Одна на две жизни

— Если бы Марек действительно был твоим братом, ты бы такого вообще не допустил!

Ариэл вздрогнул. Ему давно не напоминали о его происхождении.

— Ты считаешь, что я его не любил? Мы выросли вместе. Да, у нас были разные родители, но мои приемные мать и отец не делали между нами различий… Они любили меня и Мара одинаково, дали мне ту любовь и заботу, которой я был лишен в настоящей семье…

— Да, а как ты им отплатил?

— Слушай, Агни, не начинай снова! У тебя, да и у меня был тяжелый день. — Ариэл присел, потер левой рукой лоб. — Да, я был обижен на своих приемных родителей за то, что они не только не захотели скрыть от всех мое происхождение, но и практически лишили меня наследства, как неродного. Да, я должен был ненавидеть Мара — у него было все, а у меня ничего. Боуди оставили мне только имя. Но у меня не получалось ненавидеть брата. В конце концов, я точно знал, что мои настоящие родители были живы… ну, в теории, а у него не было даже этой надежды. Вот у него действительно больше никого не было…

— Да? — против воли заинтересовалась Агния.

— После отставки я занялся этим вплотную. Мне дали хорошие рекомендации, я был принят во многих богатых домах столицы… Не сразу конечно, нет! Я шел к этому четыре года. Учеба казалась мне скучной. Вместо того, чтобы просиживать штаны на лекциях, я заводил знакомства, флиртовал с молодящимися вдовушками и засидевшимися в невестах девицами. Выполнял разные поручения. В основном личного плана — отнести записку, кое-что разузнать. Раз или два меня нанимали для защиты. После этого мои дела быстро пошли в гору. Я стал широко известен…

— В будуарах, — подсказала Агния.

— И там тоже, — кивнул Ариэл с такой невозмутимостью, что ей захотелось придушить этого наглеца. — Пока мой брат учился в университете, я…

— …кувыркался в постелях знатных дам, убивал и грабил?

— Что?

— Ну чем же еще занимаются преступники?

— Откуда у тебя такие сведения? Книжек перечитала? Да, я вел ту вольную жизнь, которая мне нравилась. Пришлось запачкаться немного — когда время от времени общаешься с преступниками всех мастей…

— Сам становишься преступником!

— Есть такое, — как ни в чем не бывало, кивнул мужчина. — Правда, мне повезло — меня заметила Тайная канцелярия и предложила работу. На благо государства. И три года назад в моей жизни произошел переворот. Пока Мар овладевал науками, я…

— Шпионил!

— Агни, когда ты прекратишь меня перебивать? — вспылил он. — Я работал на государство! На свою страну! Я не виноват, что моя жизнь сложилась именно так! Мне и без того было тяжело. Да, дуэль с подмастерьем, которую я спровоцировал нарочно, для меня была шансом хотя бы ненадолго разорвать тот круг, в котором я оказался. Двойную жизнь оказалось вести очень тяжело. С одной стороны — студиозус, а с другой — шпион на службе у правительства, теснее, чем хочется, связанный с преступным миром… А год назад мне поручили расследовать одно дело…

— Дело моего мужа?

— Да. Агни, пойми, я не виноват, что все нити вели в лабораторию мастера Молоса, где уже трудился Мар! Мне не хотелось подставлять брата, но я ничего не мог поделать! Только с его помощью мне удалось восстановиться в университете вольным слушателем.

— Это ты во всем виноват! Если бы не твое малодушие, он был бы жив!

— Малодушие? Я все-таки довел дело до конца, и его убийца теперь получит по заслугам!

— Марека это не вернет! — с горечью воскликнула Агния.

Ариэл посмотрел на нее долгим взглядом, словно силясь проникнуть в потаенные мысли. А молодая женщина сидела, зажмурившись, и гнала от себя образ мумии на столе в мертвецкой.

— Тебе все еще нужно, чтобы он вернулся? — Голос мужчины дрогнул.

Не открывая глаз, она несколько раз кивнула головой. Слезы сами собой потекли из-под век.

— Ты его до сих пор любишь?

