Однажды в октябре

– Прислушайся. Пока не научишься слышать, не сумеешь докричаться.

Где-то совсем близко шелестели серебряной листвой деревья. Еле слышно, но идеально ровно, в одной ей ведомый такт, дышала Лайма.

– Что ты слышишь?

– Тебя.

– А мои мысли?

Диди открыла глаза и недоуменно на нее посмотрела.

– Мысли?

– Мысли, – медленно повторила Лайма, внимательно следя за ее реакцией. – Ты знаешь, как я заставляю встречных называть меня красавицей?

Диди припомнила их первую встречу и голос Бруксы.

– Это магия? – нерешительно спросила Диди. Лайма усмехнулась.

– Я не волшебница, солнце. Это гипноз… Что-то вроде гипноза. Но более близкое к чарам… Я научу тебя слышать чужие мысли и звать меня, не издавая звука. Ты сумеешь подчинять себе окружающих, и они станут твоими марионетками.

– Что же ты не подчиняешь себе типов вроде того полицейского?

– Для этого надо иметь больший потенциал. У тебя он есть. У тебя, но не у меня.

Диди опустила глаза. Сложно поверить в свои способности, когда тебя бросили родные родители.

– Надо учиться смотреть на многие вещи из прошлого иначе, – явно прочтя ее мысли, заметила Лайма. Диди нахмурилась.

– То есть?

– Знаешь, есть такая штука, как регрессивный гипноз… – задумчиво протянула Лайма. – Это погружение в прошлое.

– О прошлом я и без того знаю слишком много, – невесело улыбнулась Диди. – Я хочу сосредоточиться на будущем.

– Будущее – оно как дерево. Прошлое – его корни. Если корни гнилые, ты никогда не увидишь на дереве ни одного цветка.

– Мои корешки подрезали и давно похоронили с крыльями.

– И это хорошо! Если корни не хоронить, деревьев просто не будет.

Диди явно еще колебалась. Лайма это заметила и мягко добавила:

– Порою нужно ненадолго оглянуться. Порой из памяти теряются какие-то важные детали, влияющие на канву сюжета. Их словно вырезает…

Диди вздрогнула.

– Выре…

Лайма тоже нервно дернулась и уставилась в пустоту, погружаясь в собственные жуткие воспоминания.

– Я… Знаешь, я… никогда ни с кем об этом не…

Диди выжидающе молчала. Лайма тяжело вздохнула.

– В общем, когда-то я состояла в клубе медиумов, хотя магией не обладала. Просто никто давно не отличает волшебство от шарлатанства, а у меня катастрофически не хватало денег… Мое настоящее имя Лай-Мэ. Я родом из трущоб Йокогамы. Мне огромных усилий стоило вырваться оттуда, из этого страшного плена бедности и… всего такого. У нас была большая семья, но так получилось… В общем, остались только я и брат. И еще мама, но ее не стало через год после моего отъезда… Я искала в Арноксе лучшей доли просто потому, что он далеко от Японии, далеко от моего прежнего мира, и славится на весь мир настоящим волшебством. Я сразу решила, что сумею здесь заработать, если стану чуточку мухлевать… Видишь ли, у меня был безупречный козырь: моя внешность. Я была красивой, очень красивой. Могла пленить одним взглядом. Мне оказалось достаточно выучиться гипнозу, медитации и прочей дряни, которая давала мне хоть какие-то средства… А потом… – Лайма сморгнула слезы. – Потом явился рыжеволосый мужчина, очень хорошо одетый, и пообещал платить мне столько, сколько я не видела за всю жизнь… И я… Я согласилась. Сначала было дико страшно, потом я как-то привыкла… Трупы он самолично прятал куда-то. Я поначалу даже обрадовалась, что все так просто: я смогла купить квартиру и кучу всяких вещей, о каких даже мечтать не смела, каким-то чудом меня не могли поймать, и продолжалось это очень долго. Но лет семь назад… – Лайма провела тыльной стороной руки по щеке. – Меня объявили в розыск и каким-то образом составили фоторобот. Мой безымянный заказчик сперва хотел дать мне сделать пластику, но передумал и убил, полив лицо чужой кровью. Так я стала Бруксой после смерти, вампиром с жаждой крови… Он сказал, что теперь я выгляжу, как монстр, и все меня будут бояться. Я его не поняла, но через какой-то год Хексерай заполонили настоящие чудовища. Как раз тогда мужчина перестал выходить на связь, я бежала в лес и… Меня тогда ужасно выручил Джек. Он укрыл меня, спас, подарил новую надежду. Вот только вскоре мы все – вся моя новая семья, – разъехались по миру. Меня и Куки все же поймали. Некоторое время в лабораториях, несколько побегов – и вот, я уже сбежала…

Диди ошарашенно и испуганно поморгала, переваривая услышанное.

