Однажды всё изменится

Но даже это не помогает успокоиться. От чего же так плохо и больно. Я ведь я уже давно привык к тому, что никому не интересна моя жизнь, со мною не общаются и я был один. Меня всё устраивало. Почему же сейчас так горько понимать, что не нужен человечку, к которому потянулась душа. Ведь вчера я ей поверил, почувствовал, что нужен. Ненавижу это чувство. Оно обманчивое и очень болезненное, когда его теряешь, вышибающее почву из-под ног. А я потеряю, по- другому не может быть. Не хочу привязанности к человеку. После смерти Галины, думал не выдержу, не смогу дальше… Несколько раз к оврагу ходил, только обещание данное ей останавливало…

«Ты должен жить, несмотря ни на что. Ты замечательный, солнечный человечек. Ты украшаешь этот мир, позволяя верить в добро, Яш» вспомнились слова тёти. Глаза защипало, а сердце обожгло болью. Только для неё я и был человеком…

Да что это со мною? Наверное, нервы ни к чёрту совсем стали. Не могу сдержать всё в себе. Я так давно не плакал…

Но меня же никто не видит и не слышит, наверное, можно позволить себе. Я всё равно невидимка для окружающего мира.

Опускаю голову на сложенные руки, так хочется закрыться от всего этого мира.

Глава 13

Полина.

Опускаюсь на колени рядом с Яшей. Он не чувствует меня, не шевелится. Надо успокоить его. Тихонько касаюсь его плеч, стараясь не напугать, но он всё равно вздрагивает. Голову не поднимает, только напрягается сильнее.

Не могу удержаться и обнимаю его, за плечи, неожиданно слышу приглушённый всхлип. Господи, Яш. Это он так расстроился из-за того, что я ушла, не предупредив его? Подумал, что отвернулась от него, как и все остальные.

Прости меня. Обнимаю его со спины и притягиваю к себе ближе. Тихонько глажу по голове, чтобы успокоился. Он осторожно кладёт голову мне на плечо. Глаз не открывает, замечаю, влажные следы на щеках. Он рвано выдыхает. Как хорошо, что я нашла его сейчас.

— Прости меня — бормочу ему, забывая, что он не слышит.

Обнимаю крепче. Прости, что сподобилась всем остальным и просто отвернулась. Ведь я решила, что это он меркантильный, а он… он такой ранимый оказывается и искренний, аж сердце сжимается от осознания, что сделала ему больно.

Он ведь даже ответить мне не может и сказать мне всё. Какая я идиотка. Тихонько касаюсь его щёк смахивая слёзы. Прижимаюсь губами к его лбу, чтобы понял, как я сожалею о случившемся. И больше так не поступлю с ним никогда.

Он рвано выдыхает и еле касается моей спины, очень робко, но так искренне. От его прикосновений мурашки побежали по плечам. Тихонько укачиваю его, касаюсь светлых волос. Он постепенно успокаивается и расслабляется под пальцами.

Хороший мой, прости меня.

— Ну вы скоро?! — слышу фельдшера, блин как не вовремя.

Я и телефон в доме оставила.

— Яш — немного сжимаю его плечо.

Он открывает глаза и начинает отстраняться. Он очень смущается.

— Яш — беру его за руку — прости меня — стараюсь говорить медленно.

Он очень удивляется.

— Что не предупредила, я пошла за врачом.

Он хмурится в ответ.

— Он осмотрит тебя — опускаю руку ему на бок, он немного морщится — я переживаю за тебя. Правда — признаюсь ему.

Он поражённо смотрит на меня.

— Идём в дом, а то он торопится очень.

Только согласись пожалуйста.

Он выдыхает спокойнее и нерешительно кивает.

— Хорошо.

Поднимаюсь на ноги и хватаю Яшу за руку, когда он поднимается.

— Идём — беру его под руку и чуть подталкиваю к дому.

Он неожиданно касается моей руки и очень нежно гладит пальцами по кисти. Так приятно становится от этого тёплого прикосновения. Он заглядывает в глаза и улыбается уголками губ.

Он простил, мой хороший.

Прижимаюсь щекой к его плечу, мне так хорошо от его тепла, он словно душой прикасается.

— Ну наконец-то — ворчит фельдшер, как только мы подходим к дому.

— Проходите — говорю ему и подталкиваю Яшу в дом.

Фельдшер и Яша проходят в комнату Яши. Я заскакиваю к себе и забираю телефон.

Когда захожу к Яше слышу, как ворчит фельдшер.

— Ложись давай, ну ты чего не понимаешь? Так и думал, что дурак. Зачем только послушал!

Яша растеряно смотрит на него.

— Подождите, сейчас — прерываю нудное ворчание.

Включаю приложение на телефоне и подаю Яше.

— А теперь повторите, что вы говорили ему, он увидит все слова.

— Ложись говорю, осмотрю и майку подними свою — он подходит к Яше.

Яша ложится на кровать и задирает майку.

— Ох ничего себе — причитает фельдшер и начинает прощупывать его живот.

— А! — Яша вскрикивает, когда фельдшер прощупывает его бок рядом с синяком и очень сильно морщится.

Ему очень больно.

Я впервые услышала его, пусть и так. Неожиданно, очень. Сердце подпрыгнуло от чего-то.

— Ну что ж, вроде бы серьёзных повреждений нет, только поверхностные, но лучше бы КТ сделать, исключить внутренние повреждения и кровотечение, но это надо в город везти его. У нас нет такого.

— Направление выпишете?

— Выпишу. Но автобус только послезавтра будет. Машину не дам, случай не экстренный, может понадобится кому-то ещё.

— А если у него кровотечение скрытое? Отчего-то температура была вчера.

— Дышит он плохо, возможно простуда — он достаёт фонендоскоп и начинает слушать дыхание Яши.

Поворачивает его на спину и прослушивает лёгкие.

— Ну хрипов нет, хотя дыхание очень жёсткое. Ладно — он достаёт бумажку и начинает писать что-то- сейчас пару дней пусть отлёживается. А там если лучше не станет поедите в город. Вот направление — он протягивает Яше бумагу.

Яша нерешительно берёт и пробегает по строчкам.

— А это лекарства и мазь на ушибы — фельдшер протягивает мне рецепт.

— Хорошо, спасибо — говорю ему забираю бумагу.

— Я провожу — говорю Яше и выхожу вслед за фельдшером.

— Понаблюдайте за ним, если у него будет сильная слабость, то нужно будет отправлять его на КТ. Надеюсь обойдётся всё. Хорошо, что вы есть у него, сам бы он не справился- говорит, когда выходим из дома.

А у меня в душе тревога поднимается за Яшу.

— Как ему помочь?

— Пусть меньше двигается, если что-то и есть, затянуться может. Когда его избили?