Одна душа на двоих

Снова прижимаю к сердцу кофту, ту самую, в которой должна была ждать его у входа в ТРЦ. С желтым чемоданчиком… С глазами, полными счастья… Подбородок дрожит и я сжимаю рот двумя руками, чтобы сдержать истерику, и не привлечь внимание Матвея.

— Я дома. — Прошел в спальню. Слышу его шаги. Не шевелюсь. Удерживаю рыдание в горле. Притворяюсь спящей… Уйди! Уйди ради Бога! Не хочу… Не могу тебя сейчас видеть… Ненавижу. Всех. И вся. Себя, супруга, Мишу.

Вышел. К черту… Сегодня я ни на что не в состоянии. Ни говорить, ни принимать решения, ни даже дышать… Завтра, возможно, мне станет легче. С ним жить все равно не хочу. Теперь я ничего… И никого не хочу… Возможно, любовь слишком переоценили. Возможно, оно того просто не стоит. Ради момента счастья умирать в тишине, никому не нужной… Не та участь, которой я ждала. Сжимаю веки. Нужно попытаться поспать…

Миша

Пустота… Меланхолия… Вдребезги разбитые мечты. В голове крутится кинолента сообщений. Её слова. Её мольба о прощении. Не хочу её страданий… но и себе, не хочу их тоже. Эта ложь… что-то надорвала во мне. Исказила. Надо отпустить её. Отказаться полностью. Никакого общения. Ни одного сообщения.

Да к черту! Я же умру от тоски по ней! Я могу приказать себе не думать, но сердце приказам не подчиняется. Всё вдруг стало черно-белым, ни оттенков, ни цветов. Ничего… Только боль Души или… Или это моя собственная? Ничего не соображаю. На ватных ногах поднялся и пошёл к стойке: налить себе порцию благословенного коньяка.

Вибрация телефона спутала все карты. Игорь Андреевич? Кто это, бля? Не тот ли чудак из издательства? Да, точно. Что ему надо? Зовёт снова на работу? Почему то эта мысль успокоила. Писательство — моя страсть. Вторая, после… Не думать! Не думать! Отстраниться… Набираю номер и перезваниваю.

И.А: Да, здравствуйте, Михаил.

Я: Добрый день! Просили перезвонить.

И.А: Да-да, у меня для вас новость. Один из учредителей детского трастового фонда, устраивает междусобойчик для своих… Я бы хотел, чтобы вы пришли.

Я: Вот свои пусть и приходят. Я при чём?

И.А: Понимаете, если вы согласитесь у меня работать, вам следует познакомиться с сотрудниками. А там будут все. И ещё это прекрасная возможность познакомиться с влиятельным людьми. Мне бы хотелось…

Я: Послушайте. Я ещё не думал над вашим предложением, поэтому, не думаю, что знакомство с сотрудниками должно состояться именно сейчас. В данный момент, я немного занят.

И.А: Значит, отложите все дела! Вы нужны мне! Меня заинтересовал ваш стиль. Такого, как вы я хотел бы иметь в своём штате. Соглашайтесь!

Я: Мне надо подумать… Когда тусовка для сильных мира сего?

И.А: Сегодня в восемь вечера, клуб, Шафран,".

Я: Я перезвоню.

И.А: Надеюсь, Михаил, вы примете правильное решение. До встречи!

Во всей его трескотне не понятно одно: моя писанина давно никого из предыдущих глав издательств, не привлекала. В чем его проблема? Что с этим толстяком не так? Его издательство довольно масштабное, наверняка приносит достойную его животу прибыль. Так, зачем ему я? Моя репутация далека от идеальной: любитель покритиковать, высказать, отличное от других мнение, да и вообще, я склонен к насилию… Ему ли не знать!… Думаю, стоит пойти и подробнее узнать о его подлиных мотивах. Да и… Мне надо отвлечься…

Мия

Я дала себе установку. Проснуться, если не другим человеком, то хотя бы человеком, которому не претит надобность жить. И всеми силами пыталась следовать своему слову. Я не хотела открывать глаза — но открыла. Не хотела видеть солнце, но поднялась, распахнула шторы, и заставила себя смотреть. Я не хотела дышать, но хватала воздух на полные лёгкие. Я не хотела есть, но силком запихала в прилипший к спине желудок яичницу с овощами. Я хотела пить много кофе… Чтобы пришла возможность мыслить, но ограничилась одной чашкой. Не хотела двигаться, но вышла в парк на прогулку. И, на удивление… Мне не стало легче, нет. Но, в какой-то момент показалось, что стало плевать. На самом деле. Тысячи людей живут в одиночку. Умеют наслаждаться жизнью без поглощающих сущность чувств. Наслаждаются работой, поездками, общением с друзьями. Едой, водой, книгами. И я так смогу… Чёрт побери, он вчера от меня отказался! Не суть, из-за чего — правда в том, что Миша лишил меня возможности всё исправить. Он оборвал между нами единственную связующую нить. И оставил мне довольно скудный выбор. Я либо должна проглотить это, и научиться дышать без него, либо прямо сейчас пойти и купить себе комплект из веревки и мыла и безпромедлительно его использовать, чтобы ни секунды более не мучаться.

