Однажды тихой темной ночью
Шрифт:
Ну не безумие ли? В моей квартире ругается Валина семейка как у себя дома. Что-то жизнь течет куда-то не туда.
Это была моя последняя осознанная мысль, а потом я уснула.
Утром я проснулась с сильной головной болью и, немного поворочавшись, уселась на кровати.
Так, магическую головную боль можно убрать только одним способом, и я со стоном отправилась на кухню. А там сидел мрачный Хорсов.
Наткнувшись на него взглядом, я взвыла.
– Да что ж это такое! Почему у меня каждое утро начинается с тебя?
На мои
Тот откашлялся и сказал:
– Я тоже не рад такому порядку вещей, но вчера меня разжаловали из главного инспектора в твою личную охрану. Так что теперь куда ты, туда и я.
– А пописать сходить мне можно одной или ты пойдешь со мной?
– Нет. Это можешь сделать одна. Кстати, как ты?
– Плохо. Если хочешь помочь, пожарь мне мяса.
– Какого?
– Лучше говядины.
И я отправилась приводить себя в порядок. А когда уже одетая вышла на кухню, оборотень заканчивал жарить мне мясо.
Обалдев при виде этого, я смотрела на Хорсова. Тот, повернувшись ко мне, усмехнулся и сказал:
– Согласен. Скажи мне кто месяц назад, что я тебе мясо жарить буду, долго бы смеялся. Но беда, она объединяет.
Присев за стол, я спросила:
– Что вчера случилось? Я чего-то не знаю?
Мрачно на меня взглянув, оборотень придвинул к себе тарелку с сырыми креветками.
– Э-э-э-э… – произнесла я, смотря, как он чистит их и кидает в рот.
– У меня приближаются дни безумия.
– О-о-о-о-о… – поняла я.
Животная природа берет верх.
– А еще нас завтра мои родители приглашают на ужин, – добавил оборотень и, встретив мой удивленный взгляд, пояснил: – Вчера они забрали те материалы, которые мы нашли, и, мне кажется, это единственная причина, почему отец меня не убил.
– А из-за чего вы вчера ругались? – ничего не понимая, спросила я.
– Если раньше и имелась какая-то вероятность, что наши, как он выразился, художества не заметили, то теперь мы просто молодцы и раскрылись полностью. В общем, нам сказали, что, пока он сам лично не проведет расследование, мы не должны показываться на улице.
– Я не думаю, что на нас совершат покушение сейчас.
– Ты в этом уверена?
На этот вопрос я не ответила, так как сомнение разъедало мою душу, и не только оно.
Остаток дня я провела в размышлениях у телевизора. Хорсов заявил, что выполнил обещание, данное маме, и со спокойной совестью может отчалить. А мне предстояло разобраться с проблемой доверия. Найденное в той квартире окончательно его пошатнуло. Но я так и не смогла передать выдранный листок оборотням.
Пока я пребывала в сомнениях, жизнь не стояла на месте, и наш противник нанес следующий удар.
Ночью меня разбудил телефонный звонок. Посмотрев на дисплей мобильного, я увидела, что это Хорсов. Сначала хотела не обращать внимания, но потом у меня возникла мысль, что не просто же так он мне звонит среди ночи.
Приняв вызов, я сказала:
– Алло… м-м-м…
– Рогова, просыпайся.
Плохие новости.Наверное, что-то такое прозвучало в его голосе, отчего я подскочила на постели.
– Что случилось?
В трубке повисло молчание.
– Хорсов, твою мать! Я тебя спрашиваю, что случилось?!
– Ночью трое оборотней и два змееуста вскрыли квартиру и напали на близняшек.
– Они…
– Они живы, но все втроем находятся сейчас в больнице.
– Втроем? – не поняла я.
– Там вообще-то еще и Даниил был. Приезжай скорее в третью больницу. Их примерно через час нужно оттуда забрать.
Нажав отбой, я вскочила с кровати и кинулась на себя натягивать первые попавшиеся вещи, затем поспешила на стоянку. Уже через пятнадцать минут оказалась на месте и побежала сначала к знакомым врачам.
Ворвавшись в ординаторскую, чем вызвала недовольный возглас какой-то медсестры, я посмотрела на трех врачей. Одного я не знала, он был прилично старше меня, а вот Денис и Глеб учились вместе со мной в университете, правда, на других специальностях.
Глеб поднялся и сказал коллегам:
– Это ко мне, – после чего вышел, вытолкав меня в коридор.
Недовольной медсестре, сопящей у меня за спиной, врач сказал:
– Лариса, вы можете идти на свое рабочее место.
– Хорошо, доктор, – ответила женщина в белом халате и, кинув на меня еще один недовольный взгляд, отчалила.
– Глеб…
– Да подожди ты, сумасшедшая. Я еще даже с родственниками не общался, а ты уже прилетела.
– Глеб!
– Все хорошо с твоими друзьями… Подожди, или тот рыжий оборотень твой?..
– Нет!
– Так вот. У Лены множество синяков и ушибов, но в остальном все в порядке. А вот у Юлии сотрясение мозга, рваная рана и множество синяков. У оборотня столько всего, что перечислять устану. В основном много сильно рваных ран.
– Боже… – у меня на глазах начали наворачиваться слезы.
– Прекрати! – прикрикнул на меня Глеб, останавливая мою истерику. – Лучше иди к своим друзьям. Я тебя провожу.
Палата оказалась близко от ординаторской, и добрались мы до нее очень быстро. Около нее я обнаружила Хорсова и Лену. Синяки подруги уже темнели, и лицо все опухло. Губа разбита, а на шее царапины.
– Лена, – пробормотала я и, подойдя к ней, опустилась на корточки. – Давай я тебя полечу.
– Марго, все, что можно, им уже восстановили. Но тебе ли не знать, что раны, нанесенные оборотнями, магически не лечатся, – заметил Глеб.
– А у тебя еще магическое истощение на днях было. Мне уже рассказали о ваших приключениях. Так что кто бы говорил.
Лена говорила как-то странно, но, наверное, это из-за опухшего лица.
Я перевела взгляд с подруги на дверь палаты.
– Юля там?
Хорсов, все время молчавший, кивнул, и я, не постучавшись, открыла дверь. В палате звенел голос Юли:
– Даниил, почему ты не идешь мне навстречу? Я говорю, что ты мне нравишься, а ты шипишь. Я говорю, давай это обсудим, ты опять шипишь. Я предлагаю нам стать ближе, и ты снова шипишь. Если ты не научишься идти мне навстречу, то, когда мы поженимся, нам придется непросто.