Однажды орел…

Он, действительно, хватил через край, написав Томми такое письмо. Никаких веских причин для этого у него не было, разве только то, что они давно знали друг друга по службе в Беннинге и Гарфилде. В начале письма он выразил свое соболезнование, а потом чем больше марал бумагу, тем больше выходил из себя, и его письмо все больше и больше становилось похожим на мольбу идиота. Глупо. Ему бы держать свой рот на замке. Письмо, вероятно, лишь усилило ее страдания. Женщины — мудреные создания, с ними трудно ладить больше чем, так сказать, на оперативном уровне. Впрочем, Сэм ничего не сказал об этом письме. Возможно, она не написала ему об этом и, уж конечно, не ответила ему, Бену.

Рука у него затекла, и ее свела судорога. Опустив руку между коленей, он начал массировать мышцы выше локтя. Да, а эта Тэнехилл оказалась неплохим человеком: Сэм был бы вне себя, если не встретился бы с ней. Его начал часто беспокоить желудок, чего раньше с ним никогда не бывало, он ужасно утомился и стал раздражительным после предыдущей десантной операции…

Брайсон закончил свои до смерти скучные разглагольствования. Мессенджейл предложил доложить о воздушном прикрытии, и Крайслер, вновь подняв голову, внимательно слушал докладчика.

— Согласно имеющимся в моем распоряжении данным, на Паламангао — от четырехсот пятидесяти до пятисот самолетов, а на островах в море Висаян, вероятно, еще двести шестьдесят, — говорил Мурто высоким хриплым голосом. — Конечно, это не считая тех, которых они могут перебросить с Формозы.

— Не может быть, Таг! — запротестовал Баки Уоррен. — У вас появилась азиатская склонность к преувеличениям. Да у них не хватит аэродромов даже для половины этого количества! Во время наших последних налетов на перехват вылетело только сорок пять самолетов, а на земле мы уничтожили сто двадцать пять машин. Все, что у них осталось, это флаг да пара парией, чтобы поднимать его на флагштоке. Японской авиации — капут! Мурто бросил на него зловещий взгляд.

— Мне очень хотелось бы разделить ваш оптимизм!

— Вы вполне можете сделать это. Все очень просто. Аэродром в Масавиенге полностью разрушен, Таг.

— На чем именно вы основываете свое заявление? — спросил Фарнхэм.

— Личный осмотр с высоты двухсот футов. — Улыбка Баки казалась еще более ослепительной, чем у Хэла. — Конфуций сказал: «Один взгляд с высоты птичьего полета равен тысяче неуверенных подсчетов». Если б вы не сидели все это время в кают-кампании, потягивая шоколадно-солодовый напиток, то наверняка были бы настроены куда оптимистичнее относительно предстоящего пикника. Почему бы вам время от времени не сесть на велосипед и не прокатиться в гарнизонную лавочку?

— Нам не до таких забав, — пробормотал Мурто. — Он и Баки враждовали еще со времени рейда на Вунаканау, когда военно-воздушные силы, нанося обеспечивающий удар в целях прикрытия, внезапно получили сокрушительный отпор, будто забрались в осиное гнездо, и Баки обвинил военно-морской флот в утечке содержания его переговоров, ставших известными японцам. Если и есть что, к чему военно-морской флот относится особенно щепетильно, так это к охране военной тайны, посему этот скандал прогремел повсюду, вплоть до Пирл-Харбора. — Я скажу вам, почему не атаковал аэродромы на островах Висаян, — гневно продолжал Мурто, спрятав свои глубоко посаженные голубые глаза под свисающими кустистыми бровями. — Причина, мой друг, состоит в том, что последние пять суток я просидел в окопах на Таклобане, [80] а они целыми эскадрильями обрабатывали в это время район высадки…

80

Полуостров и аэродром на острове Лейте (Филиппинские острова), куда американские войска высадились 21 октября 1944 года. — Прим. ред.

— Вот это здорово! — Баки так хлопнул ладонью по столу, что его золотой браслет с опознавательным медальоном зазвенел. — Я отдал бы шестимесячное жалование, чтобы посмотреть на это! Ну и как? Вы измяли там свои погоны, приятель?

Таг кивнул в ответ, мрачно улыбнувшись:

— О’кей, продолжайте ваши шутки. Посмотрим, что вы скажете, когда они начнут налеты с аэродромов на Лусоне.

