Одна минута и вся жизнь

Дана проворно обшаривает карманы злополучного конвоира. Вот ее «беретта» и нож. И пистолет «ТТ» под мышкой у трупа — в кобуре.

— Извини, я заберу это. — Дана поднимается. — Что же мне с тобой делать?

Она тащит тело вниз по ступенькам и прячет его под лестницей, в небольшом помещении, где стоят ведра и пылесос. Дана устраивает труп за коробкой с пылесосом, ноги прикрывает тряпками. Слышно, как внизу открылась какая-то дверь.

— Ну, где они?

Дана вздрагивает и снова чертыхается. Она знает этот голос. Вот что значит — понадеяться на других. Это голос Майора.

«Мягкотелые идиоты отпустили его. — Дана кипит от злости. — И теперь я в такой заднице, что и представить невозможно. Ну, ребята, я вам это при-помню».

Дана сжимается в комочек в своем импровизированном убежище. Скорее всего, дом напичкан камерами слежения, но на этой лестнице камер нет. И те, кто смотрит на экраны, видели, как они вошли в дом. По всем расчетам, Дана должна быть уже в подвале, ее там ждет комитет по встрече с оркестром. Она понимает, что через несколько минут ее начнут искать.

— Никуда они не денутся отсюда.

Этот голос Дана тоже слыхала — по телефону. Она лихорадочно соображает: для того чтобы выйти из дома, ей придется сначала разобраться с теми, кто в подвале. Это единственный выход.

Дана осторожно спускается по ступенькам. Перед ней массивная деревянная дверь, обитая полосками стали. Здесь все отделано в духе Средневековья: стены сложены из серых каменных блоков, дверь очень подходит к интерьеру. Камер слежения не видно.

«Танкер неоригинален. Отделывать вход в подвал в духе казематов Бастилии — просто глупо. Впрочем, это отлично отражает суть творящегося здесь».

Дана осторожно открывает дверь и входит. Спиной к ней за мониторами скучает худощавый субъект, одетый в светлый костюм. Пол комнаты покрыт ковролином, он гасит шум шагов. Дана захлестывает шею сидящего поясом, снятым с трупа охранника. Вместо того чтобы выхватить пистолет из-под мышки, парень обеими руками вцепляется в удавку. Дане всегда казалось, что это глупо. Ведь вдоха хватило бы на то, чтобы вытащить оружие и выстрелить в нападающего, ан нет, рефлекс!

Дана немного ослабляет хватку:

— Кто в подвале? Говори, или я тебя придушу.

— Не надо. — Он судорожно пытается вдохнуть, но получается у него неважно. — Там… хозяин и Майор.

— И все?

— Все.

— Какова процедура?

— Охранник вталкивает тебя в комнату, а сам остается здесь. Стены… звуконепроницаемые.

— Разумная предосторожность.

Дана потуже затягивает удавку, и парень тыкается носом в кнопки. Дана бьет его по голове и снимает пояс с шеи. Пульс у него слабый, но есть. Она обыскивает его и забирает пистолет, засовывает за пояс.

— Думаю, в ближайшее время ты мне ничем не помешаешь.

Дана отключает систему от питания, и мониторы гаснут. Она идет по коридору к следующей двери.

— Ну, наконец привел! Останься за дверью. — Майор выглядит избитым, но, несомненно, живым. — Танкер, смотри, кто к нам пришел!

Дана оглядывает комнату. Больше всего это помещение похоже на рабочее место палача и, вероятно, таковым и является. В углу оборудована дыба, посредине стоит кресло с креплениями, дальше — стол, похожий на прозекторский, на лотке разложены устрашающего вида инструменты.

— Впечатляет? — Дана оглядывается и видит того, кто говорит. — Все это — подлинники. Представь себе, этот стол и инструменты использовали в одном концлагере во времена Второй мировой. А более примитивные орудия — из разных концов Европы, шалунья-инквизиция накопила богатейший опыт в богоугодном деле развязывания языков.

Танкер изменился. Дана понимает, что это именно он, но ее сознание отказывается отождествить этого импозантного холеного красавца с тем злобным крысенком, которого она когда-то знала. Прежними остались только глаза — бледные, холодные и полные злобы на весь свет. Дана думает о том, что он, наверное, никогда не знал, что такое любовь или счастье. Природа дала сбой, из-за чего у него отсутствует часть мозга, ответственная за эти эмоции. Дане вспоминается Крат. Этот парень — того же поля ягода, и всегда таким был. Некоторые люди рождаются тварями, это неправда, что все младенцы одинаковы. Кое-кто несет в себе зло. Потому что ничем больше нельзя объяснить появление таких вот парней с прицелами вместо глаз.

— Ну что, Данка, поговорим? — Танкер ухмыляется. — Ты же не хочешь испытать на себе все мои приобретения? По старой памяти обещаю тебе легкую смерть и не трону твоих родителей и сына. Будешь упираться — измордую, а потом пристрелю всех, кто ждет тебя в Белгороде. Ну, как?

— Шеф, да что вы ее уговариваете? Я этой суке задолжал! — Майор вскакивает со стула. — Да я…

— Заткнись и сядь на место. — Танкер произнес это тихо, но Майор споткнулся на полуслове и осел. — Ты изменилась, Данка. Впрочем, я тебя не виню. Ничего личного, но ты должна отдать мне документы и диск. Где они?

— У меня на квартире. — Дана делает свой ход. Она понимает, что ее шанс — крошечный. — Вопрос можно?

— Конечно, дорогая. Любые вопросы, ты ведь уже ничего никому не расскажешь. Отчего бы нам не раскрыть карты? Спрашивай.

— Что ты собираешься сделать с диском?

— Ты видела, что на нем?

— Да.

— Тогда чего спрашиваешь? Я заберу себе все — после того как Градский вылетит из кресла. Иностранцам все равно, с кем иметь дело, поставщикам — тоже. Система отлажена, так что я просто буду получать прибыль, причем сразу.

— И все?

— Конечно, все. Я пытался выявить эту систему довольно долго, но сукин сын так хорошо все обставил, что невозможно было отследить, а сейчас дело в шляпе.

— Деньги?

— И власть. Огромная власть. Теперь моя очередь задавать вопросы. Скажи, кто погиб в больнице? Кто была та рыженькая девица?

— Я.

— Черт подери! У Бешеной Кошки девять жизней? Боюсь, что эта последняя. Как ты убила моих людей?

— Вот так.

Молниеносным движением Дана бросает зеленый шарик в стакан, стоявший перед Танкером, а сама падает, зарывшись лицом в меховой воротник своей дубленки и задержав дыхание. Ей однажды удался этот трюк, и она понимает, что это ее единственный шанс. Выстрелить она бы не успела. И могла промазать, а оба ублюдка вооружены.

Дана поднимает голову, досчитав до ста. На полу лежат два трупа.

— Вы не оставили мне выбора, ребята. К тому же излишнее любопытство иногда вредит. — Она методично обыскивает трупы. — Знаешь, Танкер, я знала, что ты плохо закончишь. Ты всегда был злобным, жестоким и ненормальным. Я помню, как вы с Кратом обдирали кошек живьем. Но это ведь была твоя идея? В аду будешь гореть, и не только за кошек, я думаю.

В карманах убитых она не обнаруживает ничего, достойного внимания, и уходит. Парень в светлом костюме скучает в углу, и не похоже, что он очнется в ближайшее время. Но Дана затаскивает его в камеру пыток и запирает дверь. Случайности ей не нужны. Она включает систему слежения и осматривается.