Однажды в космосе

Вся эта информация вылитая в таком количестве за такой короткий отрезок времени, заставила Генри насупиться и подумать о том, почему же его биологическая мать его бросила, а какая-то… злая Королева печется о нем больше, чем пеклась бы о собственном сыне. В мозгу рождались мысли одна безумнее другой и Генри решил, что если хоть кто-то в конце концов его любит, он за ним придет, прилетит и найдет. Однако, как же быть с этой руной? Он не может полететь в другую галактику, она ведь даже не пилот.

– Пустяки, – заверил Пэн. – Мои ребята полетят с тобой. И Венди.

– Зачем мне девчонка на борту? – возразил Генри, памятуя о прочитанных пиратских сагах, где любая женщина – к беде.

– Она будет приглядывать за тобой и следить за запасами провианта. А то поди с голоду все помрете, путешествие не близкое, – выразил свое отношение к составу экспедиции Пэн. – Однако, – он приблизился к Генри очень близко, наклоняясь чтобы заглянуть в глаза, – если ты меня подведешь, все, кто прилетят за тобой сюда – погибнут. И ты никогда больше не вернешься на свою планету. Это ясно?

Генри едва не плакал. Ему не оставили выбора, но он должен быть сильным и добыть «руну всевластия».

– Да.

– Вот и славно! – улыбнулся Питер. – Пойдем, подготовим вас к путешествию.

– Слушай, эта планета есть только в справочнике Гуфа, который я стянул у нашего бывшего шефа. Тот увлекался всякой чертовщиной, типа… давно разрушенных планет, неоткрытых спутников и неизвестных останков взорвавшихся звезд. В этом справочнике планета «Несуна» значится как розовый карлик созвездия Весы. Но я точно помню, что слышал версию, что «Несуна» образовалась из взорвавшейся звезды «Терфоад» в туманности Тарантула. Именно этим объясняется каменный пояс вокруг планеты и опасность приближения к ней, – размышлял Август. – Но пока ты отдыхала, я тут покумекал и путем нехитрых исчислений, передал привет Эйнштейну и Копернику. Оказывается, что у «Несуны» есть период, когда ее астероидный пояс не опасен. И мы в него почти попадаем, но чтобы проскочить и не разбомбить космолет, нам придется на подлете подождать два дня.

– С ума сошел?! – возразила шепотом Эмма. – Миллс за эти два дня из меня пособие по космическим перелетам сделает. Если вообще в ископаемого диметродонта не превратит. Как я объясню ей факт, что космолет будет в режиме ожидания два дня?!

– Ну ты же Свон – расхитительница чужих планет, придумаешь что-то! – съязвил Август. – И вообще, ты хочешь вернуть свой космолет или нет?! Как только мы вернем твою колымагу, можем даже за моей не возвращаться, а разу отправится в Альфа Центавра. Или у тебя другие планы?

– У меня один план: вернуть свою машину. Отвезти Миллсов назад и убраться к чертям с этой странной планеты, пока меня там же и не похоронили.

– Тогда, ты что-нибудь придумаешь, ведь так? Или ты полагаешь, что это будут делать снова я? – серьезно спросил Бут. – Потому что я заведомо лучше тебя умею общаться с женщинами, особенно такими как заноза-Миллс.

– А с калекой что? – вспомнила о Крюке Эмма.

– Возьмем с собой, обменяем на кевларовую краску. За него немного дадут, конечно, но думаю что покрыть двумя слоями твой космолет хватит, да и мой, если я найду подходящий. По-моему отличный план, – откинулся Август в кресле, созерцая в обзорное лобовое стекло бесконечность туманности Тарантул.

Крюк только подивился, как быстро он из угрозы планеты Сторибрук, превратился в разменную монету для двух странников космоса. Он совершенно не желал кончать жизнь на свалке какого-нибудь забулдыги, который будет им распоряжаться как товаром на космическом рынке. Ну, нет! Не для этого он летел сюда две тысячи парсеков, чтобы быть проданным кому-то в рабство. Пора было подумать о том, чтобы разыграть свою карту и попортить планы двум зарвавшимся космическим гулякам.

Хамберт открыл глаза. Над ним зловеще нависали сталактиты, как зубы какого-то хищного животного вымершего много тысяч лет назад. Но сейчас, не хотелось думать о том, что там было миллионы веков назад, сейчас хотелось пить.

Однако, когда он дернулся, чтобы подняться, понял, что не может этого сделать. А точнее, руками шевелил, да и голову мог повернуть, а вот ноги его не слушались совсем. Вот тогда пришел липкий, противный страх, что все… его жизнь закончена. Если он не может ходить, то как он выберется отсюда. И откуда это, отсюда? Где он вообще находится?

Наверное последние слова он произнес вслух и они раскатистым эхом прокатились по звенящим пололкам, потревожив сон сталактитов и тучи летучих мышей, которые висели под потолком.

– Тише. Белую пещеру разбудишь, – произнес слева серьезный, женский голос.

Грэм тут же повернул голову на него и попытался понять, кто с ним говорит. Он даже не предполагал, что здесь не один. Он уже похоронил себя, а оказывается поспешил.

– Ты кто? – приподнялся он на локтях, обнаруживая себя не некоем подобии каменной кровати, накрытый шерстяным одеялом. – Где я? Я умер?!

– Успокойся, ты жив. Но тебе нужно лежать и не нервничать. А еще правильно питаться, тогда чувствительность ног вернется.

Пояснила неизвестная девушка, лицо которой Грэм пытался разглядеть, но тени от сталактитов мешали это сделать, плюс явный упадок сил не позволял сосредоточиться как следует.

– Где я нахожусь? – не сдавался Грэм. – Почему я лежу здесь?

– Ты находишься в моей пещере Летучих Мышей. Почему ты сюда попал, можешь знать только ты. Я нашла тебя замерзшего и еле живого. Скорее всего ты упал в пещеру с поверхности, возможно за тобой была погоня. Я вытащила стрелу из твоего бока, – и она протянула ему стрелу.

Увидев ее, Грэм вспомнил, что прилетел в район Вечной Мерзлоты потому что они с Руби посчитали, что там какое-то опасное движение, а Миллс не любит сюрпризов на своей планете. Ему пришлось полететь на разведку. А потом он встретил какого-то странного парня с еще более странным оружием, арбалетом. Тот куда-то его вел, но ему удалось сбежать и … После этого следовал провал.

– Я думал, что здесь никто не живет, – вернулся Грэм мыслями к новой знакомой. – Кто ты? И как здесь оказалась?

– О, это долгая неинтересная история. Не думаю, что тебе хочется ее слушать. Тебе вообще нужен покой.

– А если мне хотелось бы узнать имя своей спасительницы? – возразил Грэм, понимая, что хотел бы этого на самом деле.

Девушка явно колебалась, это заставляло Хамберта нервничать. Однако, через несколько минут, девушка наклонилась к нему, выходя из тени отбрасываемой сталактитами и произнесла:

– Меня зовут Элизабет. И я живу здесь столько, сколько себя помню.

====== 32. Цена слов. ======