– Мне… Мне очень жаль, Лаймочка, очень. Если бы люди знали…

– Они знали, – сипло отозвалась Лайма. – Знали медики, знал судья и много кто еще… Им было плевать, какой я хотела быть. Они видела меня монстром, и я стала монстром.

– Ладно, – сдалась Диди. – Если ты считаешь, что бередить мои старые раны – стоящее дело, то я готова. Гипнотизируй.

– Ты вот так легко мне доверишься? – поразилась Лайма.

Диди сцепила руки и прикусила губу. Доверять – это так глупо. Она когда-то доверяла отцу – и он от нее отказался. Доверяла одноклассникам и учителям – в школе произошли сразу два убийства, и в обоих виновата она.

Но она безоговорочно доверилась монстру-кровопийце, двум девушкам-убийцам и Бессмертному Джеку. Доверилась Подкроватному Монстру. Она подсознательно знала, что самые жестокие существа этого мира не причинят ей боль.

Потому что они не жестоки по своей природе. Они делают то, что их вынудили делать.

– Да, – выдохнула Диди. – Да, я доверюсь.

***

– Что? – изумилась Куки. – Ты нашла волшебника?

– Да, – ответил голос Рины на том конце телефона. Куки не совсем понимала, почему та связалась через телефон, а не через огонек, но сейчас ей было не до этого. – Он родом из Хексерайа и невероятно хорош… В смысле, в магии. Его зовут Энрике Стивенсон де Лю Грэй. Он сын того самого Берлиоза, представь!

– Нет-нет, это все замечательно, правда, но… Мы с Джеком и Лаймой сейчас готовим к схватке с Коко одну девочку…

– Девочку?

– Да, девочку. Фею. Ей оставила домик Индина. У нее хорошие задатки, – виновато пробормотала Куки. – Так что я… Я, правда, не знаю, что делать с твоим де Лю Грэйем. Ты не могла бы как-то…

Рина замолчала и как-то нерешительно призналась:

– Видишь ли, сладкая, тут такое дело… Мы сейчас в ресторане недалеко от отеля, где он остановился…

– Мы? Что за – мы? И… ты в ресторане? Ты же никогда не…

– Я и Энрике, Куки, – нервно рассмеялась Рина. – И у меня… Понимаешь, я случайно включила громкую связь. И он…

– Я все слышал, – произнес незнакомый Куки приятный мужской голос, – но буду рад прибыть в Арнокс первым же самолетом. Я уверен, что смогу хоть чем-то пригодиться и внести свою лепту в обучение наследницы самой феи Индины. Надеюсь, вы и достопочтенный Джек не будете этому препятствовать?

– А… Я… Н-нет, что вы, – выдавила Куки. – Нет, я… Мы будет рады. П-правда…

– Отлично, – ответил Энрике, и по его голосу Куки поняла, что он обаятельно улыбнулся. – Я прибуду завтра. Но, насколько мне известно, в Чаще Забвения время течет иначе…

– Не беспокойтесь об этом, зато мы успеем подготовиться, как следует, и встретить вас подобающим образом, – протараторила Куки. – Я… Я сама приеду и встречу вас, сэр, и дам путь в Чащу, а время – это… Ха, это пустяки, не так ли? Я сейчас же… Мы непременно… До свидания, сэр, мы вас безумно ждем!

– Эм… До свидания, мисс.

Куки поспешно бросила трубку и почувствовала, что, будь она человеком, ее лицо залила бы краска.

Глава 8

У Диди перед глазами замелькали, перекрывая одна другую, золотые и голубые вспышки. Гипноз подействовал. Девушка почувствовала, что висит в воздухе, а по двум сторонам от нее в серебристом тумане виднеются ряды дверей. Все двери были разные.

– Где ты? – спросил исходящий из ниоткуда нежный голос Лаймы.

– Я в каком-то… коридоре, – медленно проговорила Диди, осторожно озираясь. – Тут много разных дверей, но они все мне очень знакомы. Я… Я не знаю, что делать.