Однажды ты снова улыбнешься

– Да нет, нормально. Что, вот так вот сразу: взять и начать рисовать? – отряхнулась и удивилась Ася.

– Ну а чего ждать? Чтобы научиться чему-то, надо просто делать. По-другому никак. Смотри: сначала нужно наметить линию горизонта и обозначить самые крупные объекты. И только потом конкретизировать детали. Держи, – он протянул девушке карандаш.

Затем нанес первые штрихи. Ася повторила: сначала получалось неуверенно, но потом линии стали четче, движения свободнее.

– Ася, а ты ведь так и не рассказала про историю этого места.

– А ты так и не сходил в библиотеку? – В глазах Аси заиграли огоньки смеха. – Ну тогда слушай.

Еще до появления нашей деревни в начале двадцатого века этот участок около реки выкупил помещик из Саратова – Эммануил Борель. Говорят, получил его практически даром. Разбил яблоневый сад и построил дом, в котором гостил весной и летом вместе с семьей – женой и пятью детьми.

Землевладелец хорошо платил: за одну смену можно было заработать на сапоги, – поэтому к нему стали наниматься и крестьяне с соседнего Петровского. Щедрость проявлялась и в роскошном образе жизни. По рассказам старожилов, господа часто проводили в поместье званые ужины, а супруга Бореля – Ксения Федоровна – якобы прогуливалась по саду с маленьким медвежонком на поводке. Позже участком владели и другие помещики, не только Борели, потому наши горы с тех пор называют «Барскими».

После Октябрьской революции семнадцатого года владельцев дома выселили, землю раздали местным жителям, а в здании расположили милицию. Но хранители правопорядка недолго там служили, через пару лет переехали в другое место. Говорят, по ночам здесь не раз видели блуждающий по коридорам женский призрак. Окна заколотили, про яблони забыли, а некогда ухоженный сад в тысяча девятьсот тридцатом году дал название основанной рядом деревне – Алмалы 4 .

– И откуда ты столько всего знаешь?

4

Алмалы (башкир.) – яблоневый.

Ася лишь пожала плечами:

– Говорю же, в библиотеке надо бывать. Я как научилась читать в неполных пять, так и стала проводить почти все время с книгами в руках. Тогда как раз закрыли детский сад, вот я и сидела в школе с бабушкой, ждала ее в читальном зале. – Ася потерла замерзшие пальцы.

– И все-таки ты – удивительная. – Рустам взял ее руки в свои, согрел дыханием. Ася замерла от ощущения тепла и нарастающей нежности. Сердце гулко стучало, возвещая о зарождении нового, еще неведомого ей чувства.

Глава 12. Зачем я с ним пошла?

– Рустам, может, не надо? Десять лет уж прошло, – старик положил дрожащую руку на плечо внуку.

– Нет, дед. Сделаю, как задумал. У Аси есть ключ от кабинета. И это будет только начало. – Рустам зло наматывал леску на катушку. – Я покажу теть Свете, как уводить мужика из семьи подруги!

– Асию зачем впутываешь? Хорошая ведь девочка, да и любит тебя.

Рустам остановился, угрюмо взглянул в окно, мысленно прокручивая события прошедших месяцев. Сначала Галеева была для него лишь способом подобраться к учителю биологии. Он с первых дней в школе приметил, что Светлана Руслановна уделяет ей особое внимание, проводит дополнительные занятия. Вот и решил познакомиться поближе, а дальше пошло не по плану. То есть по плану, но с осложняющими обстоятельствами. Искренностью и теплом Ася раскрыла в нем давно забытые чувства, которые он тщательно прятал ото всех после смерти матери.

Ася не была похожа на других. Взгляд, манеры, увлечения – словно не у девчонки, живущей на пороге двадцать первого века, а у барышни из царской России. Тонкая, нежная, ранимая.

– Ася ничего не узнает. Она будет думать, что это просто розыгрыш.

– Нехорошо врать тому, кого любишь. – Дед взмахнул рукой, останавливая Рустама, открывшего рот в попытке возразить. – Можешь, сколько хочешь, обманывать себя. Но я-то вижу: любишь ты Асю.

