Однажды на Диком Западе

Вскочив, я схватил стул и встал, закрыв собой семью мужика и Маккензи.

– Убью!

С этим криком он замахнулся топором и ринулся на меня. Встретив пьяного ножками стула, я блокировал его руку с топором, а затем разворотом стула завалил мужика на пол. Отобрав топор, скрутил ему руки и надел наручники.

– Всё, миссис Бонд, доигрался ваш бывший муж. Ищите себе нормального, а этот лет десять в колонии гнить будет. Маккензи, оформляй нападение на полицейского.

Затем обратился к сыну.

– Теперь ты главный мужчина в семье. Приходи завтра в участок, подумаем, куда тебя пристроить. Как зовут, сколько лет?

– Джо Бонд, 15 лет.

– Джозеф, значит, к тому же, пока несовершеннолетний.

Парня пристроили на завод, где я подрабатывал грузчиком в цех покраски. Узнав об этом, Маккензи поинтересовался у меня.

– Мик, ты со всеми так возишься?

– Со всеми нормальными. Можешь помочь – помоги. В данном случае я мог помочь. А дальше парень сам выберет свою дорогу.

Пришла пора боя с «Бешеным Бизоном» Робинсоном. На поединок отправилась вся моя группа поддержки плюс полицейские, которые у меня тренировались. Пресса подогревала бой тем, что оба обещали съесть друг друга на ринге, правда, о том, что я такое обещал, сам узнал из газет. Всё же сейчас было время боев "до смерти", когда правила очень вольно трактовались бойцами и рефери. Например, никаких стоячих нокдаунов не было, упал – бой остановили, нет – получай ещё, пока не свалишься. Так что побеждал тот, кто выстоит. Тем более профи дрались за деньги. А когда на кону стояли большие по тем временам суммы, ради победы в ход шли любые грязные приёмы. Публике нравилось море крови и убийственные падения бойцов на деревянный настил ринга.

Меня напутствовал секундант в лице Паркса, и его слова воспринимались нормально и привычно.

– Мик, будь осторожен! Убей его первым.

– Стив, с ринга на своих ногах уйдёт только один – я.

В углу моего противника были аналогичные напутствия. Наш бой был завершающим, так что являлся кульминацией вечера. Я стоял спокойно, слушая своё представление, а Бешеный рыл землю копытом, то есть подпрыгивал, пробивал двоечки по воздуху, всем своим видом показывая, как он заряжен.

Ринг-анонсер зычным голосом огласил регалии Голландца, затем Бизона, которые оказались гораздо скромнее моих, потому что сейчас он не дрался со всякими отморозками из городских микрорайонов. Представление бойцов ведущий закончил словами "победит сильнейший".

Бой. С первых секунд пошла настоящая заруба. Бизон отжимал меня к канатам, пытаясь попасть мне в лицо, а его кулаки так и свистели над моей головой. Он попал мне в плечо, отчего меня развернуло, а плечо онемело. Отскочив, я обратился к судье.

– Рефери, у него в руке свинец.

– Все чисто, Голландец, я проверял.

Было ясно, что рефери в курсе того, что Бизон "заряжен", получив мзду, поэтому мне ничего не оставалось делать, как драться дальше. В конце концов, я не мальчик для битья, и в моих кулаках достаточно сил, чтобы свернуть ему челюсть. Бизон оскаливается, идя на сшибку. Я отскакиваю в правую от Бизона сторону – очень неудобное для правши направление и атакую серией. Такой приём часто использует великолепный боксёр Александр Усик. Голова Робинсона болтается от жестоких ударов. Он отступает, и я провожу апперкот, от которого у соперника вылетает каучуковый загубник, но я не останавливаюсь, а бью дальше, выбивая ему зубы. Рефери разводит нас по углам. Кровь хлещет изо рта «Бизона», который очухавшись, снова прёт на меня, как настоящий бизон. Встречаю его мощными прямыми, он бьёт в ответ, попадая мне в бровь – сильное рассечение, глаз начинает заплывать гематомой. Мы в клинче, он бьёт меня головой, разбивая мне губы. Я убираю голову, вырываюсь и ставлю локоть. Он натыкается на него зубами и тут же ему прилетает апперкот. Парень лежит на полу. Судья в ринге смотрит на судей и тут же звучит гонг. Боксёру помогают подняться секунданты и ведут в угол, усадив на стульчик. Начинают хлопотать врачи, Любомирофф возле меня, а другой врач над лицом моего оппонента.

Меня мажут вазелином, забивая кровь.

