Одно небо

В комнату, пробираясь на цыпочках, вошла Джейн. Видя, как она крадется, Мэгги взяла подушку и кинула в нее.

Джейн вскрикнула, чуть не уронив вазу.

– Разве можно так пугать?!

А Мэгги упала на постель и залилась смехом. Подруга разозлилась, быстро схватила подвернувшуюся подушку и в свою очередь бросила ее.

В комнате началась капюшона с визгами и смехом.

Энн проходила мимо и услышав это, вошла.

– Вот чем занимается невеста в день свадьбы!

Ответ она получила подушкой, и не желая оставаться в долгу, кинулась в бой.

Это продолжалось до тех пор, пока в комнату не вошла Нора. Девушки замерли и смотрели на нее. А когда она улыбнулась, все засмеялись. Миссис Браун долго не могла ничего сказать.

– Хватит дурачиться, девочки, – ласково сказала она.

Нетерпеливый звонок колокольчика раздавался в прихожей. До смерти перепуганный пожилой слуга спешил к двери, по пути вспоминая, что уже лет двадцать никто так агрессивно не желал попасть в этот дом. По меньшей мере, горит соседний особняк Уоренов, а худший вариант так и не обрел в его мозгу ясную форму, потому что он достиг своей цели. На пороге, празднично одетый для столь раннего часа, стоял разъяренный Том МакКалестер. Он стремительно влетел в дом, ничего не ответив лакею на приветствие, помчался по лестнице. Слуга только успел выкрикнуть: «Мистер Майкл еще спит».

С шумом распахнув дверь в спальню друга, он закричал: Я убью тебя!!! Ты до сих пор спишь!!!

Майкл, слегка обескураженный таким выпадом, сел на кровати.

– Доброе утро, Том. Что ты так кричишь? – пробормотал полусонный юноша.

– Ты хочешь проспать главный день в истории Лондона!!! Где твои слуги, пусть немедленно собирают тебя, через полчаса, не больше мы должны уехать. Да вставай! – тряся его за плечо, не унимался Том. Попутно он звал слуг, давал распоряжения о срочных сборах.

– Да в чем дело? Главный день в истории Лондона, Темза пересохла…или мы начали войну с Францией?

– Лучше не зли меня, не смешно!

Вот это как раз и рассмешило Майкла, редко ему удавалось видеть друга в таком состоянии. Строгий, почти суровый, преисполненный ответственности, готовый решать глобальные проблемы, да это случалось не часто, видимо что-то и правда произошло. Серьезный Том МакКалестер это вообще нонсенс.

– Над чем ты смеешься? – вспыхнул Том.

Майкл так и подавился смехом.

– Том, я готов на все, что ты не потребуешь, только, пожалуйста, ответь, что случилось?

Над Майклом уже колдовали бесконечные руки слуг.

– О-о-о! Ты забыл!! – воскликнул, расхаживающий по комнате Том.

– Вероятно, раз ты так кричишь.

– Замечательно, вот только пересохни Темза в один день с началом войны с французами, все обратили бы на это меньше внимания, чем на свадьбу Джеральда и Мэгги!

– А… – протянул друг – точно, сегодня, прости, я и, правда, забыл.

– Вчера я раз тридцать напоминал тебе! Учти, Майкл, если из-за тебя я что-нибудь пропущу…

– Я сам себя убью раньше, – улыбаясь, сказал Майкл, – видимо это будет безболезненнее, глядя на твой гнев.

Через пятнадцать минут они мчались к церкви.

Майкл, конечно, знал, что его друг, всегда немного преувеличивает, но даже он не смог описать предполагаемое действо, таким, каким оно выглядело сейчас. И Майкл укорил себя за неверие другу.

Возле церкви стояли толпы людей. Экипажам просто негде было помещаться. Те, кто замешкался дома, выбирая лучшие перчатки или шляпку, вынуждены были пробираться сквозь толчею пешком, отправив кучера на соседнюю улицу, искать свободное место. Друзья поступили также. У Майкла мелькнуло в голове, что за время, проведенное им в Лондоне с момента приезда, он постоянно идет через толпу. А еще, что сегодня венчается, по меньшей мере, принц, а может и сам король. Только на таких торжествах он видел столько людей. Все они, под зонтами и без зонтов, в дорогих или простых платьях, терпеливо мокли под дождем, разговаривали, сплетничали, ахали, создавая шум похожий на улей. Высший свет, разместившийся внутри, тонул в таком же гуле. Потесниться пришлось и здесь, но Бог, очевидно, услышал мольбы Тома и места по их приглашениям никто не занял.

