Одна из рода проклятых сестер

— Теперь понятно: убийца и правда избавился от Бейлора не просто так, — заключила я.

Все-таки тело колдуна было сильно изрезано и даже подожжено. Видимо, он и правда попытался договориться с убийцей и что-то у него выведать. Например, он хотел узнать, как феи создают свои подпространства, на которые закрыт вход незваным гостям.

Магия сотворения новых территорий — очень мощная магия. Особняк проклятых сестер один из мест, которые созданы по такому принципу. Внешне он кажется небольшим, но вот внутри он просто огромен. Сокрытием умели пользоваться и другие ведьмы и даже охотники: например, дом престарелых, где работают и живут мать и сестра Лэсли; дом, в котором я прямо сейчас нахожусь, тоже надежно упрятан. Но Бейлору, возможно, не были интересны прятки, он мог желать постичь более сложный мир.

По легендам феи не жили вместе с людьми, а скрывались в деревьях, на дне водоемов и прочих потаенных местечках, однако были моменты, когда они покидали свой собственный уголок и попадали в реальность, где были вынуждены жить по правилам людей. Если Бейлор узнал облик феи, то мог этим начать манипулировать, чтобы выведать секреты. Феи хоть и живут множество лет, но тоже смертны, а значит они, как любое другое существо, могут умереть от яда или оружия, к тому же они до смерти боятся железа, потому что оно прожигает их плоть. По легендам, демон, от которого произошли феи, был почти смертельно поражен железным мечом, и эта слабость передалась его потомкам.

— Если моя догадка верна, то эта фея как-то связана с зеркалами, — предположил Лэсли.

Зеркало ведь настолько распространенная вещь — она есть в каждом доме. Представить страшно, как этому существу было легко проникать в чужие дома и похищать бедных девушек. И как же бороться с таким убийцей, он ведь буквально мог быть нигде и везде?

Мой разум пронзила внезапная мысль:

— Кажется, я поняла.

Поняла то, что лучше бы никогда не понимала.

— Не подскажешь, что именно ты поняла, Келли? — голос охотника сквозил недоверием, но оно было понятно. Кто бы на его месте не посчитал странным, что я наконец сложила два плюс два.

— Я поняла, почему проклятые сестры вышвырнули меня на поиск убийцы, — я усмехнулась.

Думаю, эти чертовы мертвые ведьмы с самого начала знали, что моя мать попытается натравить на меня дух Марисы — погибшей в молодом возрасте проклятой сестры. А еще они знали, что девушки пропадают не случайно, что их забирают в пространство, откуда их по воле ведьм не достать.

Эти чертовы сестры! Видимо, они хотели использовать меня как приманку, чтобы фея пыталась забрать и меня — ту, на ком множество следов магии, а после вместе со мной они привели бы в ее мирок голодного злого духа — Марису. Я была Троянским конем в этой шахматной партии, в которую играли ведьмы и фея.

— Я и правда должна стать наживкой. Я самое слабое звено рода — у меня нет ни магии, ни сил для боя, — заключила я.

Но что еще интереснее, когда я решила пойти против сестер и заявила, что больше не потерплю посягательств на свою жизни, они ведь меня отпустили. Неужели они сделали это, чтобы я привлекла на свою помощь охотника? Они считают, что рядом с Лэсли мне будет проще победить фею?

— Не могла бы ты все объяснить подробнее, Келли, я не могу читать твои мысли.

Удивительно, Лэсли снова признался, что не умеет читать мысли, а я все это время считала, что это не так. Ха-ха.

Пришлось объяснить ему все, что произошло со мной накануне. Он ведь не спрашивал у меня, почему я сбежала из дома. Может, он даже решил, что ведьмы сами меня из особняка выперли, потому что я начала дружить с ним, охотником?

Я объяснила о том, кто такая Мариса, почему она преследовала меня и почему использовала в своих кознях Лэсли. У Марисы, к несчастью, имелся пунктик на тех, чье призвание — изводить нечисть.

— Почему ты мне все это сразу не рассказала? — тон голоса Лэса впервые показался мне таким взволнованным. Он выглядел сейчас ничуть не лучше Нила, когда тот только узнал, что Соня не может покинуть ловушку.