— Джентльмены, — добродушно вмешался Мессенджейл, — не кажется ли вам, что мы слишком отвлеклись, не так ли? — И повернулся к адмиралу авианосного соединения: — Не доложите ли вы о ваших оперативных возможностях, Спенсер?

Мурто опешил. Никто не называл его Спенсером с тех пор, как он тридцать шесть лет назад уехал из дома в Галвестоне, штат Техас. Несколько смешавшись, он взглянул на лежавшую перед ним пачку бумаг, прочистил глотку и вновь поднял глаза.

— Я готов начать наносить удары семнадцатого числа семью авианосцами. Непрерывно в течение пяти суток, если позволит погода.

— Вы можете гарантировать воздушное прикрытие над обоими районами высадки, адмирал? — озабоченно спросил его Брайсон.

Мурто скорчил такую гримасу, что, казалось, от его лица не осталось ничего, кроме бровей и подбородка.

— Полковник, я ничего не гарантирую. Мы выведем из строя взлетно-посадочные полосы и перехватил! все, что сможем, с аэродромов островов Висаян и Лусона. Я имею семь авианосцев и около четырехсот самолетов в строю. Исключая возможные потери, это все, чем я располагаю для участия в операции «Палладиум».

— В таком случае, в чем же дело, Таг? — упрекнул его Баки. Он был раздражен, потому что впервые ему придется зависеть от военно-морского флота: пока тот не захватит взлетно-посадочные полосы, он не сможет перегнать на них свои самолеты и людей. Общая дистанция полета от Бенапея до Давао на острове Паламангао составляла четыреста семьдесят миль, а от Давао до Паламангао — еще триста восемьдесят. — Если б у меня была здесь пара моих групп и я поработал бы над этой скалой в течение пяти суток, войска смогли бы высадиться на берег, забросив винтовки за спину.

— Вот именно! — огрызнулся Мурто. — Точно так же, как им пришлось это делать при высадке на Вокал!

— Что вы хотите этим сказать? Возможности авиации противника в этом районе высадки практически были сведены к пулю. Полуостров Вокаи был нашей заботой, а не моей…

— Джентльмены, — вмешался Мессенджейл, — в операции «Палладиум» все рода войск получат обширные возможности проявить себя. Я вполне уверен в способности авианосцев адмирала Мурто обеспечить воздушную поддержку до того момента, когда военно-воздушные силы смогут ввести в строй взлетно-посадочные полосы в Масавиенге и Рейна-Бланке. Давайте перейдем к другим вопросам.

— Мы сделаем все, что в наших силах, — упрямо продолжал Мурто. — Однако я должен подчеркнуть, что мы не сможем оставаться в этом районе позже полудня третьего дня после высадки.

— Минутку, минутку, Таг! — запротестовал Баки. — Вы должны продержаться в этом районе несколько дольше, чем говорите. Пока взлетно-посадочная полоса в Масавиенге не войдет в строй и не будет способна принять по крайней мере одну истребительную авиагруппу, мои руки связаны…

В спор вступил Блисс Фарнхэм, до этого пристально изучавший свои ногти.

— Я опасаюсь, что вопрос несколько сложнее, Баки, — сказал он приглушенным голосом. — Тагу поставлены задачи в заливе Лингаен, и он обязан их выполнить. Адмирал Кинкейд недвусмысленно…

— Но, уважаемые, вы же должны удержать этого тигра за хвост, пока мои ребята не прибудут на место! Ведь мы же договорились…

Самонадеянная опрометчивость Уоррена и чрезмерная осторожность моряков привели к тому, что спор зашел в тупик. Тем временем Райтауэр, остроносый, довольно грузный мужчина с чрезмерно длинной прической, поглядывал в свои заметки, время от времени подбрасывал спорящим все новые и новые вопросы. Мессенджейл, развалившись в удобной позе, наблюдал за начальником своего штаба слегка покровительственно, как родитель за ребенком, который пытается вступить в разговор взрослых. Райтауэр был старательным, методичным, осторожным и несколько пессимистичным служакой. Частично об этом говорили его узкие, плотно сжатые губы и усталое выражение глаз. В то же время это был почтительный и мягкий человек, обладающий в ярко выраженной степени уникальной способностью растворять свое собственное «я» в желаниях и мнениях старшего начальника. Он не расставался с Мессенджейлом со времен службы с Першингом, сразу после первой мировой войны. Крайслер знал его по совместной службе в Бейли. Было абсолютно ясно, что Мессенджейл собирался сам быть начальником собственного штаба.