Однажды орел…

Но Крайслер уже был на ногах и шел к столику, за которым сидел англичанин. Дэмон поднялся и последовал за ним, задаваясь вопросом, чем все это может кончиться: дракой, извинением или примирительным «еще по одной»? Бен всегда ввязывался в подобные истории: в поездах, придорожных закусочных, на пароходах; казалось, ему были необходимы такие столкновения, чтобы подогревать в себе этот беспрестанно толкающий его к спорам дух противоречия. «Чего доброго, — подумал Дэмон, — в результате всего этого нас обоих отошлют домой, на одном и том же тихоходе, во Фриско».

— Добрый вечер, дамы, — подойдя к столику, произнес Бен и поклонился.

Лица сидящих за столиком удивленно обратились к нему. Бен пристально посмотрел на британского полковника:

— Знаете, приятель, вы становитесь довольно несносным. Англичанин скользнул по нему взглядом.

— Не вполне уверен, что вас это касается.

— Ваши слова только что убедили меня в обратном.

— Подслушивали, да?

— Откровенно говоря, я старался не слышать вас, но, увы, мне не удалось это.

Второй британский офицер, майор, произнес предостерегающе:

— Ронни…

— Нет, нет! — Полковник отмахнулся рукой. — Я хочу продолжить разговор.

— Насколько я понимаю, — монотонным голосом продолжал Бен, — вы считаете, что операция в Моапоре была фарсом. Я правильно понял?

— О! — Англичанин снова оскалил свои лошадиные зубы. — Один из «героев», надо полагать.

За соседними столиками воцарилась тишина, слышался только гул голосов у стойки.

— Это верно, приятель, — ответил Бен. — Один из героев.

Англичанин презрительно улыбнулся и посмотрел на своего компаньона, затем на девушек. Не сводя с них взгляда, он произнес:

— В сущности, по-моему, мы еще не знакомы…

Бен молниеносно схватил англичанина за мундир и рывком поднял его на ноги. Стул, на котором тот сидел, с глухим шумом опрокинулся назад. Англичанин оказался на три дюйма выше Бена и, видимо, фунтов на тридцать тяжелее, но Бен действовал так быстро, что англичанин едва перевел дыхание. Продолжая крепко держать его — их лица находились всего в нескольких дюймах друг от друга, Бен рявкнул голосом, который прозвучал как сигнальный горн:

— Надо встать, когда к вам обращается равный в звании офицер!

Теперь поднялся и второй офицер, и Дэмон, готовясь к бою, направился к нему. Однако полковник, который вывел Бена из равновесия, был настолько потрясен таким оборотом событий, что смог только угрожающе прореветь:

— Уберите прочь ваши грязные руки! Как вы смеете набрасываться на меня!

— Как видите, смею, приятель.

— Я личный друг генерала Блейми и прикомандирован к штабу…

— А мне плевать, будьте вы хоть личным другом императора Августа. Или сейчас же вон отсюда, или оставайтесь здесь, в этом зале, и слушайте, как я буду называть вас горластым лжецом, сволочью и свиньей…

— К вашему сведению…

— Что еще?

В зале стояла напряженная тишина. Англичанин нервно забегал глазами по сторонам. Бен отпустил его, и он сконфуженно мотал головой, чтобы поправить съехавший набок воротник.

— Джентльмены и офицеры, — переводя дух, сказал он, — таких сцен не устраивают…

— А я устраиваю, — ответил Бен пренебрежительно.

Дэмон, наблюдая за его глазами, за его внезапно расслабившейся позой, понял: Бен чувствует, что англичанин драться не станет.

— Ронни, — умоляющим голосом произнес английский майор, — не лучше ли нам…

— Замолчи! — Английский полковник снова обратился к Бену: — Мы сидели с этими дамами, полковник, и я был бы признателен вам, если бы…

— А почему бы нам не предоставить дамам возможность выбора? — перебил его Бен. Улыбаясь, он обратился к ним с забавным легким поклоном: — Кого вы предпочитаете, девушки? Двух «лимонников» или двух янки? Примерно в равных чинах, возрасте, в окружности талии… Но сердце, дамы! Сердце! Ну, что вы скажете?

Дэмон заметил, как медицинская сестра очаровательно улыбнулась нежной сияющей улыбкой, а девушка в голубом платье смущенно провела кончиком язычка по краям зубов. Весь зал, теперь совершенно затихший, наблюдал и ждал. Затем австралийка, все еще улыбаясь и глядя исподлобья на британского полковника, неожиданно запела, отбивая ритм рукой по столу:

Эй, австралийцы, нам пора — Стучатся к нам в ворота — Прогнать презренного врага, Отбить ему охоту…

Весь зал дружно подхватил песню. Англичанин попытался заговорить с девушкой, но та, улыбаясь, запела еще громче; он обратился к Бену, но поющие заглушили его слова. Компаньон полковника дернул его за мундир, они обменялись недоуменными взглядами и под взрывы хохота быстро вышли из бара.

Трубите ж в трубы, австралийцы, И бейте в барабаны, Удар в скулу, еще удар — Пошлем врага мы к праотцам!

За припевом последовали аплодисменты, гул одобрений и похвал со стороны находившихся в зале австралийцев:

— Так ему и надо, янки!..

— Я слышал, как он обливал вас грязью, слышал его, проклятую собаку…

Последовали рукопожатия, взаимные представления, наполнение бокалов, заздравные тосты. Дэмон сходил за своими бокалами, и они подсели за столик к девушкам.

— Вы шикарный парень, — сказала Хэлли Бёрнс Бену. — Вы слышали, как он высмеивал вас? Нет, сущая правда, вы — прелесть.

Бен развел руками.

— Как бы вы меня ни называли, но это я…

— Я прошу извинения за все происшедшее, — сказал Дэмон медицинской сестре. — Бен такой импульсивный.

— Слава богу, нашелся человек, который заставил его замолчать. Отвратительный тип. Многие ли англичане похожи на него?

— Будем надеяться, что нет. Ради Эйзенхауэра.

— И, как назло, противными всегда оказываются люди со связями. Он друг генерала Блейми, вы слышали, как он сказал?

Дэмон кивнул.

— Уж не боитесь ли вы последствий?