Одна обещанная ночь

– Не могу перестать о нём думать, – мои зубы стиснуты так, как будто меня бесит сам факт моей капитуляции. Я злюсь. Злюсь на то, что выгляжу такой отчаявшейся, но еще больше злюсь на то, что таковой и являюсь.

Сильвия отодвигает меня и заходит обратно в зал бистро, её черный хвостик качается из стороны в сторону.

– Нет, нет, нет, Ливи. Всему есть свои причины, и если бы тебе суждено было быть с…

Я снова врезаюсь в её спину, когда она, замолчав, замирает на месте.

– Прекрати так резко останавливаться! – ругаюсь я, чувствуя, как меня накрывает нарастающее раздражение. – Какого… - теперь уже замолкаю я, выглядывая из-за Сильвии. Миллер стоит у входа бистро, весь такой спокойный в сером костюме-тройке, темные волосы в беспорядке, синие глаза, кристально чистые, впиваются в меня.

Он подходит ближе, не обращая внимания на мою коллегу-подругу, удерживая на мне свой взгляд.

– Ты закончила рабочий день?

– Нет! – выплевывает Сильвия, делая шаг назад и отодвигая тем самым меня. – Нет, она не закончила.

– Сильвия! – приложив определенные усилия, проталкиваюсь вперед, и теперь уже я толкаю её назад на кухню. – Я знаю, что делаю, - говорю тихим шепотом. Это не совсем правда. Я без понятия, что делаю.

Она хватает мою руку и наклоняется ко мне.

– Как может кто-то за столь короткий промежуток времени превратиться из такой благоразумной в отвратительно безрассудную девицу? – спрашивает Сильвия, заглядывая мне за плечо. – Ты попадешь в беду, Ливи.

– Просто оставь меня.

Вижу, что она бесится, но, в конце концов, уступает, бросив перед этим в сторону Миллера предостерегающий взгляд.

– Ты спятила, - шипит она, разворачиваясь на пятках своих байкерских ботинок и удаляясь, оставляя нас наедине.

Сделав глубокий вдох, поворачиваюсь и встречаюсь лицом к лицу с человеком, занимающим все мои мысли каждую секунду, начиная с понедельника.

– Хочешь кофе? – спрашиваю, указывая на гигантскую машину позади себя.

– Нет, - отвечает он тихо, приближаясь ко мне, пока не останавливается в одном единственном шаге от меня. – Прогуляйся со мной.

Прогуляться?

– Зачем?

Он переводит взгляд в сторону кухни, чувствуя явный дискомфорт.

– Возьми свою сумку и куртку.

Делаю так, как он сказал, особо не задумываясь. Не обращаю внимания на потрясенное лицо Сильвии, когда захожу на кухню, хватаю сумку и куртку.

– Я ухожу, – говорю поспешно, оставляя её разбираться с Дэлом и Полом. Слышу, как она называет меня глупой, ещё слышу, как Пол говорит, что я взрослая. Они оба правы.

Накидываю рюкзак на плечо и подхожу к Миллеру, закрывая глаза, когда он кладет ладонь мне на шею, провожая из бистро. Он ведет меня через дорогу, в маленький дворик, где сажает меня на скамейку и сам садится рядом, повернувшись ко мне.

– Ты думала обо мне? – спрашивает он.

– Постоянно, - признаю я. Не увиливаю. Я думаю и хочу, чтобы он знал об этом.

– Так ты проведешь со мной ночь?

– По-прежнему только двадцать четыре часа? – проясняю я, и он кивает. Сердце падает, только это не остановит меня от согласия. Кажется, я уже не смогу чувствовать себя хуже, чем сейчас.

Его рука лежит на моем колене, сжимая его.

– Двадцать четыре часа, никаких привязанностей, никаких обязательств или чувств, только наслаждение, – отпустив мое колено, он рукой берет меня за подбородок и притягивает мое лицо ближе к себе. – А наслаждение будет, Ливи. Я обещаю.

Ни секунды не сомневаюсь.

– Почему ты хочешь этого? – спрашиваю. Знаю, что женщины, прямо скажем, не такие поверхностные, как мужчины, но он просит меня не обращать внимание на что-то, на что я просто не могу. Я чувствую не просто физическое влечение – по крайне мере, я так думаю. Я запуталась. Не понимаю даже, что чувствую.

