Одна минута счастья

— Как вы сказали? — у нее даже сердце сжалось. — Что-то про минуту?

— Я сказал, что мечтаю подарить вам хотя бы минуту счастья, — повторил Алик. — А больше ведь, наверное, и не бывает. Знаете, как-то Чехов спросил у Толстого, что такое счастье. И тот ответил, что счастье — это зарницы, просто мгновенья.

— Невероятно. Вы необыкновенный романтик, Алик. Я давно не встречала, вернее, совсем не встречала таких.

Таня пришла в восторг. Она подумала, что если Алик произнесет еще что-нибудь в том же духе, то она отправится за ним хоть на край света.

— Ну, что мы стоим, ведите, показывайте обещанное "что-то".

Сторож открыл ворота. Было похоже, что он не удивился позднему визиту Алика. Шли вначале по асфальтированной аллее, а затем Алик увлек Таню куда-то в сторону, через кустарники и какие-то плантации.

— Так короче, — пояснил он. — Посмотрите, вот там, вдали, стоит здание, в котором размещается зимний сад, а сбоку лаборатория. Там я и обитаю. Но нам не туда. Вы еще не устали?

— Напротив. Тут такой воздух, такой аромат, что можно просто опьянеть. Жаль, что темно.

— Не переживайте, там, куда мы направляемся, будет освещение.

— А что это так пахнет?

— Здесь высажен флокс, немного дальше — дельфиниум, маленькие кустики, которые цепляются нам за ноги — это настурция и львиный зев, — объяснил Алик. — Это что! Если бы вы попали сюда в конце мая, уверен, что пришли бы в восторг от плантаций пионов, нарциссов и тюльпанов, а в тени деревьев — ландышей. А сколько здесь видов сирени! И множество фруктовых деревьев. И когда это все зацветает, запах такой, что кажется, будто ты в Эдеме.

— Значит, я опоздала в Эдем?

— Конечно, нет. Туда никогда нельзя опоздать. Кстати, мы пришли. Вот там скамеечка, давайте присядем. Я прежде хочу еще кое-что вам сказать.

— Хорошо.

— Вы, наверное, не знаете, но почти о каждом растении, цветке, существуют легенды. И эти легенды могут быть печальными, смешными, трогательными или сентиментальными. Но самое интересное, многие из них так или иначе связаны с человеческим характером, с его пороками или достоинствами. Именно это я пытался рассмотреть в вас, чтобы понять, с каким растением вы ассоциируетесь. Это понятно?

— Да, — Таня с любопытством посмотрела на него.

Алик поднялся со скамейки.

— Я сейчас отлучусь на минутку, а вы зажмурьте глаза. Договорились? — Таня кивнула и послушно закрыла глаза.

Несколько мгновений спустя она поняла, что начал загораться свет. Никогда в своей жизни она не видела такого великолепия, которое предстало сейчас перед глазами. У ее ног начиналась плантация белых лилий, по периметру и внутри которой горели маленькие прожектора. Они были разного цвета: желтого, розового, белого, синего, лилового. Свет переплетался между собой и окрашивал белоснежные цветы в замысловатые тона. От внезапного света, тут же поднялось облако ночных мотыльков и бабочек, и вся картина пришла в движение. Подошел Алик.

— Ну как?

— Алик, вы — волшебник, — восхищенно произнесла Таня.

— Нет, только учусь.

— Как вы догадались, что это мой самый любимый цветок? Подождите, не отвечайте пока, я хочу потрогать. Можно?

— И потрогать, и понюхать, и сорвать, хоть все. Это мой экспериментальный участок.

— Ой, ну прямо как в песне про миллион алых роз. Вон и вы, по сути, садовник, то есть — художник, жаль только, что я не актриса, — с грустинкой в голосе сказала Таня.

— Это вы-то не актриса? Еще какая.

— Не пойму, это комплимент или упрек? — Таня просияла от счастья.

— Это факт. Уж мне поверьте.

— Нет, я не могу их рвать, мне жалко. Давайте просто побродим, заодно и про цветок расскажете.

— Хорошо. Я догадался, что лилия ваш любимый цветок, потому что вы на него похожи.

— Как это?

— Это удивительное и очень противоречивое растение. Я не буду углубляться в дебри и рассказывать вам, сколько видов цветка существует и как давно он известен. Скажу только, что его изображение раньше украшало многие фамильные гербы, среди них были и королевские. И в то же время лилия была на клейме, которым метили определенную категорию людей… Другими словами — порочный цветок.

— Как в "Трех мушкетерах"? — Таня улыбнулась, вспомнив миледи.

— Да, верно, как у Дюма. Вы не представляете, какое это капризное растение, особенно белая лилия. Она не терпит соседства других цветов, она трудно приживается в грунте. Она цветет один раз в год, чуть больше недели. Но своим ароматом притягивает всех насекомых в округе. А у многих людей этот аромат вызывает головную боль.

— Кажется, я догадалась, что у нас общего, — Таня внимательно посмотрела на Алика.

— Позвольте сказать мне. Вы величественны, как королева, и в тоже время порочны. Вы не любите шумного общества, большого скопления людей. Но и в одиночестве вам невмоготу. Вам нужно сиять и благоухать. Но на благоухание слетаются полчища мужчин, а вот нектар попробует не каждый, потому что цветете вы очень избирательно, если можно применить сюда это слово. А вот головной боли добавляете многим.

— И это все вы заметили, наблюдая за мной на каких-то вечеринках? Вот такая я ужасная?

— Почему ужасная? — Алик забеспокоился. — Вы лучше всех. Восхитительней всех. Вы самое прекрасное, что я видел за последние десять лет.

— Почему десять лет?

— Так, к слову пришлось, — Алик замолчал. — Вы не устали, может, хотите домой или куда нибудь еще?

— Я что-то не то сказала? Вы как-то сникли.

— Нет, ничего, все в порядке. Так что, куда-то поедем? Я имею в виду цивилизацию?

— Давайте побудем еще немного здесь. Когда я снова сюда попаду? — печально заметила Таня.

— Через две недели. Я вернусь, и мы съездим.

— Не знаю, не уверена, — Таня вспомнила вечерний разговор с Яном. — Я понятия не имею, что будет со мной через неделю.

— А что такого будет происходить с вами на этой неделе? — с тревогой спросил Алик

— Я думаю, борьба величия с пороком.

— Объясните.

— Не могу. Да вам и незачем знать.

— Зря вы так. Я буду очень переживать, думая о вас.

— А вы не думайте.

— Извините, но это уже выше моих сил, — Алик хотел сказать еще, но Таня перебила его:

— Я тоже начинаю жалеть, что ближе узнала вас. Лучше бы раньше, чем никогда.

— Да что с вами? — мужчина развернул ее к себе лицом. — У вас такое выражение лица, как будто завтра вам идти на костер!

— Может, и на костер. Может быть, я и ведьма, — Таня отступила от Алика. — Все, я хочу домой.

— Да, сейчас, — Алик ничего не понимал и был расстроен не меньше Тани.