У меня осталось важное дело. Я должна поговорить с Матвеем. Сегодня тридцатое число. Его благотворительный вечер… Если пойдем на него вместе — официально продолжу эти непотребные отношения, которые давно, для всех, являются только обузой. Поднялась с заснеженной скамьи и побрела домой. Нужно быть храбрее, девочка. За тебя твою жизнь никто не проживет.

Матвей пьет чай и читает газету. Прошла на кухню, и села напротив. Не отрывает взгляд от статьи. Что ж, не привыкать.

— Послушай. — Неожиданно прохладным тоном окликнула супруга, и тот поднял на меня несколько удивлённый взгляд. — Нам надо поговорить.

Замерла. Он ждёт. С чего начать? А, в прочем, разве это важно?

— Знаешь… Я думаю, нам стоит подумать над тем, чтобы развестись.

Муж округлил глаза, приоткрыл губы, и, судя по выражению лица, занервничал. Это не хорошо… Даже испугалась на миг, что не все будет так просто, как я думала. Но, он быстро пришел в себя. Опустил взгляд. Откашлялся в ладонь.

— И чем вызвано твоё решение? — Монотонный вопрос… А мне даже объяснять ему не хочется!

— Разве не очевидно? Мне кажется, мы только мешаем друг другу напротяжении всех этих лет. Я лично не вижу в таком сожительстве смысла. И, если честно, думаю, что ты тоже… — Это правда. Такая, какая есть. Вот, чему меня научила любовь всей жизни — уметь говорить то, что есть, не пытаясь украсить иллюзиями реальность.

Поднялся. Потянулся. Отложил газету, и пристально на меня посмотрел.

— Я услышал тебя, Мия. Это твоё заявление слишком спонтанно. Ни я ни ты ещё не успели его осмыслить. — Я уже открыла рот, чтобы засыпать его доводами и аргументами, но он меня перебил, своим прохладным, подавляющим тоном. — Я предлагаю тебе месяц. Месяц совместной жизни, на то, чтобы все устаканилось. Ты же понимаешь, что даже при всем желании, просто взять и с тобой развестись я не могу? Есть пресса, есть публичная деятельность. Такие вопросы не решаются одним разговором за кухонным столом. Но, я не убеждаю тебя остаться. Я просто говорю, как поступить необходимо. Сегодня мы пойдем на вечер вместе. И пойдешь ты туда, как моя законная супруга. А дальше… Посмотрим. Если в течении месяца ты не передумаешь — подадим на развод. Такой вариант тебя устроит?

Несколько секунд подумала над его вопросом… В принципе, с его стороны все более чем логично. И мы не останемся врагами, что меня, в принципе, радует. И это время действительно поможет все устаканить… Тем более, теперь я ничего не теряю от этого совместно прожитого месяца.

— Устроит. — Встала и пошла к спальне. — Через час нужно выезжать. Мне ещё нужно успеть собраться…

Миша

Что сказать?! Всё вычурно, хрустальные люстры, хрустальные подсвечники, хрустальные фужеры, столовое серебро блестит. Белые узорчатые скатерти свисают до пола. Салфетки, замысловато оформленные, в серебрянных подставках. Цветы повсюду. На столах алкоголь отличного качества. Дааа… Стоило ли устраивать благотворительный вечер? Просто, не трать столько бабла на пафос и мишуру. Отдай детям! Всегда раздражало, как эти, типа, меценаты, любят пускать пыль в глаза, кичиться своим богатством и ищат способы покрасоваться друг перед другом. Тошнит. Тошнит от их притворства и не искренних улыбок.

— Михаил, рад вас видеть. — Протянул руку для пожатия Игорь Андреевич. На удивление, рукопожатие оказалось крепким, что сразу заставило меня посмотреть на него несколько иначе.

— Добрый вечер! Не уверен, что что эта встреча окажется плодотворной. Меня не привлекают снобы. — Засунул руки в карманы брюк, переминаясь с пятки на носок. — Где ваши служаки? Знакомьте.

— Ещё не все собрались. Подождем. А пока, я хотел бы вас представить своему другу и коллеге, а также очень известной личности. — Мы подошли к высокому худощавому мужчине.