Однокла$$ник, который знал все

– Я должен подумать, – произнес он.

– Думай, – согласился я. – Пять минут тебе хватит?

– Пять минут?! – презрительно протянул Чемоданов и полез в карман за сигаретой. – Такие дела за пять минут не решаются… Поехали, чего стоим!

Я с радостью погнал машину по проспекту подальше от академии.

– Куда едем? – угодливо спросил я.

– В центр! – приказал Чемоданов и удобнее устроился на сиденье.

Я покосился на его грязные ботинки. Все коврики перепачкает, как свинья. Вечером придется снова на мойку ехать.

– Значит, ты согласен? – вальяжным тоном начал вести беседу Чемоданов.

– Согласен, – подтвердил я. – Хотя мне очень трудно было решиться на это.

Чемоданов прилип красным носом к окну, провожая взглядом неоновые вывески.

– Стоп! – скомандовал он.

Я надавил на педаль тормоза.

– Что-то у меня в горле пересохло, – небрежно сказал Чемоданов. – Ну-ка, сбегай-ка в ларек, купи пару баночек джин-тоника.

Я вопросительно посмотрел на Чемоданова. Наглеет, стервец! Если бы не его поганая диссертация, он бы собственным носом в сугробе борозду проложил бы!

– А ты разве не можешь сходить сам? – вежливо поинтересовался я.

Чемоданов искоса посмотрел на меня и расслабленно приоткрыл рот, словно его челюсть утратила способность держаться.

– Если я выйду, – дегенеративным голосом произнес он, – то уже не вернусь… Бегом! Одна нога там, другая здесь!

Я стиснул зубы и на мгновение прикрыл глаза, подавляя остатки гордости. «Ничего, – сказал я сам себе. – Это не самое страшное. Вот если он заставит меня дерьмо жрать, тогда придется ломать себя».

Я вышел из машины и, проваливаясь по щиколотку в талый снег, пошел к ларьку. Купил две банки самого дешевого джин-тоника да еще бутылку пива прихватил. Пусть урод получит моральное удовлетворение, оттянется по полной программе.

Но Чемоданов не удовлетворился бутылкой пива. Он вдруг потребовал, чтобы я накормил его ужином в ресторане.

– Витя, – спокойно сказал я ему. – Ресторан – это слишком дорогое удовольствие.

– А выводы, которые ты просишь меня написать, это не дорогое удовольствие? – заявил Чемоданов.

– Но ты еще не дал мне согласия.

Чемоданов покачал головой, погрозил мне пальцем и сказал:

– Ой, Серёнька! Лукавишь, братец! По-прежнему лукавишь, как в школе! Ну если бы я не согласился взяться за работу, разве стал бы разъезжать с тобой по городу?

– А кто тебя знает, – пожал я плечами.

– Но-но, не наглей! – сделал он мне замечание. – Не то выйду сейчас из машины!

– Извини, – с трудом выдавил я из себя.

– То-то, – смягчился Чемоданов. – Погнали в кабак. Самый крутой! За мой счет!

Я остановился у первого попавшегося ресторана со странным названием «Телевизор». Швейцар приветливо распахнул перед нами дверь. Однако, увидев, как одет Чемоданов, он тотчас преградил нам путь. Пришлось сунуть ему десять баксов.

Мы спустились в сумрачный зал. Многие столики были заняты, за ними сидели дамы в вечерних платьях и мужчины в костюмах. Я испытывал нестерпимый стыд, когда Чемоданов, ковыряясь в носу, шел по проходу и громко говорил:

– А здесь недурственно, недурственно!

Люди кидали на нас недоуменные взгляды. Я предложил Чемоданову самый крайний столик, стоящий в сумеречном углу. Там не так бросался бы в глаза его рваный свитер с обвислым воротом.

Официант положил перед нами меню. Опасаясь, что Чемоданов быстро опьянеет и с ним невозможно будет нормально поговорить, я предложил выпить сухого испанского вина.

– Да иди ты со своим вином! – отмахнулся Чемоданов и начал щелкать пальцами, привлекая внимание не столько официанта, сколько почтенной публики. – Эй! Гарсон! Водки!

Я был готов упасть со стула и спрятать свой стыд под столом, но был вынужден учтиво улыбаться. Молодая пара, которая сидела за соседним столиком, встала и пересела от нас подальше.

– Давай сначала поговорим о деле, – предложил я.

– Сначала надо выпить! – начальственным тоном ответил Чемоданов.

Перед нами выросла фигура официанта в темно-красном жилете поверх белой рубашки.

– Что-нибудь желаете? – спросил он.

Чемоданов уже раскрыл рот, чтобы сказать про водку, но ему вдруг что-то не понравилось во внешности официанта. Плывущим взглядом он осмотрел его с ног до головы.

– А что это вы так криво стоите? – спросил он. – Руки по швам опустите! И встаньте напротив меня, чтобы мне не приходилось выворачивать шею!

Я хотел наступить Чемоданову на ногу, но никак не мог найти ее под столом. От стыда я облокотился о стол и прикрыл глаза ладонью. Страшно представить, что я сделаю с этим моральным уродом после того, как мы заверим наш договор у нотариуса!

Наконец официант принес бутылку водки. Я посмотрел на этого сдержанного молодого человека с пониманием. Наверное, ему тоже нелегко было выносить капризы и унижения клиентов, и он, почтительно улыбаясь, тоже рисовал в своем воображении жестокие сцены.

Чемоданов выпил, занюхал драным рукавом и немного притих. Я решил, что более подходящего момента не будет, и сразу изложил ему систему расчетов, одновременно с этим выкладывая на стол пачку долларов.

– Это аванс, – сказал я. – Еще пятнадцать я выплачу тебе сразу по завершении работы.

Я думал, что Чемоданов немедленно вцепится в баксы и сразу же согласится на мои условия. Но произошло нечто из ряда вон выходящее.

– Это что? – спросил он, не прикасаясь к деньгам.

– Десять тысяч баксов. Новенькими, хрустящими.

Чемоданов поднял на меня свой масленый взгляд.

– Ты что, Серёнька? – произнес он, оттопыривая губы. – Разве я неясно выразился?

– А как ты выразился? – осторожно спросил я.

– Я же сказал – семьдесят тысяч!

– Да, все правильно! – кивнул я. – Дам я тебе семьдесят. Но частями. Ты пойми меня, сейчас таких денег…

– Мне уйти? – перебил меня Чемоданов. – Или изъясняться с тобой по-китайски?.. Эй, гарсон! – снова щелкнул он пальцами. – Кто тут говорит по-китайски?