– Мик, как ты пропустил этот удар?

Пот в глаза попал, моргнул и получил. Он очень грязно боксирует.

– Мы подадим апелляцию за свинец.

– Он слабее ирландца, я побью его. Всё норма.

– Бизон, убей его, что ты церемонишься с ним.

– Не могу попасть в него, никогда не видел такую защиту.

– Применяй любые приёмы, но выиграй бой.

– Понял, тренер.

Снова бой и я обстреливаю противника с дистанции. О рвётся в клинч, но я двигаюсь, постоянно тыкая ему в лицо джеббом, а следом пробиваю тяжёлые прямые. Парень снова «поплыл», его глаза приобрели бессмысленное выражение, и я добиваю его. Снова рефери суетится, изображая бурную деятельность. Я быстро ухожу в угол. Только после 10 секунд суеты он начинает считать. Я тоже отдыхаю, пока Бизон лежит на настиле ринга. Он встаёт, я атакую, и парень вновь падает на колено от очередного хука. Он отступает, я прижимаю его в угол и расстреливаю на выбор – голова, грудь, печень или селезёнка. Гонг и Бизон очень тяжело бредёт к своему углу.

– Я не могу больше…

– Бизон, ты выйдешь в ринг и будешь драться. Или может больше в зал не приходить. Слюнтяи тут не нужны!

Он снова в центре ринга, я двигаюсь вокруг него, нанося несильные, но неприятные удары. Он ловит все их своим лицом. Затем он взрывается, накидываясь на меня, но получает прямой в челюсть, отчего обнимает меня в клинче. Я бью из-под его рук серией по животу и вовремя наклоняю лоб. Он ударяет меня своим лбом, целясь в нос, но попадает в мою лобовую кость – нам обоим очень больно.

Я отталкиваю парня и бью апперкот и прямой. Публика беснуется, видя тяжёлые удары, от которых сотрясается голова боксёра. От этих ударов парень с грохотом падает на настил, раскинув руки. Его уносят с ринга, а рефери поднимает мою руку вверх.

Я снова стою перед мистером Миллсом и его компаньонами.

– Хороший бой, Голландец. Ты не балерина, как о тебе пишут газеты, ты настоящая кувалда. Ты не разочаровал меня, и я сделал на тебе хорошие деньги, Мик Кирк. Готов ли ты встретиться с чемпионом?

– Без проблем, когда бой и, каков мой гонорар?

– Через две недели. Если победишь, будет матч-реванш. Проиграешь… Лучше не проигрывай, потому что ты мне понравился. Чемпион бил обоих твоих соперников, так что готовься к хорошей драке.

Меня поздравила моя группа болельщиков, а вся команда получила тысячу долларов за бой. На тотализаторе ставки были 1 к 3 против меня, так что я, поставив 5 тысяч, увеличил свой банковский счёт на 15 тысяч долларов. Боб и Пит также ставили на меня свои карманные деньги, которые я платил им за помощь в спаррингах и работе секундантами. Лучше пусть таким способом зарабатывают деньги, чем просто просят их у меня. Они также знают, что я оплачиваю их труд, пусть и спортивный. Так что оба пацана сняли с тотализатора по сотне долларов.

У меня брали интервью спортивные репортёры.

– Мистер Кирк, как вам бой?

– Рыжий ирландец мне показался боксёром с более крепким подбородком, чем Бизон. Но в любом случае, бой был тяжёлый и более кровавый. Сегодня я одержал победу над очень сильным и опасным соперником. Я рад, что победил.

– Ваши бои очень зрелищны, много крови и ударов. К тому же все ваши финты, когда соперник промахивается, очень эффектно смотрятся.

– Я стараюсь, чтобы мои бои нравились публике. К сожалению, сейчас бокс только в стадии формирования, поэтому много излишней жестокости. Нужно, чтобы были доработаны правила, нужны перчатки на руки, защитные шлемы на голову. Все это снизит риск травм.

После репортёров ко мне подошёл какой-то клерк.

– Мистер Кирк, вас приглашает за свой столик мистер Резерфорд.

– Кто это?

– Миллионер.

Мы прошли к столику, за которым сидели деловые люди и «дорогие» дамы.

– Моё почтение, леди и джентльмены. Вы хотели меня видеть?

Меня стала ощупывать дама средних лет, трогая за руки и проведя рукой по кубикам пресса.

– Какое мужественное лицо, какие бицепсы! Я напишу ваш портрет, мистер Кирк.

– Благодарю вас, леди…