами меча при другом ответе.

Мальваузен как раз накладывал шину на ногу одному из раненых, когда услышал крики с улицы. Перед тем, как заняться медициной, он переоделся в рабочее. Снял плащ, снял пояс с мечом, аккуратно сложил в телегу рядом с крысиной клеткой. Надел балахон, купленный в аптеке. Конечно, он бы занялся ранеными и не переодеваясь, но раз уж есть, во что переодеться, то нечего пачкать хороший костюм.

Бросить пациента на половине сделанной работы? Неужели двадцать семь солдат с сержантом и рыцарем не справятся без него? А если не справятся, то значит, напала целая армия врагов, и лишний боец ничего не решает.

Не справились. Мальваузен прикинулся, что он просто странствующий врач. Воистину, докторский балахон делает человека невидимкой. Как сутана священника.

— Пьетро…, — обратился к Петеру назначенный ответственным генуэзец.

— Тихо, дурак!

— Там лошади и телега. И трупы куда девать.

— Телегу мы заберем. Половину лошадей отдай местным. Мертвых пусть по-хорошему отпоют и похоронят. Местным они ничего плохого не сделали, так что с них нормальные похороны, с отпеванием, гробами и кладбищем, а не в общую яму всех бросить как разбойников. В следующий раз поеду — проверю. Лошади дороже стоят, сдачу пусть оставят себе.

— А вторую половину?

— Оставь раненым. Они еще с доктором должны рассчитаться и за постой.

Вокруг уже собрались эти самые «местные». Крестьяне, живущие с обслуживания путников. Решение неизвестного, но очень опасного человека показалось им достаточно справедливым. Мертвым — похороны, раненым — лечение, помогающим — вознаграждение, французским оккупантам — сами понимаете.

— Что дальше? — спросила Марта, — Это одна телега из четырех. Продолжаем преследование или нам хватит? Мы же не можем ее здесь бросить.

— Я бы продолжил, — сказал Петер, — У нас задача, которая касается всего груза, а не четверти. Если бы у похитителей был нормальный эскорт, то они бы не бросили эту телегу. И рыцарь с отрядом за ними уже не гонится. Но нам надо увезти груз в надежное место, с телегой мы их не догоним.

— Вези, — сказал Кокки, — А мы пойдем вперед. Где спрячешь? Тортона, Вогера?

— Только Генуя. До темноты проскочим Борго-Форнари, пока там всех пропускают, а завтра уже все будет принято, оприходовано, поделено и внесено на четыре счета. И мне нужен Симон. Одному такое везти нельзя.

— Симон, поедешь с Петером.

— А вы? — спросил Симон.

— Мы за остальным. Добычу делим поровну. Тебе с этого четверть и свободен. На больницу хватит?

— На две хватит, — ответил Петер за Симона, — Вы вдвоем справитесь?

— В Тортоне есть люди, которые справятся. Мы возьмем немного золота на расходы и слитков, чтобы нам поверили.

Марта стояла рядом как дура. Только что поделили груз, отряд и задачи. Ее даже не спросили.

Кокки обнял ее за плечи и поцеловал в щеку.

— Ну что, зажжем Тортону, фрау Рыжая Фурия?

Марта покраснела и улыбнулась.

Глава 37. 14 декабря. Битва при Казальночето.

Золотой обоз движется со скоростью телеги, а преследователи раза в два быстрее, и они точно знают, куда надо ехать и кого там искать. У Максимилиана остались считанные часы форы. Постумиева дорога ведет в Тортону, где сидит французская или профранцузская администрация, и новости об ограблении Рыцаря Королевы в Генуе там уже знают.

Макс намерен свернуть при первой возможности, и у него есть карта с дорогами, но без рельефа. Пункт назначения — Вогера, единственный город на маршруте, где можно получить помощь. В течение дня можно успеть.

Преследователи потерпели двойное поражение. Отряд Луи полностью разгромлен, марсельских солдат не осталось, а сам Луи убит. Но в Серавалле место сбора с отрядами Фабио Моральи и Андре де Ментона, которые уже на подходе.

Рассвет. Овада.

Де Ментон поднял свой отряд на рассвете. След оказался ложным, и в Оваде ни обоз, ни эскорт не появлялись. Не так уж сложно проверить город, когда у тебя людей под рукой больше, чем в городе постоялых дворов. Тогда маршрут Овада-Гави-Серавалле. Пара часов в гору до Гави, напоить коней и быстро спуститься в долину.

Полтора часа после рассвета. На полпути до Тортоны

Максимилиан обогнал колонну.

— Стой!

— Тпррру! — натянул вожжи Птичка.

— Здесь есть дорога на восток, не заезжая в Тортону?

— Далеко на восток, мессир?

— Вогера.

— Не хотите, чтобы в Тортоне получилось как в Борго-Форнари? — Птичка сам не видел, что получилось в Борго-Форнари, но за ужином Бруно и Джованни поделились подробностями.

— Там будет хуже, — вздохнул Максимилиан.

Стоило ожидать, что застава на въезде в приличный город не чудит, как Маккинли, а привычно проверяет въезжающих и собирает пошлины. Особенно, когда возчикам нечего сказать о происхождении груза и очень не хочется его показывать. Макс не задумался своевременно о легенде для прохождения застав, потому что рыцарей заставы не досматривают, а обозы он никогда не водил. В Вогере можно идти с письмом от коннетабля сразу к Сансеверино, в деревнях по пути застав не ожидалось до самого Пиццигеттоне, а про Тортону он просто забыл. И не вспомнил бы, если не Борго-Форнари.

Конечно, можно было и проскочить. Учитывая, что Постумиева дорога — главная транспортная артерия в этих краях, никаких стражников не напасешься, чтобы проверять вообще все грузы. Но как раз поэтому на заставах сидят люди, знающие местные реалии и проверяющие в первую очередь подозрительных и необычных. Да и после Борго-Форнари рисковать с заставами уже не хотелось.

— Где-то здесь поворот на Сареццано, — Птичка не первый раз возил грузы, которым противопоказаны досмотры.

Макс посмотрел на карту, подаренную коннетаблем. Да, есть ниточка дороги и Сареццано.