Однажды. Часть первая

Варя попыталась оттолкнуться, но Антон сжал ещё сильнее. Больно.

– Отпусти.

– Я, вообще-то, не планировал тебя пока отпускать... ни сейчас, ни в ближайшее время.
– растягивая каждое слово.
– Я ещё не распробовал основное блюдо... так зачем мне его выбрасывать?
– ледяной тон. От него по спине бежит мелкая дрожь.

Варю будто оглушили. Она могла лишь смотреть и беззвучно открывать рот.

Толкает её немного и, дойдя вместе с ней до стены, поднимает одну руку и выключает свет в помещении.

Паника. Страх. Ужас. Всё сковало изнутри.

– В юбочке сегодня, м?
– он опускает ей руку на бедро.

– Мне нравится. Так меньше возни.
– Его пальцы медленно цепляются за край юбки и тянут ткань вверх.

Отбиваться! Это единственное, что Варя может сейчас делать!

– Прошу, Антон! Не надо!
– в то время, как его рука уже почти полностью задрала её юбочку.
– Я не хочу!
– слёзы предательски заблестели. Руки судорожно пытались отпихнуть его.

– Так и должно быть, милая...
– издевательским тоном.

Сгрёб и потащил в сторону столов.

– Антон! Перестань! Не трогай меня!
– взахлёб, слёзы уже не дают ничего толком увидеть. От осознания, что это всё не шутка, ноги немеют от дикого страха.

Но он не слышит и не хочет слышать. Он дорвался. Даже забыл, что пару часов назад трахался с Соней.

Развернул мелкую к себе спиной и надавил на позвоночник, заставив прогнуться и лечь грудью на стол.

– Антон, ты не понимаешь, что творишь! Остановись!
– не прекращая попыток отбиться от него, Варя продолжала плакать и умолять. Лягалась ногами, и он тут же просунул свою ногу между её бедрами. Девушка хваталась руками за парту, сдирая почти в кровь ноготки, а он своей большой ладонью закрывал ей рот. Дежавю просто...

Стянул колготки и отодвинул край нижнего белья. Вошёл так резко и больно, что Варя завыла в его ладонь.

Боль не прекращалась, а Антон лишь ускорял движения. Делал больно и стискивал пальцами нежную кожу на бёдрах...

В этот вечер Варя поняла, что сама помогла Антону накинуть на свою шею поводок.

В этот вечер Антон понял, что у него есть весомый аргумент, чтобы заставить её делать то, что ему нужно.

Глава 12

Варя добралась до дома ближе к десяти вечера. На подкашивающихся ногах, тихо зашла к себе в комнату и закрылась. Нужно помыться. Отмыться.

– Я всё расскажу. Слышишь?
– говорит ему, в то время как он поправляет собственные брюки.

– Тебе никто не поверит. Можешь не стараться.
– глядя на заплаканное лицо сверху вниз.

– Не притрагивайся ко мне больше, ты, моральный урод...
– девушка плачет, сидя на полу, и, прикрываясь руками.
– Я не позволю!

Антон подходит ближе и медленно садится возле неё на корточки. Варя сжимается ещё сильнее, хотя, дальше уже некуда.

Сейчас глаза привыкли к темноте, и фонари за окном упрощают задачу.

– Ну, так давай проверим, м?
– он лезет в задний карман и вытягивает оттуда телефон.
– У меня кое-что есть для тебя, - экран ярко светит в глаза, и девушка невольно щурится.
– смотри-ка, настоящая находка!

Варвара всматривается, и различает на изображении фигуру. Женскую. Смотрит ещё внимательнее...

Это она. В его постели. Спящая. И обнаженная.

– Я сначала не знал, как мне использовать снимки. Но сегодня... пожалуй, я и в самом деле, пока не намерен тебя отпускать.

– Как...ты...
– не верит своим глазам.

– Это неправда!
– Цепляется за его руки, заглядывая в чёрные глаза.
– Как ты мог?!

А он лишь улыбается. Вырывает руки, и хватает девушку за подбородок.

– Ты не поверишь, но мог. И, если понадобится, - склоняется низко к её уху, - смогу снова.

– Зачем тебе это нужно?
– дрожащим от слёз голосом, - Что я тебе сделала, а?!
– дёргает головой, пытаясь освободиться от жёстких пальцев. Но Горький сдавливает ещё сильней.

– Ты есть. И этого достаточно.
– поднимает подбородок выше, чтобы их лица оказались примерно на одном уровне, - Там есть ещё парочка фоток.
– листает, - Вот! Прелесть! Правда?
– снова поворачивает к ней экран.

Та же постель. Варвара. Но с обнаженной грудью. И следующая. Только рядом Горький, собственной персоной. Как же низко. Как низко! Как можно быть настолько двуличным?! Как можно быть такой идиоткой?!

Это крах.

Он продолжает держать ее лицо, а Варвара начинает плакать в голос.

– Чшшшш... ну, ну... не надо плакать.
– наигранно заботливыми голосом. Второй рукой он бережно стирает дорожки слёз, и прижимает палец к её губам.
– Мы решим это, слышишь?
– улыбается. Похож на психа.

– Что тебе нужно? Чего ты хочешь от меня?
– шепчет. Потому что сил уже не осталось.

– Умничка...
– заправляет за ухо выбившиеся волосы.
– ты быстро схватываешь! Значит так, - брюнет хлопает ладонями по своим коленям.
– в общем-то, ничего сложного. Если я захочу, то ты должна быть рядом. Не в каком-то там духовном плане. Не надумывай.
– поясняет.
– Всё очень приземлённо. Покувыркаемся несколько раз, пока мне не надоест. И всё. Потом твои фото благополучно будут удалены из моего телефона и из моей памяти. Кроме нас двоих, эти снимки больше никто не увидит. А, если захочешь, могу распечатать тебе пару. Для твой магнитной доски?
– издевается. Настоящий моральный урод. Как же ты ошибалась в нём, Варя.

– Ты ненормальный.
– Смотрит на него, и ужасается.

– Никто и не утверждал обратного. Ну, так, что скажешь? А! И ещё! Не заставляй меня злиться. Если я увижу рядом с тобой хоть одного кабеля, ты сделаешь хуже себе. И не шляйся нигде. Ты всегда должна быть под рукой. Под моей рукой.
– С нажимом на предпоследнем слове.
– И не усложняй. Ты останешься никем. Всё понятно?

Варя молчит, продолжая глотать слёзы.

– Ну-с. Молчание, как говорится, знак согласия.
– Антон поднялся, и осмотрелся.
– Где-то здесь были салфетки... О! Вот же они!
– проходит к другому столу и, отодвигая чайный сервиз, берёт пачку.

– Я ненавижу тебя...
– шепчет девушка, когда Горький снова присаживается, и кладёт ей на колени салфетки.

– Я в курсе. И, уж прости... я конечно знал, что ты та ещё скромница, но не ожидал, что ты девственница. Был резок... немного.

Встаёт, поднимает с пола, упавший не так давно ключ, и открывает дверь. На пороге оглядывается:

– Не говори со мной в универе, и не пялься в мою сторону, Замухрышка. И телефон держи при себе.

...

Сидя на бортике ванной, Варвара пыталась стереть все воспоминания, хоть как-то связанные с Антоном Горьким.