Одноглазые валеты

Когда он завернул за угол здания, прохожие вдруг бросились врассыпную. Даже самые закаленные обитатели Джокертауна не хотели с ним связываться. Когтистыми лапами Бен не мог открыть дверь, поэтому свернулся снаружи.

Через стекло он увидел, как виноградоголовый вдруг привстал со своего места, указывая на него. Бен устремился вперед, пробивая дверь своей массивной головой; когда он добежал до прохода ресторана, дверь застряла на самой толстой части его шеи, и ее вырвало из стены. «Принцы-Демоны» схватили свои винтовки и начали стрелять, одновременно пытаясь найти укрытие.

Бен чувствовал, как пули входят в него очередями, но благодаря размеру и скорости тела дракона он продолжал двигаться, снося столы. Остатки двери повисли у него на шее, как воротник. Он дважды щелкнул челюстью, раскусывая каждого изумленного от ярости джокера напополам зараз. В него всадили еще больше пуль, но теперь «Принцы-Демоны» кинулись к двери, их выстрелы стали хаотичными.

Он бросился за ними, словно гигантская гремучая змея, и откусил ноги у виноградоголового, оставив культи, которые забрызгали перевернутый стол фонтанами крови. Затем он снова сделал выпад и откусил рыбью голову другого джокера. Выплюнув ее, он услышал тяжелые шаги – кто-то вошел внутрь.

Боль затуманила его зрение, но Бен увидел, как оставшиеся «Принцы-Демоны» спрятались за огромной фигурой в черной вельветовой накидке с капюшоном. Под черным капюшоном незваного гостя, слишком крупного, чтобы быть человеком, но все же намного меньшего, чем дракон Бена, была защитная маска – и он с яростью двинулся вперед.

Это был джокер, известный под именем Странность, в своем зимнем облачении.

Бен никогда раньше не встречал ее, но, увидев, сразу почувствовал поступь врага. Он протиснулся всем телом навстречу своему противнику. Боль прострелила его длинное тело. Координация в пространстве нарушилась, и тело слишком медленно реагировало на его движения. Хотя его телосложение хладнокровной рептилии было прочным, пули разорвали его плоть с ног до головы, и передвигаться нормально он уже не мог.

– Это Джокертаун, – с яростью растягивала слова Странность самым суровым из трех своих голосов. – Тебя эти дела не касаются, туз. Даже если это уличная банда.

Бен видел, как под черной вельветовой накидкой движутся и меняются очертания. Странность когда-то была тремя разными людьми, которые теперь слились вместе; их части постоянно менялись и сталкивались в болезненном движении. Он попробовал ответить, из его драконьего горла вырвались лишь шипение и рык.

– Это ты, Ленивый Дракон? – Странность неуклюже двинулась к Бену и протянула к нему руки – одну крепкую, мускулистую и белую, другую изящную и женственную; обе ее руки были сильными, но утонченными и чувствительными. – Я слышала о тебе на улицах. Но кем бы ты ни был, тебе придется оставить джокеров в покое.

Бен собрался с силами и снова нанес удар, щелкая челюстью. Он промахнулся: Странность схватила его морду руками и сжала, как охотник за аллигаторами. Ее рука, которая была нежной и мягкой, медленно набирала плотность и силу; вскоре обе руки стали крепкими и мускулистыми. Одна рука превратилась в женскую. Бен пытался раскрыть челюсти, но они были крепко зажаты.

Потом Бен перекатился, судорожно метнулся, разбросав вокруг столы и стулья. То, что оставалось от двери, обломилось и упало с его шеи. Стаканы, кружки и тарелки звонко разлетелись на осколки. Странность отбросило в сторону; его собственное огромное тело закрутилось в разрушительном вихре черного вельвета, запачканного блестящей кровью «Принцев-Демонов» и самого Бена.

В тревоге поглядывая на Странность, Бен попытался поднять свое длинное перекрученное тело. Его короткие ноги беспомощно цеплялись за обломки на полу, чтобы встать. Сбоку от него Странность неуклюже поднялась на ноги и неповоротливо двигалась в его сторону через обломки мебели.

