Одна судьба

Раф видит это. Он не сомневается, что и Стэн тоже, как Морган произносит последние слова — не без удовольствия.

— Хорошо.

Рафаэль уйдет намного раньше. Хватит. Он уже позаботился об одном человеке и это как выяснилось не было нужно никому, разве только — его наивным представлениям о безопасности, любви и нужности. Нэт поправится. Мальчишка встанет на ноги, сможет помогать ей, а Раф присоединится к остальным, станет искать следы Дерека или убьет его.

* * *

— Я вернусь.

Джейк не уверен, что это хорошая идея селить рядом Александру и Натали, но они обязательно придумают что-нибудь.

— Я обещаю тебе.

Женщина за все это время не проронила ни слова. Ему было крайне неприятно, что Натали общается со всеми, кроме него. У вампиров наверняка сложилось впечатление, что они поссорились и все его слова о том, что нет между ними ничего псу под хвост. Он в конце концов махнул рукой на это. Пусть думают, что хотят — ему не жить с ними.

«Будем считать это платой за все прошлые прегрешения!»

Кросби хоть и сказал, что все произошло в «штатном» режиме, но Джейк не уверен, что все было бы абсолютно также, если бы он был с ней один на один. Какие-то вампиры на самом деле оказались шестерками Дерека и стоит благодарить небеса, что монстры не заметили оставленный для них лаз.

— Зак!

Мальчишка еще бродит по дому бледной тенью, опираясь на стену и заходясь в приступе кашля, но по заверениям всего того же Стэнфорда он идет на поправку. Всего-то и надо, что пить лекарства и питаться чем-то более-менее калорийным. С последним, как всегда, проблемы, но он, Стэн и Хеллингер сделали запасы сухого молока, детского питания, натащив в дом всего чего только возможно.

«Пусть это не понадобится сейчас, но это можно есть и взрослым, — говорит Стэн Захарии и Джейку, — останется только добавить приправ и заправить какой-нибудь гарнир.»

Гадость. На пюре из брокколи смотреть невозможно, а при взгляде на рагу с морковкой, курицей и картошкой так и вовсе ощущаются рвотные позывы. Не такие, когда Нэт меняет памперсы, но все же.

— Что?!

Общаться с Захари стало вообще невозможно. Он вопреки ожиданиям поддержал Нэт, смотрит волком и общается так словно Джейк предал их. Джейк не лезет к нему с разговорами и с попытками выяснить в чем дело, он или поймет, или нет. Ему не нужно его прощение.

— Сделай кое-что для меня.

— Зачем мне это?

Он оглядывается по сторонам, в очередной раз убеждаясь в том, что он один.

— Я оставил для тебя револьвер. Пусть он будет всегда при тебе. За домом останется приглядывать один из вампиров, попробуй сблизиться с ним.

Джейк размышляет над сказанным, вспоминая на что купилась Алекс и что так нравится Заку.

— Начни мастерить что-нибудь, тащи в дом с чем не сможешь справиться в одиночку, сделай все, чтобы он пошел на контакт с тобой.

Это опасно. Это лишнее. Это подло, но Джейк уже не остановить. Пусть парень покажет себя. Он в конце концов смог продержаться против стаи вампиров.

— Выясни, где он прячется. В грузовике, что валяется перед домом, в шевроле, форде и хёндай полные баки бензина, в салоне и под торпедой ты найдешь алкоголь и сухое горючее. Бери последнее, если будет совсем туго и ты не найдешь ничего для растопки.

Эти запасы были сделаны очень давно, но он пока не обращался к ним потому как не было надобности. Но теперь они оказались весьма кстати. Мальчик заходится в кашле, но по окончании приступа вновь повторяет свой вопрос:

— Зачем мне это?

— Хеллингер опасен и не смотри на то какое впечатление он производит на первый взгляд. Эта тварь только и ждет, когда отбегут подальше его дружки. Он доставлял женщин вампиру, что забрал Нэт и запер тебя на крыше, Хеллингер мучил детей на другом конце острова. Он взял с собой еще двоих, но они так и не добрались до людей. Алекс написала мне обо всем этом.

Джейк в доказательство своих слов достает смятую бумагу с тонким, витиеватым почерком Александры, а затем вновь сминает конверты в кармане. Он должен сделать все, чтобы этот ублюдок больше никогда не появился в их жизни. Он невероятно зол, начиная с того момента, как увидел те фотографии и заканчивая тем, что прочитал в этих записках.

«Мы не считаемся с чувствами тех кому дороги, иной раз воспринимая их, как должное, — вспоминает он однажды прочитанные Алексой строчки одного из классиков, они жгут его озарением, несмотря на все написанное ей. — Мы не слушаем шепот сердца, даже тогда, когда оно велит нам быть бережнее с ними.»

Хеллингер каким бы мудлом не был доверяет людям. Зак еще ребенок в его глазах, и Джейк собирается воспользоваться этим.

«Все мы, черт побери, монстры!»

Джейк расправится с ним в лучших традициях вампиров — безжалостно, подло и жестоко. Алекс никогда не узнает об этом. Он говорит Захари о револьвере Алекс, мощности которого хватит, чтобы разнести ему башку и нейтрализовать, как минимум на полчаса-час. Этого времени хватит, чтобы воспользоваться топором.

— Сделай это, когда будешь уверен в себе или когда почувствуешь опасность.

Он ничего не теряет в случае провала. Хеллингер не причинит зла ребенку, но до него наконец дойдет, что он здесь лишний и емуне место в его мире. Ему давно пора валить в свою Норвегию или, откуда он там вылез? Что до Дерека. Джейк уверен, что вампир уже не вернется сюда. Вампиры не дураки и оставят «людей» на случай его возвращения.

— Если он так опасен. Он может убить меня раньше.

— Не только тебя, но и Нэт, Джошуа. Я не могу остаться Зак. Я бы сделал это, но Алекс в не меньшей опасности, чем Нэт в Атланте.

— Покажи на что ты способен, и я сделаю тебя одним из нас.

Нацепив на лицо выражение серьезности и спокойствия, Джейк идет к двери, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, не обращая внимания на производимый шум.

* * *

Под кроватью особо не развернешься. Ему не мешает пыль и мусор. Неудобство доставляют книги, закинутые неизвестным когда-то. Он лежит здесь в течении несколько дней и время от времени усмехается в своих мыслях: преследователи и палачи Старого Света не додумались проверить квартиру Джейка, точнее заглянуть под кровать, в излюбленное место всех горе-любовников. Это было так просто, но им было достаточно беглого осмотра.

— Ты была умницей.

Дерек гладит женщину по волосам. Она вздрагивает, тут же становится напряженной, как натянутая струна, пытается загородить собой спящего ребенка, прекрасно понимая, что это не поможет. Нет объяснения материнскому инстинкту. Дерек давно перестал задаваться этим вопросом.

— Никак не выдала моего присутствия.

Он берет на руки спящего ребенка, перед этим освободив его от пеленок. Одного единственного «молчи» хватает, чтобы тот стал заходиться в беззвучном крике, выпустив наружу крошечные жала блестящих клыков.