Однажды тихой темной ночью

Спустя пару минут пришла Катя с двумя стаканчиками настоя. Взяв их у нее из рук, я присела перед мужчинами на корточки и сказала:

– Выпейте, вам станет лучше.

Мрачно посмотрев, оба оборотня проигнорировали меня.

– А ну быстро выпили! – рявкнула я, подсунув им стаканчики практически под нос.

Наверное, чтобы от меня отвязаться, страдальцы разом выпили предложенный настой и опять замерли статуями, облокотившись на колени и подперев руками головы. Ну просто мыслители!

Расположившись по бокам от оборотней, мы с Катей так и просидели все оставшееся время, нервничая. Но когда объявили посадку, я почувствовала опасение, что поездка сорвется. Оба кошака поднимались по трапу как роботы, а мне оставалось только надеяться, что мы спокойно перенесем полет.

Но увы, моим надеждам не суждено было сбыться. Только самолет начал подниматься в воздух, как Хорсов, сидящий рядом со мной, вцепился в подлокотники кресла и едва сдерживался, чтобы не отодрать их. Я смотрела на то, как он страдает, и мне было жаль его в этот момент. Я решила помочь, чем могу.

– Андрей, – позвала я.

Тот так удивился тому, что я назвала его по имени, что отвлекся чуть-чуть от своих переживаний.

Осторожно прикоснувшись рукой к его голове, я начала потихоньку ее поглаживать и параллельно этому попросила стюардессу принести бутылку концентрированной валерьянки.

Обернулась и, посмотрев на Матвея, сидящего сзади нас, перевела взгляд на Катю.

– Ну что тебе стоит помочь человеку, которому плохо? – резко спросила я. – Неужели тебе совсем все равно?

Бросив на меня в ответ хмурый взгляд, девушка начала повторять мои действия.

Вот так я и отпаивала оборотня концентрированной валерьянкой, гладя по голове. И со временем тело мужчины немного расслабилось, а из-за напитка его сморило в сон.

В самолете находились еще оборотни, но они переносили полет не так остро, как Хорсов. Даже Матвей уже давно сопел на плече Кати. Бедняга будет очень расстроен, что, находясь в такой близости от объекта своей любви, все проспал. Но боюсь, пока для него это единственный вариант.

Пошевелив плечом, которое уже начало затекать от тяжелой головы оборотня, я немного поменяла положение и, прикрыв глаза, постепенно погрузилась в сон.

Проснулась я оттого, что глаз коснулся солнечный лучик. Хорсов спал у меня на плече, и будить я его не стала. Намучался он вчера достаточно. Взглянув в иллюминатор, я увидела облака и подумала о месте, куда мы летим.

Остров Роатотан расположен у северного побережья Гандураса, примерно в шестидесяти километрах от материка. Это место является замечательным уголком земного шара, и там часто отдыхают сильные мира сего. Этот остров с зелеными холмами, сказочными песчаными пляжами и уникальной рифовой системой, являющейся продолжением барьерного рифа Белиза. Говорят, при погружении – красоты неимоверной.

Интересно, удастся ли отдохнуть или все время придется проводить в гараже?

На Роатотане прекрасно развиты дайвинг, сноркеллинг, а подводная охота и прогулки на каяках поистине незабываемые из-за богатства подводного мира. Чего только стоят экскурсии в Парк бабочек, на ферму змей и игуан, в сады Карамбола, пропитанные духом романтики и удивительных открытий.

Я так много знала об этом острове и в течение стольких лет хотела здесь побывать. Только не с теми целями, что у нас сейчас.

Как только объявили посадку, я решила растормошить Хорсова, а тот, передергивая плечом, отказывался просыпаться. Кажется, с валерьянкой я переборщила.

– Хорсов, самолет сейчас будет садиться.

Вот после этих слов глаза оборотня широко открылись, и он начал озираться по сторонам. А потом к нему пришло осознание, где он ближайшие двенадцать часов отдыхал. И пока бедный мужчина приходил в себя, я растирала плечо, которое представитель семейства кошачьих мне сильно отлежал.

Оглянувшись назад, я увидела, что все тоже пришли в себя и теперь готовятся к приземлению.

«Ну что ж, скоро мы ступим на землю, осталось еще чуть-чуть», – подумала я, наблюдая, как руки оборотня снова вцепились в подлокотники.

Из самолета мы вылетели как пробка из бутылки и, как можно быстрее пройдя контроль, с вещами направились ловить такси.

На выходе из аэропорта к Матвею подошел неизвестный мне мужчина и подал ему большой толстый конверт. Развернув его, оборотень передал Хорсову кипу бумаг. Сверху располагалась бумажка с адресом.

– Это наш гараж, – прокомментировал Матвей, заглядывая через плечо своего альфы.

Мы с Катей тут же последовали его примеру.

– Нам не добраться туда только на такси, – заметила Катя, и мы все посмотрели на нее.

– И почему же? – поинтересовался Хорсов.

– У каждого жителя Оак-Рина есть собственная лодка, без которой передвигаться здесь невозможно.

– Ты много знаешь про остров, – заметила я.

– Да, когда-то я хотела попасть на большие гонки, это была моя мечта.

– Что же с ней стало? – спросил Матвей.

– Ничего. Со временем я поняла, что она никогда не осуществится, – сказала Катя, глядя перед собой отсутствующим взглядом, и, быстро опомнившись, добавила: – Зато теперь у нас есть преимущество: нет чего-то, что я бы об этом месте не знала.

В этот момент подошел Хорсов, который поймал такси.

– Пора. Сначала нам нужно в соседний аэропорт: туда пребывают крупногабаритные грузы. Надо забрать свою собственность и доставить в гараж. До гонки у нас месяц – пора работать, господа.

И началось самое тяжелое время для нас. И не только из-за дел. После холодного Старграда жаркий Роатотан просто душил своей жарой. Солнце палило как в аду, а мы жарились, словно на сковородке. Перед прилетом я, конечно, переоделась, но даже в легкой кофте было ужасно жарко.

Час на этом солнцепеке мы прождали в очереди, перед тем как нам выдали все, что нужно. А после этого были изматывающая дорога на другой конец острова и транспортировка полученного груза. И вот, когда солнце уже коснулось горизонта, мы наконец прибыли на место.

Что сказать? Гараж был из кирпича, с воротами, двухэтажный. Вот и все, что можно было про него сказать, так как больше ни на его стенах, ни внутри него ничего не было.

Повернувшись к Хорсову, я спросила:

– Это что, место, в котором мы будем работать?