Впервые с тех пор, как я его встретила, он улыбается. Это настоящая улыбка – красивая улыбка… И я западаю еще чуточку больше.

– Потому что я просто должен поцеловать тебя снова, – наклонившись вперед, он осторожно касается моих губ своими. – Это ново для меня. Мне нужно попробовать еще больше тебя.

Ново? Ново для него? Что, типа это отличается от его роскошных, увешанных украшениями женщин?

– И поэтому от того, что мы можем натворить вместе, нельзя отказываться, Ливи.

– Лучший перепих в моей жизни? – спрашиваю ему в губы, чувствуя, что он опять улыбается.

– И гораздо больше, – он отстраняется, и я чувствую себя обделённой. Возможно, к этому ощущению стоит привыкнуть. – Где ты живешь?

– Я живу со своей пожилой бабушкой, – не знаю уж, почему уточняю, может, чтобы оправдать свои жилищные условия. – Камден.

Удивленно глядя, он поводит идеальной бровью.

– Скажи бабушке, что вернешься завтра ночью. Какой адрес?

– Что я скажу? – спрашиваю, вдруг запаниковав. Я никогда не отсутствовала целую ночь, и сейчас не найдется правдоподобной причины.

– Думаю, ты что-нибудь придумаешь, – он встает, протягивая мне руку, и я беру её, позволяя ему поднять меня на ноги.

– Нет, ты не понимаешь, – удрать будет невозможно. – Я не ночую вне дома. Она никогда не поверит, если я попытаюсь наговорить ей что-то, кроме правды, а я не могу сказать ей о тебе. – Её хватит удар. А может и нет. Может, она начнет танцевать на кухне, хлопая в ладоши и благодаря Всевышнего. Зная Нан, скорее возможен второй вариант.

– Ты никогда не уходила? – он хмурится.

– Нет, - я избегала беспечности всю свою жизнь.

– И ты никогда не ночевала вне дома? Даже с подругами?

Я никогда не стеснялась своего образа жизни… до настоящего момента. Вдруг чувствую себя маленькой, наивной и неопытной, и это омерзительно. Мне нужно вернуть свою давно потерянную дерзость. Он обещает мне сногсшибательный секс, а что получит в ответ? Ведь я, совершенно точно, не секс-гигант, который сломает его кровать. К такому мужчине, как он, женщины выстраиваются в очередь, облаченные в шелк или кружева, на шпильках и готовые отдаться безрассудному желанию.

Качаю головой, глядя себе под ноги:

– Напомни еще раз, почему ты хочешь это сделать.

– Если ты говоришь со мной, разве не будет вежливо смотреть на меня? – он поднимает мой подбородок. – Ты не кажешься неуверенной в себе.

– Обычно нет.

– Что изменилось?

– Ты.

Одно единственное слово заставляет его неуютно поежиться, и я тут же жалею о сказанном.

– Я?

Я снова опускаю голову:

– Не хотела тебя смущать.

– Ты меня не смутила, - возражает он тихо. – Но теперь я задаюсь вопросом, хорошая ли это идея.

Я поднимаю голову, запаниковав, что он может забрать свое предложение.

– Нет. Я хочу сделать это, – не знаю, что говорю, но он не останавливает мое бормотание. – Я хочу эти двадцать четыре часа с тобой. – Я прижимаюсь к его груди и заглядываю вверх в его глаза – те самые, в которых я собираюсь потеряться совсем скоро, если уже не потерялась. – Мне это нужно.

– Зачем тебе это нужно, Ливи?

– Я должна показать себе, что очень долгое время поступала неправильно, – я осмеливаюсь поцеловать его и, вставая на носочки, касаюсь его губ в надежде напомнить ему, на что это было похоже в последний раз, в надежде, что он тоже почувствует разряд тока. Прежде чем успеваю даже подумать о том, чтобы коснуться его языком, я оказываюсь прижата к его груди, в его объятиях, наши рты сражаются, тела плавятся, мое сердце тонет еще глубже. Его губы на мне и твердое тело, такое близкое к моему, чувствуются так…правильно.