– Я не вспомню, когда в последний раз так переживал, – свободно вздохнув, сказал Том.

– Боюсь, мне придется признать, просто грандиозно.

Друг усмехнулся.

– Это только начало. О, посмотри туда, прелестница Катарин с родителями, – он приветственно кивнул им.

– Хорошенькая, и она еще не твоя пассия?

– Я только намереваюсь.

– Не опоздай, видел, как мило она улыбнулась мне? – засмеялся Майкл.

– Ты не напугал меня. Хотя я предчувствую перемены, вы смазливой внешности мистер О'Генри, собьете мои ставки.

– Да не переживай, вот я найду свою музу и до других мне не будет дела.

– Какие поблажки с вашей стороны, это ты сейчас так говоришь, подожди, сегодня познакомлю со столькими леди, что тебе не хватит одного романа.

– Ну да, ну да, – озираясь по сторонам, отвечал друг, – вот я, в отличии от тебя свои обещания держу.

– А что такое?

– Ее здесь нет.

– Ну, значит, на приеме она будет. Майкл, мне и самому уже интересно увидеть ее. Что загадочная особа свела с ума моего друга.

Дальнейшие споры на эту тему прервала внезапно наступившая тишина, и музыка, последовавшая за ней. Церемония началась.

Все взоры обратились к вошедшей невесте и сопровождавшему ее к алтарю мистеру Брауну старшему. Роскошное белое платье, длинная фата с вуалью, жемчуг, она была ослепительна. Среди гостей раздавались негромкие возгласы восхищения и звон разбившихся сердец.

Майкл понимал, как она должна быть прекрасна, а ведь даже не видел ее лица. Он невольно бросил взгляд на Джеральда, пытаясь представить, как это чувствовать себя на месте человека, чьей на веке станет такая девушка.

Странное чувство овладело им, казалось, солнце покинуло небеса и идет сюда, потому на улице льет дождь. Это чувство говорило ему, что она почти ангел, даже какая-то уверенность, появившаяся только от края ее платья и слегка видимой над головами фаты. Майкл упрекнул себя в беспредельной влюбчивости. Но он ничего не мог с собой поделать, теплое и нежное чувство разлилось по телу. Сердце что-то подсказывало, но что именно, он не успел разобрать. Даже сказать себе, что чувствует к этой незнакомке и к тому же чужой невесте, он не мог. Не богохульство ли, это пожелать чужой невесты в храме? Как он может так думать и чувствовать? Однако чувства никогда не спрашивают нас, не слушают наши рассуждения, доводы, упреки и проклятья, они просто есть, возникают из ничего и не во что превращаются, испаряясь. Это чувства к плоти, к оболочке, они вспыхивают мгновенно и неизбежно пропадут, если их не подпитать красотой души. Они, как и мы сами, прах. Но эти жестокие слова относятся только к смертным чувствам, а бессмертные, настоящие, когда мы чувствуем их душой – вечны. Наши единственные и любимые, до того момента пока мы их не знаем, все же наши, мы чувствуем, что где-то есть незнакомые, но любимые нами люди, наши судьбы, именно такие, какими мы их представляем, о которых мечтаем и не можем описать единый портрет словами. Время, когда мы их не знаем – подготовка к встрече. Бессмертные чувства не возникают из ниоткуда и не пропадают в никуда, мы рождаемся с ними и живем в ожидании встречи. Не зря люди, встретившиеся вчера, говорят, что знают друг друга так, будто были знакомы всю жизнь.

Судьбу свою распознать сложно, столько разных чувств мешает нам, но, когда приходит ее время – ты понимаешь – вот она. У тебя открываются глаза и сердце прозревает. Ты, наконец понимаешь, что такое судьба, ты поражен и не веришь первые секунды. А как неописуемо прекрасны эти первые секунды, когда все становиться не напрасно и ты скидываешь тяжелый груз сомнений и поисков ее, судьбы!!!

Медленно открывалось сердце Майкла, массивная, тяжелая дверь, к его тайникам, он казалось, чувствовал ее осторожное движенье дюйм за дюймом. Сердце знало – это не просто так и становилось страшно от того, что можешь познать истинную любовь. Вернее, оно уже знало ее. Но глаза пока не верили, все органы, мышцы тела работали на грани возможностей. Но не поспевали за таким догадливым сердцем, не веря ему, глубоко изумляясь. Секунды плавного ощущения до полного понимания, что твоя судьба нашла тебя, это незабываемое чудо!