— А кто мне сказал, что это так здорово, что мы не лезем друг другу в личную жизнь?

Лэсли открыл было рот, желая возразить мне, но также быстро закрыл его. Он взлохматил рукой свои волосы, а потом снова посмотрел на меня:

— То, что я не рассказывал тебе всех подробностей о своей семье, не значит, что и ты должна избегать эту тему со мной. Я не… Мне никогда не хотелось, чтобы ты из-за этого не могла мне доверять.

Так значит, желание Лэсли избегать запретные темы не имело ничего общего с нежеланием впускать именно меня в границы своего внутреннего мирка. Может быть, он просто так привык жить?

Я улыбнулась. Пусть он и не хотел вспоминать свое прошлое и бередить старые раны, все равно все происходящее казалось мне несправедливым.

— Не хочу. Только не говори, что я должна распинаться и позволять тебе становиться частью моего мира запросто так, а ты при этом так и останешься в своем панцире, — я ткнула ему пальцем в лоб, как он сделал это со мной до этого. — Хочешь что-то знать, спрашивай меня напрямую, а иначе, как и в этот раз, я ничего тебе не расскажу.

Я не просила Лэсли насильно приоткрывать для меня завесу своих тайн, я и сама теперь примерно понимала, что с его семьей было не так. Все-таки это его дело — говорить о своем прошлом или не говорить, но вот спрашивать меня обо мне или не спрашивать — отныне тоже его личный выбор. Пускай не ждет, что я все ему так легко расскажу. Пускай привыкает, что рядом с ним есть человек, у которого жизнь — это трагикомедия.

— Тц, и почему только почти каждый наш с тобой разговор в последнее время так напоминает глупый бульварный роман, — фыркнула я, а потом хотела подняться с дивана, но Лэсли протянул руку и остановил меня. Он осторожно потянул меня обратно, но немного не рассчитал, поэтому я свалилась ему прямо на руки.

— Ну что с тобой сегодня? Эй… Лэсли, ты чего?

Мне показалось, что я увидела в его глазах недобрый огонек.

— Знаешь выражение: меньше знаешь — крепче спишь? — спросил он почти шепотом. И снова мне стало не по себе… От нависшей неловкости я чувствовала, как сгораю.

— Это ты к тому, что правда о тебе меня напугает? — предположила я, утихомиривая резво скачущее за ребрами сердце.

Лэсли, как и ожидалось, кивнул, а я улыбнулась, потому что была по-настоящему счастливо. Как и Лэсли мог понимать мотивы и действия злобных духов, так и я все ближе и ближе была к нему самому. Я могла разгадать его, могла потихоньку приоткрыть этот ящик Пандоры, именуемый Лэсли Кальд.

— Ну и почему меня должно пугать твое прошлое? — я снова поставила ему легкий щелбан. — Лэсли, не забывай, я всю жизнь прожила в особняке ведьм. Мне все равно даже если ты в полнолуние превращаешься в собаку. Честно. Просто не думай, что я не смогу пережить и принять тебя. Да и вообще не нужно мне ничего рассказывать, если не хочешь. Просто раз уж провел черту, то переступай ее первым. Это будет справедливо, — я все-таки приподнялась и собрала в хвостик волосы. — Да и знаешь, вот эти вот слова про «крепче спать»… Если я буду сильно напугана из-за того, что узнала чей-то очень страшный секрет, я ведь могу попросить тебя поохранять меня ночью, чтобы мне было не так страшно. Правда ведь?

— Ты слишком беспечная.

— А ты слишком мнительный. Но разве это не значит, что мы отлично подходим друг другу?

Не успел он открыть рот, чтобы хоть что-то на это ответить, как внезапно у него зазвонил телефон. Лэсли ответил на звонок, но, так и не сказав ни слова, сбросил вызов и отложил телефон уже спустя минуту.

— Это был Нил, — хмуро сказал он, вставая с диванчика. — Нас снова опередили.

Мое сердце пропустило удар.

— Что на этот раз?

— Ничего хорошего. Соню похитили прямо у Нила из-под носа.