Однажды в лунную полночь

На некоторое время партнеры, передвигая фигуры, сосредоточились на возникающих на доске ситуациях, пока наконец после очередного хода Адриана ферзь его не оказался в опасном положении. Вероятно, хитрец имеет в запасе какой-то план, подозрительно подумал Люсьен.

— Кажется, ты собирался меня обставить? — небрежно заметил он.

— Обставить? Именно так! — Адриан торжествующе посмотрел на внука. — Микаэла не знает, что стала моей наследницей, и я ничего не рассказывал ей о своей семье: о твоем существовании она узнала только сегодня. В свою очередь, я не выспрашивал о ее прошлом и нанял ее в качестве компаньона, не без труда преодолев ее сопротивление. Она постоянно ворчит, что я заваливаю ее всяческими подарками, покупаю одежду и так далее, а чтобы, как она выражается, не сидеть на моей шее, эта девушка взяла на себя ведение домашнего хозяйства, что ей явно по душе.

Если ты все же хочешь получить наследство, которым сейчас распоряжается она, придется тебе за ней поухаживать. И не воображай, будто я не поставлю ее в известность о том, чьей собственностью все это должно было стать.

Люсьен откинулся на спинку стула и недоверчиво посмотрел на деда. Ну и ход он сделал! Подумать только, старый мошенник собирается заставить его заниматься ухаживаниями, отстаивая свои законные права, а это значит, что придется забыть о море и торчать в Чарлстоне. Хитрец несчастный! Да еще грозит все рассказать Микаэле. Хочет, чтобы она думала, будто Люсьен потянет ее в суд из-за денег, оказавшихся у нее в кармане.

Проклятие! Интересно, сколько времени дед потратил, чтобы придумать этот план?

Памятуя о том, как Микаэла относится к мужчинам, он тут же сообразил, что она вряд ли клюнет на притворные ухаживания. Единственный способ завоевать такую женщину — настоящая, до гроба любовь и постоянные заверения в том, что намерения его чисты, как слеза ребенка, а на это он не способен. Любовь ему заказана: слишком хорошо ему известно, как это больно, как мучительно — любить и утрачивать возлюбленную. Он ни за что больше не подвергнет себя такому испытанию, пусть даже на кон поставлено его собственное наследство. К тому же через два дня ему необходимо отплывать в Вест-Индию, так что у него вообще нет времени играть в эти дурацкие игры.

— Проще было бы, если бы ты без всяких фокусов распорядился нашими жизнями, как Господь Бог, — мрачно буркнул Люсьен.

— Думаешь? — Адриан посмотрел на внука с нескрываемым торжеством. — Что ж, не отрицаю, это я выбрал для тебя Микаэлу, потому что никого лучше не найдешь. Она сообразительна, мудра не по годам и в то же время очаровательно невинна.

Еще бы не невинна! Ее чудовищные представления о любви являют собой барьер, который и святой не возьмет. Но он-то не святой!

— Если даже я соглашусь участвовать в этом кошмарном предприятии, твоя протеже все равно решит, что это только из-за денег. Годы пройдут, а я все еще не смогу добиться ее любви и доверия.

— Это уж точно. — Адриан и не думал возражать. — Микаэле наверняка известна твоя репутация, так что придется потрудиться, если надеешься оправдать себя в ее глазах. Придется также почаще бывать дома, вместо того чтобы скитаться по морям-океанам. — Он двинул ферзя в противоположный угол доски. — Признайся, малыш, выбор у тебя невелик: либо принять вызов, либо распроститься с половиной своих кораблей. Люсьен раздраженно смешал фигуры.

— Ты так ничему и не научился, дед. Неужели тебе не достаточно того, что однажды ты уже вмешался в мою жизнь? Можешь отдать своей Микаэле все, мне ничего не нужно. Вот только подумай: может, ты самому себе капкан ставишь? И глазом моргнуть не успеешь, как окажешься без гроша в кармане, а все твои денежки перейдут к ней.

