Одна новогодняя ночь

Поздно пить боржоми. Интересно, а он вообще в курсе был, что у меня телефон выключен или до него это так и не дошло?

«Позвони, как телефон включишь»

Ага, значит в курсе. Щаз-з-з. Бегу и пада… ой.

На дисплее высветился номер «Любимый». Сбросила и поставила на беззвучный. Разговаривать с ним сейчас не хотелось, да и рукам холодно.

Вот только разговора всё равно избежать не получилось, я поняла это, стоило мне открыть дверь нашей съёмной квартиры. На пороге меня ждал взъерошенный полупьяный и злой Стас. Сердце моё, несогласное с разумом, было готово простить этому бледному парню всё, особенно после того, что сама натворила.

– Где ты была?!

От рыка я даже поморщилась. Неприятно, однако, что он накосячил, а на меня орёт.

– Гуляла. – Ответила, как ни в чем не бывало, стаскивая верхнюю одежду. – А что?

– Я всю ночь тебя караулил в клубе, а ты взяла и пропала. – И тон такой обвинительный. Можно подумать, я сама сбежала. Нет, мой дорогой, меня унесли даже не спросив, но это не твоего ума дело.

В ответ пожала плечами, мол, я-то тут причём.

Заметив, что линия поведения «Лучшая защита – нападение» не срабатывает, он сделал шаг ко мне, но наткнувшись на мой предупреждающий взгляд остановился.

– Манюнь, послушай…

– Не называй меня так. – Медленно проговорила я, наклонившись, чтобы расстегнуть замки на сапогах.

– Маш, прости меня. Я не знаю, что на меня нашло. Был сам не свой…

Сняв сапоги распрямилась, насмешливо фыркнув.

Да-да, конечно. Стресс, депрессия, проблемы на работе, кризис среднего возраста и неприятные казусы с потенцией… Знаем, как можно мазаться, читали на женских форумах, обсуждали с девчонками, короче, наслышаны.

– Не надо мне лапшу на уши вешать, Станислав, – всё. Это было приговором в наших отношениях. Так я его называла до того, как мы начали встречаться.

Парень обомлел, удивлённо вскинув брови.

– Мань, я тебя не узнаю. Ты… Ты чего такая холодная? А где же женские слёзы? Или ты меня просто не любила?

В груди больно кольнуло, но я проигнорировала это чувство, заковав его льдом безразличия. Усмехнулась и прошла мимо своего бывшего жениха. Мне нужно было срочно принять душ и смыть с себя запах чужого тела, которое доставило ни с чем не сравнимое удовольствие.

От мыслей о прошлой ночи, внизу разлилось тепло, что было для меня удивительным, потому что и боль от предательства своего «благоверного» никуда не делась.

– Оставь меня в покое, Станислав. Я тебя ни видеть, ни, тем более, разговаривать с тобой, не хочу. Будь добр, давай отложим все разговоры на потом. Я устала и хочу спать. – С этими словами, не дожидаясь ответа, я хлопнула дверью ванной перед носом Стаса.

Я не стала разговаривать с ним, ни после душа, ни после обеда, ни даже тогда, когда он всеми способами старался вымолить прощение. Просто не обращала на него внимания, будто его тут и не было вовсе, а когда он не оставлял шанса его проигнорировать, просто отмахивалась, как от надоедливой мухи.

Бросать квартиру, которую я одна когда-то начала снимать, я не собиралась, наивно решив, что он совершит мужской поступок и свалит сам. Станислав же, по всей видимости, решил, что совместное проживание рано или поздно нас примирит.

Так пролетели все новогодние каникулы и ранним утром десятого января, я очутилась на работе. В своих душевных метаниях и стенаниях, совершенно не обратила внимания на переполох в конторе. К середине дня сотрудники небольшой фирмы вели себя странно, торопливо и нервно, но никто не говорил мне, что происходит. Недолго думая, я набрала номер единственной девушки, которая любит потрепаться и поделится новыми сплетнями.

– Людочка. – Позвала я в трубку, наблюдая, как коллега за стеклянной стеной, нервно укладывает отчёты в папку. Его руки дрожали, а зубы чуть ли не выстукивали барабанную дробь, хотя мне отсюда не слышно. – А что у нас в компании происходит? Вроде только вышли, а все уже нервные какие-то…

– Мань, ты чего? Ещё не в курсе что ли? – На мой короткий отрицательный ответ, девушка хмыкнула и поведала мне причины переполоха в отделах. – Сегодня с утра у нас на пороге объявился человек. Какая-то крупная рыбка. Блин, ты бы видела этого красавчика, одни глаза чего стоят, синие, как космос. Кажется, Латыш, по крайней мере, имя Варенс Диевс вроде латышского происхождения. Ну так вот, он хочет нас всех купить за очень крупную сумму. У меня всё утро начальство околачивается, требуя годовой отчёт по прибыли, а где ж ему взяться, когда мы только на работу вышли? Очень дотошный мужчинка оказался. Отчёты требует со всех, ума не приложу, почему тебя не напрягли.

Я тоже задумалась. Вообще-то я глава самого крупного отдела. Точнее, глава департамента разработок и информационных систем, на должность котрого попала далеко не самым честным путём. По знакомству. И с меня должны вообще три шкуры драть, понимая, что в силу своего возраста я тут явно неуместна, но… Бросив оценивающий взгляд на соседей из отдела рекламы, спешно что-то собирающих, я поблагодарила Бога, за то, что нас минуло. Ещё неизвестно, как новый директор отреагирует, увидев молодую девушку вместо бойкой тётки во главе самого важного звена этой не простой цепи.

– Будем надеяться, что и дальше не напрягут. – Промямлила я в трубку. – Ладно, Люд. Спасибо.

– Обращайся. – Хмыкнула девушка и сбросила вызов.

А я полезла в любимый поисковик, чтобы удивиться ещё сильнее, потому что Варенс Диевс с латышского переводится как «могущественный бог». Вот это да…

К середине февраля, фирма была продана. Об этом оповестили все отделы на конец рабочего дня. Слишком быстро сменилось наше начальство, а меня так и не вызвали ни разу на ковёр для предоставления отчётности, что странно. Только в бухгалтерию и в отдел продаж сдавала всю текучку, которая требовалась по плану.

Собираясь домой, я отключила все компьютеры, оставленные моими нерадивыми подчинёнными, предварительно сохранив все документы. Домой не торопилась, видеть Станислава мне не хотелось совершенно, слишком свежо было воспоминание о его предательстве, и тупая боль в груди так и не растворилась, но я надеялась, что со временем всё это забудется, как страшный сон. Хотя он не оставлял попыток меня разговорить и задобрить, но было заметно, что он стал сдавать. Да и не столько в нём дело, сколько во мне. После той безумной новогодней ночи в темноте, тех ощущений, я не могла перестать думать об этом.

Конечно, я знала, что незнакомец был сотрудником ночного клуба, кто ещё может затащить в тёмную комнату, когда у входа в помещение для сотрудников стоит охрана? Но я ни разу не позволила себе даже думать о том, чтобы наведаться туда. Мне было откровенно страшно представить, что обо мне подумают, когда я скажу, что не знаю кого ищу, но ночь была волшебной.

Я ещё не выжила из ума настолько. Да и связывать себя новыми отношениями, чтобы потом прийти к такому вот печальному концу, как у нас со Станиславом? Ни за что. Лучше сразу с моста, чем обрекать себя на эту боль повторно.