Странность снова протянула к нему руки, когда Бен почувствовал, что его когти цепляются за пол. Он раскрыл челюсти и метнулся к ногам Странности, но мышцы его шеи отказывали и действовали медленно. Зубы Бена с силой щелкнули в пустоте, а Странность снова поймала его челюсть и зажала железной хваткой.

Драконье тело Бена медленно умирало. Он брыкался и пытался увернуться, но перед глазами все стало размытым, а движения, все менее контролируемые, причиняли все больше боли. Странность продолжала держаться на нем сверху, несмотря на то что они врезались в стену, пробив деревянную обшивку и задев опорные балки.

Внезапно по всему его телу прошла обжигающе болезненная конвульсия, и Бен взмахнул своим длинным хвостом, сбивая с себя Страность. Странность повалилась на спину, отпустив Бена, и с хрустом раздавила и так разбитую посуду. Бен снова раскрыл челюсть и в безумии щелкнул, откусывая немалую часть черного вельвета.

Стряхивая с себя ткань, Бен опять попытался восстановить равновесие и разрубить тело Странности своими клыками. Теперь он двигался медленно и неповоротливо, дезориентированный и удрученный невозможностью управлять своим телом. Странность опять схватила его длинную морду своими скользкими и блестящими от пота и крови руками. В этот раз Странность оттолкнулась своей крепкой ногой от пола и перекатилась на бок.

Будучи сбитым с ног такой жестокой силой и упав на спину, Бен почувствовал страх; свет вспышками кружился над ним. Вдруг Странность нашла новую точку опоры и, оттолкнувшись от пола, перекатилась на одну сторону; Бен увидел невыразительную усмешку на защитной маске Странности, прежде чем ее руки свернули шею дракону Бена. Он услышал громкий щелчок… и понял, что лежит в холодном контейнере в куче мусора и объедков.

Теперь Бен не осмеливался привлечь внимание Странности. Кусок мыла, который он взял в «Извивающемся Драконе», не был высечен; если за ним придет Странность или кто-то еще, у него не будет никакой защиты. Он ждал, прислушиваясь.

Ночь стала намного холоднее. Снег падал тяжелыми белыми хлопьями, которые изящно кружились на все более суровом ветру, нагонявшем их с ночного неба. Изредка по снежной слякоти дорог хлюпала машина, но слякоть уже подмерзала и покрывалась коркой. Рядом с местом бойни все было тихо.

Судя по осторожному шепоту голосов, он понял, что снаружи у «Кухни Хэйри» собралась небольшая толпа. Судя по шагам и перемене в голосах, он понял, что Странность покинула заведение и пошла вдоль улицы к недрам Джокертауна. Бен выбрался из контейнера, спрыгнул на землю и выглянул из-за угла.

Толпа почти разошлась. Теперь, когда дракон Бена снова стал лишь клочком бумаги, а Странность ушла, представление было окончено.

Осторожно осматриваясь – нет ли вокруг «Принцев-Демонов», – он проскользнул через разбитый проход и поспешил сквозь обломки к столу, за которым они пировали. Хэйри и его работники все еще отсиживались в подсобке, а может, и вовсе покинули ресторан. Он не мог не заметить останки джокеров, которых он так легко разорвал несколько минут назад.

Бен переступил через кроваво-красные куски человеческой плоти и вдруг почувствовал ком в горле. Он отвел взгляд в сторону, сдерживая тошноту. В разгар боя в теле дракона он бился отчаянно, дико кусая и разрывая «Принцев-Демонов». И в то время он чувствовал себя как-то иначе. Битва была неизбежна, и, будучи драконом, он дрался именно так, как должен драться дракон.

Теперь трудно было поверить, что внутри он все тот же человек, который так быстро и легко убил всех этих людей.

Это был ты, точно-точно, – сказала Вивиан с тихим гневом в голосе. Бен и раньше убивал, находясь в своих животных формах, и будет убивать. В большинстве случаев ему не приходилось видеть останки, когда он возвращался в человеческий облик. Теперь же, однако, его замутило от вида этой кровавой резни. Несколько мгновений назад все казалось другим.