Адриан заерзал на стуле: слова внука заслуживали того, чтобы над ними подумать. Впрочем, размышлял он недолго — уж что-что, а притворяться да хитрить с ним Микаэла не будет.

— Среди нас троих она самая чистая духом и сердцам. Она трудолюбива и решительна: впервые за долгие годы мои бухгалтерские книги приведены в полный порядок. И знаешь, я словно чувствую себя возрожденным. Она благотворно действует на мою душу.

Слушая, как горячо Адриан защищает девчонку, Люсьен едва не расхохотался.

— Что ж, если так, отчего бы тебе самому на ней не жениться?

— Такому старику, как я? — Адриан фыркнул. — А вот ты — неужели ты будешь отрицать, что она умна, привлекательна?..

— Да нет же, все не то!

— Стало быть, ты не женился бы на ней, даже если бы я не поставил тебя перед таким трудным выбором?

— Я дал себе слово никогда не повторять эту ошибку после того, как… — Люсьен замолчал и пристально посмотрел на деда.

— Бывает, люди меняют свои решения, — мягко заметил Адриан.

— А бывает, и нет, — возразил Люсьен. — Ты так и не избавился от привычки вмешиваться не в свои дела.

— А ты остался упрямцем, каким был всегда. Взгляды их сошлись в непримиримом поединке, и, казалось, даже воздух вокруг раскалился от напряжения.

— Ну что ж, — первым нарушил молчание Адриан, — если ты такой слабак, что не можешь завоевать сердце настоящей женщины, возвращайся к своим шлюхам. Что касается меня, я нашел достойную замену своему блудному внуку, готовому прожить затворником в своей каюте. Микаэла отлично справится с делами, а вот у тебя как нет радости и смысла в жизни, так и не будет. Ты всегда оказывался слишком слеп, чтобы видеть, слишком упрям, чтобы слышать, а эта твоя Сесиль…

— Не смей произносить ее имени! — прошипел Люсьен и грохнул кулаком по столу. — Я любил ее. Как бы ты сейчас ни оправдывался, что бы ни выдумывал, правда состоит в том, что это ты довел ее до смерти.

— Чушь! — взорвался Адриан. — Она сама, это тебе прекрасно известно.

Но Люсьен словно не слышал его.

— Что за наглость — размахивать у меня перед носом моим наследством, как морковкой перед мулом! Видите ли, я просто должен жениться, потому что ты так решил! Уже и невесту мне подобрал! Мало того, ты с самого начала этого идиотского романа наговорил ей про меня Бог знает что. — Почувствовав, что срывается на крик, Люсьен заставил себя сесть и немного успокоиться. — А что, если Микаэла — праведница, чистая душой и сердцем, — просто решит вернуть наследство, зная, что оно принадлежит мне по праву? Тогда все твои хитрые уловки ни к чему и ты проиграл: она свободна распоряжаться своей собственностью как ей заблагорассудится.

— О, не волнуйся, это я тоже предусмотрел. — Адриан хитро подмигнул и погрозил внуку пальцем. — В контракте записано, что Микаэла не имеет права передавать собственность в третьи руки. Я вполне доверяю ее вкусу и не сомневаюсь, что в мужья она выберет человека, достойного распоряжаться наследством семьи Саферов.

Тишина в комнате сгустилась, как перегретый пудинг; оба, и Адриан и Люсьен, стояли на своем, отказываясь отступить хоть на шаг, — не зря в жилах обоих текла одна и та же кровь, кровь Саферов.

— Ну так что ты решаешь, внучек? — проговорил наконец Адриан. — Я жду.

— Ничего не выйдет. — Люсьен воинственно выпятил подбородок.

— Почему же это? Или Микаэла для тебе слишком твердый орешек? — Адриан усмехнулся.

— Вовсе нет. Все дело в том, что ты угощал меня запеченными устрицами, хотя прекрасно знаешь, как я их ненавижу.

Сделав это странное заявление, Люсьен вскочил на ноги и направился к двери. Он побьет Адриана на его собственном поле и, вместо того чтобы тратить недели и месяцы на джентльменские ухаживания для получения денег, попросту выкрадет их, как заправский воришка!