Она снова закивала. И с каждым кивком ему казалось, что здание его будущего начинает рушиться.

— А как же я? — Голос его упал до шепота, и Агния разрыдалась в голос.

— Ну что ты мучаешь меня? — воскликнула она сквозь слезы. — Оставь меня в покое! Это все из-за тебя! Как ты не понимаешь… Если бы можно было все начать сначала… Я бы все отдала, чтобы…

Голос ее прервался. Упав лицом в диванные подушки, молодая женщина расплакалась так, что не услышала, как мужчина встал и тихо вышел.

Он долго ходил по городу. Брел сам не зная куда, все прямо и прямо, лишь изредка сворачивая, если нельзя было пройти напрямик. Ноги двигались словно сами по себе, а в голове теснились мысли. Будущего больше не было — его смыло потоком женских слез. Агния его не любит. Ей все еще нужен Марек. После всего, что между ними было, после той ночи… Ночи, когда она называла любовника именем мужа. И она призналась сама, что отдала бы все…

Если бы речь шла о живом человеке, Ариэл, наверное, нашел бы в себе силы и забыл эту женщину. Отступил, уйдя в тень. Погрузился с головой в работу или женился на первой попавшейся девице, вышибая клин клином, и ненавидел бы жену до конца дней своих.

Если бы речь шла о живом человеке.

Но Марек мертв. Его призрак, лишенный тела, иной раз выходит из Бездны, ибо тут осталось его ка. Вместилище души было уничтожено, но заветный пузырек Ариэл не отдал, и к делу приобщили лишь опустевший глиняный сосуд, извлеченный из машины. На допросе Фил Годвин признался, что добавил в вечерний чай немного сонного настоя, чтобы без помех выкрасть пузырек и подбросить его туда, где его могли найти пикси. Существа отыскали его… дальше все известно. По-хорошему надо бы откупорить второй пузырек в тот день, когда будут перезахоранивать тело Марека, чтобы брат мог обрести полный покой. Холодный Туман обещал выдать останки как можно скорее. Ариэл откроет пузырек — и Марек уйдет навсегда.

Но как же Агния? Сможет ли она смириться?

Нет! Зажмурившись от нахлынувших чувств, он так и прошел несколько шагов с закрытыми глазами и врезался в стену дома. Открыл глаза, потирая ушибленный лоб.

Ноги завели его на улицу Зеленых Огней. Не все дома здесь выстроились в одну линию — некоторые слегка выступали из общего ряда полностью или только пристроенным фасадом. В один такой фасад он и врезался. «Разговор по душам. Пророчества, сеансы вызова духов, гадания», — гласила вывеска, обильно украшенная звездами, стрелами, черепами и рунами. Стрелка показывала направление — в узкий темный проулок между домами. В глубине виднелось небольшое крылечко.

А что, если… Ариэл осторожно поднялся на крыльцо. Взялся за кольцо. Задумался. Что он скажет? О чем захочет попросить? «Мадама Ноа», — прочел на табличке. Имя знакомое.

Ему открыла девушка, представившаяся помощницей прорицательницы.

— Изложите вашу просьбу, — произнесла она.

Путаясь и запинаясь, как юнец, который впервые в жизни договаривается о свидании с девчонкой, Ариэл изложил только что пришедшую в голову мысль.

— Переселение душ? — уточнила девушка.

— Да.

— Душа?

— Здесь, — он показал пузырек с ка.

— Ждите!

Девушка повернулась и исчезла, оставив его стоять на крыльце в узком темном проулке. Ариэл ждал, озираясь по сторонам и жалея, что у него есть возможность действовать только одной рукой. Впрочем, если все пройдет удачно, скоро его перестанет это волновать.

Скрипнула дверь. Давешняя помощница показалась на пороге:

— Мадама Ноа ждет вас.

Его провели в полутемную комнату, где стояли только два кресла. Тяжелые портьеры закрывали окна, создавая полумрак. Голые стены и некрашеный пол производили неприятное впечатление недостроенного здания. Впрочем, про шезрулов ходило много разных слухов, один другого противоречивее. Говорят, они сторонники минимализма и для них здесь вполне уютно.