Однажды в Прибалтике. Запутанная история

– Ну а если серьезно, я думаю – все это блажь, - неожиданно заявила она, – вот возьмите, к примеру меня… я не парюсь насчет полноты. В молодости чего только не перепробовала. Прямо-таки помешалась на них. Результат нулевой.

– Почему?
–  поинтересовалась наивная Рота.

– Силы воли, наверное, нет.

Женщины быстро перенесли блюдо с бутербродами в кабинет к Алексею и начали накрывать на стол.

– Все толкуете о диетах?

– Ну и что с того?

– Моя жена тоже вечно во всем ограничивает себя. А в последнее время вообще подсела на овощи.

– Не смеши, -возразила Светлана.

–  Я видала, как она на Рождественском вечере уплетала мясной салат.

– А еще у некоторых бывает такая конституция… - встряла в разговор молодая бухгалтерша - что…

– Говорю вам - она на диете, - продолжал гнуть свою линию Алексей.
–  Теперь только на праздниках позволяет излишества.

– Уважаю, - Светлана в знак одобрения качнула головой.
–  К сожалению я не умею так.

– Необходимо иметь очень сильную мотивацию, чтобы худеть, - заявила пожилая бухгалтерша. Однако весь вид этой тучной, обрюзгшей дамы с трясущимся тройным подбородком и с красными, словно бы налитыми кровью губами, ясно говорил окружающим о том, что она - то как раз лишена этой самой таинственной мотивации. Впрочем, женщина никогда не скрывала собственной слабости и «мило» подшучивала над собой.

– Да уж, силу воли кое-кому не помешало бы заиметь, - ехидно заметила Светлана и отвернулась, скрывая усмешку.

– Я знаю, что у меня ее нет!

Пожилая бухгалтерша не обиделась. Она всегда охотно признавала, что обожает поесть.

– Люблю, уж такая я уродилась, - оправдывала она себя, ежедневно отправляя в рот увесистые куски то булки с сыром, то пирожков, - грешна, что поделаешь. Моя слабость - еда.

Светлана на одобряла подобное «разгильдяйство». Однако сейчас, вдохнув восхитительный запах свежего заварного крема, решила, что сегодня покушает в волю.

– Не часто доводится пробовать настоящий Наполеон, - мысленно успокоила она себя, почувствовав, как у нее поднимается настроение.

– Убеждена - диеты настоящей женщине не нужны, - тоном, не терпящим возражений, продолжила рассуждать тучная дама.
–  В нашей жизни и так мало радости, зачем дополнительные страдания? Кому это нужно? Для чего?

– Не могу согласиться, - молодая бухгалтерша резко тряхнула головой.
–  Точно знаю - мужчины не жалуют жирных.

– Ошибаешься. Мой супруг, например, даже гордится мной.

– Ой, ну что вы несете?
–  девица презрительно хмыкнула. Она считала свою коллегу «толстой, старой коровой». Которой давно пора на покой.

– Кто несет? Я?
–  начала заводиться та.

… – Дамы! Прошу вас к столу к столу!
–  через некоторое время торжественно объявил Алексей.

Все чинно уселись. Бухгалтера не сводили со своей начальницы глаз, стараясь предугадать ее малейшее желание. Светлана была, хоть и строгая, но справедливая женщина и никогда не игнорировала насущные нужды двух своих подчиненных. Регулярно «выбивала» им премии за сверхурочную работу, заботилась о повышении зарплаты, устраивала их быт… Единственное, чего не выносила, так это неповиновения, всегда решительно пресекая его.

– Ну так вот, я продолжу, - сказал Алексей, - хорошо?

– Говори, - разрешила Светлана, беря себе бутерброд с икрой, - мы внимательно слушаем.

– Анатолий впал в ярость. Приказал отыскать виноватых и наказать их. Чтобы впредь неповадно было. Эти люди должны были просто сидеть в магазине, а не врубать на всю катушку иллюминацию, понимаете?

– Как ты их наказал?

– Отругал, что еще я мог сделать?

– Кстати, кто они?

– Да строители, кто ж еще. Их никто не уполномочивал своевольничать.

…- Обалденный торт!
–  решила переменить тему Светлана.
–  Такой ни за какие деньги купишь.

– Абсолютно согласна, - поддержала начальницу пожилая бухгалтерша, - я попробовала однажды испечь, вроде сделала все по рецепту, но… коржи пригорели. Везде нужен опыт.

– Вот именно, - подвела черту Светлана, со смаком слизнув крошку, попавшую на ладонь.

Она любила, когда последнее слово оставалось за ней.

Много лет Тамара на праздники пекла и отправляла на работу Наполеон. Его с большим удовольствием поедали сотрудники.

Торт в самом деле являл собой незаурядное зрелище. Испеченный в виде большого калача, он был сверху посыпан поджаренными молотыми грецкими орехами. В нем использовался настоящий заварной крем, состоящий из сливок и высококачественного масла. Против ее торта никто не мог устоять.

– Такой торт надо есть один раз в году, - вставила свое слово в общий разговор молодая бухгалтерша.
–  А иначе…

– Что?
–  встрепенулась Светлана и «одарила» девицу внимательным взглядом. Та, поняв, что случайно сболтнула лишнее, тут же потупилась.

– Продолжай, коли уж начала, - тоном, не предвещавшим ничего хорошего, приказала Светлана.

– Так для печени вредно, - после тягостной паузы, наконец протянула молодая бухгалтерша.
–  Заболеть можно… этим… по-моему диабетом.

– Не смеши. Диабет совершенно другая болезнь и не связана с печенью, уяснила?

Молодая бухгалтерша энергично кивнула, почувствовав острое недовольство собой.

– Надо было мне промолчать, - запоздало осознала она, стараясь не встречаться взглядом с сидящими за столом людьми.
–  Кто меня за язык тянул?

Все знали - Светлана обожает сладкое, но ежедневно пытается обуздать свой «зверский» аппетит. По утрам, иной раз, когда народ в офисе дружно пьет кофе с пирожными, частенько довольствуется подсушенными хлебцами. Однако сегодня решила побаловать себя.

– Живем - то мы один раз, - в свое оправдание сообщила она, - так что имею право на расслабон! Как считаете?

И «грозно» взглянула на двух своих подчиненных.

– Конечно имеете!
–  хором воскликнули те.

– Замечательно выглядите, - поддержала разговор Рота.

– Это ты чересчур, - Светлана ехидно прищурилась.
–  После Рождественского вечера я поправилась на два килограмма, но зато оттянулась по полной. Ни в одно платье уже не влезаю, прошлось новое покупать. И куда меня распирает-то?

Среди своих она не считала нужным притворяться, ведь она дама самодостаточная, успешная и в работе, и в личной жизни. Но полнота, с которой ей много лет с переменным успехом приходилось бороться, всегда служила любимой темой в ее разговорах. Ей бы хотелось, чтобы ее успокаивали. Приятно было возражать иной раз, обвиняя себя в несдержанности.