Одна лишь ты

Патрик и Дженнифер молча переглянулись. По виду юной женщины они догадались, что она мать-одиночка.

— Хорошо, мы посидим с вашим малышом, — сказал Патрик. — Идите в банк и в магазин.

— Большое спасибо! — воскликнула Пенни. — Вы так любезны! Пожалуйста, заходите ко мне!

Дженнифер и Патрик прошли в квартиру, а Пенни, схватив сумку, побежала вниз по лестнице.

— Патрик, мне вообще-то надо домой, — неуверенно проговорила Дженнифер. — Как ты думаешь, Пенни скоро вернется?

— Она же сказала: через десять минут.

Дженнифер пожала плечами, и они направились в кухню, соединенную проходом с гостиной. Квартира Пенни была обставлена скромно. Не оставляло сомнений, что здесь живет одинокая женщина с ребенком. Впрочем, кое-какие детали обстановки указывали на то, что хозяйка по мере сил старается придать своему жилищу уют. В гостиной стояли два удобных, почти новых кресла, а на стене в кухне висел маленький пушистый индийский ковер. В гостиной, в детской кроватке, лежал ребенок месяцев девяти-десяти.

Дженнифер расстегнула пальто, распахнула его и села возле кухонного стола. Патрик подошел к ней и, указав в сторону гостиной, сказал:

— По-моему, нашей новой знакомой нелегко живется.

— Ты когда-нибудь видел ее прежде?

— Да, несколько раз, мельком. Она возвращалась с ребенком с прогулки.

Расположившись напротив Дженнифер, Патрик машинально забарабанил пальцами по столу. Взглянув на его длинные тонкие музыкальные пальцы, Дженнифер вздохнула и опустила голову. Какие красивые у Патрика руки! Как она мечтает снова ощутить их прикосновение, почувствовать тепло и ласку…

Из гостиной донесся плач ребенка. Патрик встал и пошел туда. Дженнифер последовала за ним. Остановившись в дверном проеме, она увидела, как Патрик вынул ребенка из кроватки и взял на руки. Лицо мальчика выразило удивление, но плакать он тотчас же перестал.

— Вот и хорошо, вот и молодец, — ласково сказал Патрик. — Скоро придет твоя мама, не волнуйся. Улыбнись, малыш! Замечательно… А теперь давай спать.

Положив мальчика в кроватку, Патрик обернулся к Дженнифер. Наблюдая за тем, как бережно и ласково он обращается с чужим ребенком, Дженнифер не сдержала слез. Вот если бы у них с Патриком был ребенок. Их сын…

— Дженни, почему ты плачешь? — взволнованно спросил Патрик. — Дженни…

Он подошел к ней и порывисто обнял. Она уткнулась лицом в его плечо, и слезы хлынули из ее глаз.

— Дженни, любимая, успокойся, — ласково говорил Патрик, гладя ее по голове. — Прошу тебя, успокойся, все будет хорошо, любимая.

Дженнифер тихо всхлипывала, а Патрик продолжал:

— Я мечтаю о том, чтобы у нас с тобой был ребенок, Дженни… Это было бы так чудесно.

Она подняла голову и взглянула ему в лицо.

— Что же нам делать? Мы не можем, не должны быть вместе. Эта мысль приводит меня в отчаяние, я думаю только о тебе. О нас с тобой. Хотя знаю, что мы не имеем права причинять боль близким нам людям.

Послышались торопливые шаги, и в квартиру вошла Пенни.

Патрик и Дженнифер отпрянули друг от друга. Хозяйка горячо поблагодарила их за помощь, и они вышли. Патрик в нерешительности остановился на лестнице, а Дженнифер начала спускаться.

— Дженни, подожди!

Он подбежал к ней и обнял за плечи.

— Пожалуйста, пойдем ко мне. Прошу тебя, дорогая, хотя бы на минуту!

— Патрик, мы не должны быть вместе, — прошептала Дженнифер и прижалась к нему.

Патрик начал целовать ее в губы. Закрыв глаза, она почувствовала, как ее захлестнуло желание. Тело стало податливым, слабым…

«Всего один поцелуй — и я уйду, — мелькнуло в возбужденном мозгу Дженнифер. — Только один…»

Патрик повел Дженнифер в свою студию. Уже начав раздеваться, она прошептала:

— Это нехорошо, Патрик…

— Мы любим друг друга! И принадлежим друг другу! — возразил Патрик, и их губы слились в страстном поцелуе. — Мы должны быть вместе…

Он увлек Дженнифер на диван, и она, мгновенно забыв о своих обещаниях и клятвах, крепко прижалась к Патрику и тихо застонала от сладостного ожидания любовной близости с самым дорогим человеком на свете. Они занимались любовью страстно, неистово, и Дженнифер казалось, что никогда еще она не чувствовала столь полного, всеобъемлющего счастья. Они растворились друг в друге и стали единым целым.

Наконец они разомкнули объятия. Лицо Патрика сияло от счастья. Дженнифер улыбнулась и нежно провела кончиком пальца по его щеке.

— Для меня нет большей радости, чем видеть тебя счастливым, любимый. Когда я пришла к тебе, ты показался мне таким удрученным, потерянным. А теперь у тебя сияют глаза, и я счастлива.

— Дженни… Как я люблю тебя! — Патрик обнял ее. — Ты — единственное, что есть у меня в жизни. Сколько счастья ты мне подарила, сколько радости, тепла, любви. Знаешь, сейчас я чувствую такой прилив вдохновения…

Он быстро встал и подошел к роялю. Сел, поднял крышку и начал играть. Зазвучала необычайно красивая мелодия. Дженнифер, приподнявшись на локте, замерла. Это был тот же музыкальный фрагмент, который Патрик уже исполнял сегодня. Но теперь он звучал по-другому: оптимистично, жизнеутверждающе, радостно.

— Патрик! — Дженнифер подбежала к роялю. — Прекрасно! Это именно то, о чем мы с тобой мечтали!

Она схватила свои записи, начала читать… и работа закипела. За полтора часа Патрик и Дженнифер сделали больше, чем за несколько последних недель!

— Представляешь, сколько замечательных мюзиклов мы бы с тобой сочинили, если бы жили вместе! — На мгновение лицо Патрика омрачилось, но он справился со своими чувствами и продолжил: — Дженни, я желаю, чтобы твоя поездка в Европу прошла удачно.

— Спасибо, дорогой. Я буду очень по тебе скучать.

— Я тоже.

Он достал из кармана ключ и протянул Дженнифер.

— Это ключ от моей студии. Я хочу, чтобы он был у тебя, любимая.

Маленький металлический ключ блеснул на его широкой ладони. Дженнифер на мгновение смешалась, но все же взяла его и положила в сумочку. Ключ — символ дома, семьи, взаимной любви… Вот только воспользуется ли она им когда-нибудь? Но если Патрику приятно знать, что у нее ключ от его студии, пусть так оно и будет. Может, этот маленький символ утешит его и он не будет чувствовать себя таким потерянным и одиноким.