Однажды в Америке

Макс заскрежетал зубами, делая вид, что хочет кинуться за ним. Кроунинг выскочил за дверь. Было слышно, как он торопливо затопал вверх по лестнице. Мы с Максом переглянулись, и я пожал плечами.

— Все-таки надо было вышибить ему мозги, — произнес Макс.

— Что должны делать мы? — спросил Фитц.

— Продолжайте начатое, — ответил я. — Объединяйте всех, кого можете, и поддерживайте дух ваших людей.

— Это трудно. Некоторые уже начали скисать, — ответил Джимми. — У тех, кто стоит в пикетах, нет денег даже на кофе. Но я думаю, что еще некоторое время мне удастся удерживать их на местах.

Я достал из кармана пачку денег и сунул Джимми четыре пятисотенные купюры.

— На кофе твоим людям. Если будут нужны еще, скажешь мне.

Он недоверчиво посмотрел на деньги.

— Ого! Это большая сумма. Спасибо. Тут паре-другой парней требуются небольшие займы по несколько долларов. Ничего, если я дам им из этих денег?

— Когда они успели попасть в такую дыру? — спросил я. — Ведь они не работают всего пару дней.

— Они всегда в такой дыре. Их зарплата ниже прожиточного минимума, — ответил Джим. Я дал ему еще тысячу.

— Раздели между всеми. Там, откуда деньги приходят, их вполне достаточно.

Мне было наплевать, сколько я ему дал. В подобных командировках, как, впрочем, и при выполнении других заданий Общества, мы в два раза завышали все свои расходы и после получения компенсации делили доходы между собой. Мы с Фитцем обменялись адресами и телефонами, по которым могли связаться друг с другом, и они с Джимом ушли, чтобы проверить, что делается на местах. Ко мне подошел Горилла Вилли.

— Я знаю, кто ты такой, — сказал он.

— Я это понял по тому, как ты владеешь ножом.

— Да ну? — удивился я.

— Ты тот парень, которого называют Башка с Пером с Деланси-стрит.

— Нет, ты ошибся, дружок, — ответил я. — Меня называют Грозой для Задниц с Малбери-стрит. — С неприязнью посмотрев на него, я добавил: — Ну, выкладывай, что там у тебя еще на уме?

— Ниче особенного. Я только хотел сказать, что я — не как Везунчик. Я уважаю людей из Общества.

— Так ты дольше проживешь на этом свете. Да и он тоже. — Я кивнул на неподвижное тело на полу. — Не мог бы ты поделиться с ним своим здравомыслием? Научить его немного уважать людей, чтобы ему не так часто доставалось?

— Не-е, его нельзя ничему научить. Он еще хуже Бешеного Майка. И потом, он колется.

Я пожал плечами:

— Это его личное дело.

Глупо ухмыльнувшись, Вилли сказал:

— Змееныш — он никогда не прощает.

— И что дальше? — спросил я. — Я хочу договориться с вами за него и за себя.

— Мы не договариваемся с пустым местом, — оборвал его Макс.

Но мне стало интересно, и я спросил:

— Чего ты хочешь?

— Мы со Змеенышем работаем в трех больших домах. Мы даем деньги в рост и принимаем пари на скачки и на номера в газетах. Кроунинг — представитель домовладельцев. Если профсоюз наложит лапу на тамошних лифтеров, Кроунинг не разрешит нам заниматься там делами.

— Что это за дома? — спросил я. Он назвал три огромных высотных здания в деловом районе. Я отрицательно покачал головой.

— Нет, дохлый номер. Все должны вступить в профсоюз. Особенно в этом районе.

— Мы имеем с этих домов две-три тысячи в неделю. Змеенышу такое не понравится.

— Придется уж ему это сожрать, — ответил я.

— Ему такое не понравится, — зловеще повторил Вилли.

— Слушай, ты, тупой урод, — проворчал Макс. — Мы можем пришить тебя, Змеееныша и Петушка прямо здесь. А потом спокойно уйти. И никаких свидетелей.

— Я ниче не имею, парни. Честное слово. Я же сказал, что уважаю вас. Вы сказали — нельзя, значит, нельзя. Я только так, спросил на всякий случай. Я понимаю, когда мне говорят.

Змееныш застонал, и я посмотрел в его сторону. Он сел на пол, обвел комнату бессмысленным взглядом и начал потирать голову.

— Значит, поняли, парни? — сказал Макс. — Вас в этом деле больше нет. И не вздумайте выкинуть какой-нибудь номер.

Вилли кивнул. Змееныш лишь тупо посмотрел на Макса. Мы отвернулись от них и, провожаемые взглядом Петушка, направились к выходу.

Глава 33

Мы доехали до Бродвея. Через окно я заметил первых пикетчиков и пихнув Макса, показал ему на них. Он кивнул.

— Да, думаю, пора начинать. Тормозни, Косой.

Косой подрулил к тротуару.

— Схожу гляну, как там, — сказал Макс. Минут через пять он вернулся и сообщил: — Лифтами управляют штрейкбрехеры.

— Кто этим занимается? Банда или агентство? — спросил я.

— Детективное агентство. Похоже, Кроунинг к ним все-таки обратился.

— Давай заедем в помещение профсоюза. Может быть, там есть какая-то информация, — предложил я.

Офис профсоюза находился всего в нескольких кварталах. Мы с Максом зашли, но там не оказалось ни одного ответственного работника. Только несколько забастовщиков сидели и ждали, когда кто-нибудь придет и даст им указания. Дежурная объяснила нам, где можно найти Фитца и Джимми. Через двадцать минут поисков мы обнаружили их в одном из пикетов. Оба они были слегка обескуражены.

— Нам удается вытеснять штрейкбрехеров, — сообщил Джимми. — Но как только мы убираем одних, на смену им сразу же появляются другие. Это не кончится ничем хорошим.

— Не беспокойся, Джим, — ответил я. — У тебя есть соображения, откуда они берутся?

Джим пожал плечами.

— Ладно, мы это выясним, — пообещал я.

— И закроем их лавочку, — добавил Макс.

— И поотрываем им головы, — закончил Простак. Мы направились к машине.

— А что, Макс, не поступить ли нам на службу в полицию? — предложил я.

— Да, как в старые добрые времена. Это хороший способ собрать информацию. — Макс улыбнулся. — Интересно, сохранились ли наши побрякушки?

— Да наверняка, — ответил я. — В этом шкафу уже много лет никто не наводил порядка.

— Ладно, посмотрим, — ответил Макс. Мы приехали к Толстому Мои, и Макс сразу полез в шкаф. Через некоторое время он крикнул: — Ага, вот они! Косой, держи коробку.

— Да, как в старые добрые времена, — весело проговорил Простак. — Один день — полицейские. Другой — налоговые инспектора на выезде. Помните, я еще каждый день спрашивал, не будем ли мы сегодня инспекторами по делам несовершеннолетних?