Одно и то же
Шрифт:
— Ха, — скинув туфли в дверном проеме и двигаясь вперед, произнесла она.
— Знаю, — пробормотал он. — Алиса приложила руку.
Саванна фыркнула.
— Боже, думаю, мы должны поблагодарить ее за то, что это все, что успела сделать твоя младшая сестренка с твоим домом. Она могла превратить его в настоящую эмо-берлогу.
— Она так и хотела. И я сказал ей, что она не сможет проявлять свои новые дизайнерские навыки, если собирается удариться только в черное и мрачное. — Лукас пожал плечами. — На самом деле она довольно хорошо справилась для своих шестнадцати лет.
— Ей
Лукас снял с себя пиджак и повесил его на спинку стула.
— Я никогда не забуду последствий.
Лукас пошел на кухню и налил ей стакан воды. Он подал ей его через стойку, прежде чем достать бутылку виски.
— Мне вода, а тебе – виски?
Он вздернул бровь.
— С тебя уже достаточно.
Она обиделась, повторив свои слова, но все же выпила воду. Он был прав. Ей не нужно напиваться, чтобы быть с Лукасом. Это была прежняя Саванна, у которой был парень, и которая знала, что ей не стоило находиться возле Лукаса. Не та, которая сейчас была в его доме, и теперь встречалась с ним.
— Ты о чем-то задумалась, — потягивая виски, произнес он.
— Спасибо, что нормально отреагировал, когда ко мне подошел сенатор Чамблисс.
Он нахмурился.
— С чего бы мне не нормально реагировать?
— Ну…ты понимаешь.
— Разве? — спросил он.
— Люди всегда меня узнают…ну, или, по крайней мере, мою фамилию.
— Я знаю тебя много лет. С Максвеллами всегда такое происходит. Ничего странного в этом нет, Сави. Просто так бывает.
— Но иногда это кажется странным.
— За последние четыре года, благодаря баскетболу, люди узнают меня везде, где бы я ни появился. Это странно?
— Нет, — не раздумывая, ответила она.
— Это чем-то отличается?
Она пожевала нижнюю губу.
— Думаю, нет. Но…это благодаря тому, что ты выбрал.
— Я выбрал баскетбол, а не отсутствие приватности. Никто из нас такого не выбирал.
— Я просто не привыкла к людям, которым пофиг на то, что меня узнают. Я этого стесняюсь. Из-за этого я ощущаю себя…другой. — Она беспомощно пожала плечами. — Извини.
Что-то таилось в глазах Лукаса.
— Не делай этого.
— Что?
— Не извиняйся за то, какая ты есть.
Лукас оставил свой виски на стойке, и подошел к ней. Он приподнял ее подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза. Что-то екнуло в ее сердце от его пламенного взгляда. Свирепая сосредоточенность. Она сглотнула, и по ее телу снова прошел жар.
Его руки скользнули ей в волосы.
— Ты идеальна такая, какая ты есть. И к черту всех, кто говорит иначе.
Именно эти слова заставили ее опереться на его сильные руки. Закрыть глаза и прижаться к нему. Часть ее открылась ему. Долгое время с Лукасом было ужасно тяжело. Но здесь, вот так, был смысл. Практически с самого рождения они оба жили сумасшедшей политической жизнью. И в ней не осталось ничего, чего бы он еще не знал.
Он приподнял ее подбородок.
— Сави, посмотри на меня.
Она открыла глаза и пристально взглянула в его голубые
орбиты, не перестав удивляться тому, что они дожили до этого момента. То, что они делали, не было чем-то неправильным. И никого особо не ранит.— Просто останься сегодня со мной.
Она расплылась в улыбке.
— Я здесь. С тобой.
— Ты – моя, — властно сказал он, наклоняясь к ней, пока их губы не соприкоснулись.
— Да, — выдохнула она.
Она выгнулась к нему, пытаясь его поцеловать.
Но он не двигался. Спокойный контроль. Даже когда его пальцы вцепились в ее волосы, а его дыхание стало резким и жестким.
— Скажи, что ты моя.
У нее перехватило дыхание.
— Я твоя, Лукас Этвуд. Я твоя.
Он вздохнул, после чего накрыл ее губы своими. Его язык ворвался в ее рот, пробуя на вкус. Она застонала, пока он неумолимо исследовал ее рот.
Они не были вместе так близки с того самого лета, перед началом учебного года в университете. Без препятствий, сдерживающих их. Между ними не было ничего, кроме страстного желания. А еще это было чем-то новым и пугающим. Быстрым, торопливым и яростным. Теперь все было как-то иначе.
Его большие ладони скользнули по ее волосам к плечам, стараясь коснуться каждого дюйма ее тела. Он прошелся по ее ребрам, погружая большие пальцы в изгибы ее груди. Она выдохнула ему в рот, ощущая его прикосновения, но он просто продолжал двигаться вниз. К ее узкой талии и по бедрам.
Затем он раздвинул ей ноги, в ее коротком черном платье, продолжая надавливать, пока не оказался между ними. Из нее вырвался еще один низкий стон, когда она почувствовала, как он прижимался к ее животу. Она точно чувствовала, что ее слова сделали с ним. Что признание того, что он обладал ею, делало его твердым как камень в его дорогущих брюках. Она нащупала пуговицу, отчаянно пытаясь освободить его из оков. Но он ее опередил, и, наконец, опустил руки на ее ягодицы, и с легкостью поднял ее с барного стула.
Она крепко обвила его ногами за талию, впиваясь в его тело. Из ее губ сорвался выдох, когда он поднял ее в воздух. Их поцелуй прервался, на секунду она встретилась с ним взглядом. По ее похотливому взгляду, когда она распутно потерлась телом по его члену, читалась мольба об освобождении.
— Черт, — прорычал он.
Его пальцы впились ей в задницу, пытаясь остановит ее.
— Да, — промурлыкала она.
— Я собирался не торопиться, — проводя ее в спальню, сказал он. — Я планировал заново изучить каждый дюйм твоего тела. Довести тебя до оргазма как минимум дважды, прежде чем мой член окажется в тебе.
Она захныкала. Он распахнул дверь.
— Теперь, я просто нуждаюсь в тебе, Сави.
— А я в тебе, — ответила она. — Прошло столько времени.
— Слишком много.
Он швырнул ее на свою кровать, и она едва успела осознать, что он никому не позволил взяться за его комнату. Все вокруг было так похоже на него. На того Лукаса, которого она всегда знала, с комфортом от его старых наград и памятных вещей. Вещи, с которыми он жил и любил. Так похожа на ту комнату, в которой она провела долгие дни, когда была моложе. Но чем старше он становился, тем мужественнее выглядела его спальня.