Рустам посмотрел вслед прихрамывающему деду. Ну не может он сейчас бросить задумку. Слишком долго готовился, продумывал действия.

– Ася ничего не узнает, – прошептал, уговаривая самого себя и голос совести, и продолжил наматывать леску. Сегодня в десять вечера он просто возьмет ключ у Аси, а дальше пойдет один.

– А если нас заметят?

– Не дрейфь, солнце. Мы быстро, – поцеловал подельницу в дрожащую улыбку, подмигнул и скрылся за дверью.

«И зачем я с ним пошла? – Ася нервно вглядывалась в непривычно тихий школьный коридор, разрезанный яркими полосками лунного света. – Говорил же мне – останься дома». В стеклах дверей мелькнуло отражение: косички растрепал ноябрьский ветер, простое пальто грязно-серого цвета стыдливо прячет разорванные на коленке колготки – пришлось перебираться через забор.

«Видела бы меня сейчас абием! Хотя нет. Лучше бы не видела и не узнала об этом. Никогда». В голове хаотичным потоком метались мысли. Ася впервые стояла на шухере. Устав от страха неизвестности, она заглянула в класс.

Рустам возился в темном углу, подсвечивая себе фонариком в зубах. Что-то завязал, подошел к своей парте. Проверил. Отер рукавом старого свитера пот со лба, угольно-черные кудри упрямо упали на глаза. Пробормотал:

– Готово. Посмотрим, что она на это скажет.

Ася с опаской глянула на два силуэта в кабинете биологии. Один загадочно улыбался. Бездонные глазницы второго выражали немой укор. Но пути назад не было.

Завтра на первом уроке у одиннадцатого «А» вырубится свет, и начнется занятное представление: оживет Григорий – любимый помощник Светланы Руслановны. Анатомический учебный скелет.

Глава 13. Не виноват он

– Та-та-такое нельзя про-про-щать! – Указка летала в руках Светланы Руслановны, словно шпага у неумелого рыцаря. Педагог мелкими дрожащими шагами кружила по кабинету директора.

– Присядьте, милочка. Да будет вам. – Ефим Петрович порядком устал от мельтешения перед глазами. Уже час он балансировал между попытками успокоить испуганную женщину и желанием поскорее расспросить провинившегося ученика. Как тот умудрился провернуть розыгрыш? Вот бы самому увидеть! Внутренний изобретатель подпрыгивал от нетерпения, но заслуженный учитель ему не потакал и строил из себя чинного директора.

– К вам Абдуллин. Тот самый, – секретарша заговорщически подмигнула. – С дедом пришел, как просили.

Присевшая было Светлана Руслановна громко ойкнула и подпрыгнула на стуле. Указка снова пустилась в пляс.

– Спокойствие, только спокойствие, – почти пропел хозяин кабинета. Мягкая улыбка и задорные глаза выдавали доброту. Именно за это ребята его обожали и уважали, а учителя любили и ценили. Даже сложные ситуации в коллективе он решал справедливо.

– Сейчас разберемся. – Директор распахнул дверь и пригласил деда с внуком: – Талгат Мансурович, спасибо, что так быстро пришли.

– Б-быть не может, – Светлана Руслановна побелела и снова начала заикаться. На этот раз от удивления. Ошарашенный взгляд метался между двумя вошедшими. – Т-талгат абый?

– Я, – старик устало вздохнул.

– Но ведь фамилия у тебя дру… – начала было учительница, обращаясь к Рустаму, но споткнулась об его полный ненависти взгляд и замолчала. Парень стиснул челюсти и четкими выстрелами слов проговорил сквозь зубы:

– Мать. Вышла. Замуж. Во второй раз.

Светлана пригляделась к подростку внимательнее, как будто впервые его по-настоящему заметила: мешковатый костюм, худощавое телосложение, неглаженая рубашка. Упрямые завитки черных волос, завораживающая глубина темных глаз, ямочка на левой щеке – даже сквозь подростковую угловатость видны знакомые черты.