Одноклассница. Я тебя ненавижу

– Тут дом мой недалеко. Иди, Саш.

– Спасибо, Катюш, что ты у меня такая понимающая, – чмокает в щечку и скрывается за дверями.

«У меня…»

Мне же не показалось? Губы расплываются в улыбке. Для полноты картины не хватает слюнки пустить и повилять хвостиком.

Но как же это прозвучало. Ох-х-х.

Глава 5

Подхожу к подъезду и чуть не получаю дверью по носу. Мои глаза упираются в знакомый свитер.

И мне не нужно даже смотреть наверх, чтобы увидеть лицо.

Воеводин.

– Дорогу освободи, – хриплый голос окутывает и погружает моментально в какое-то волнение.

– Вообще-то, принято девочкам уступать, – все же поднимаю глаза на лицо Кирилла.

Он смотрит на меня как на насекомое. Только губы не кривит, но лицо недовольное.

– Ну так то девочкам. А ты соседка.

– И я перестаю быть девочкой? – возмущаюсь.

Не хватает капризно надуть губы и топнуть ножкой. Кирилл лениво осматривает двор и выгибает бровь.

– А что ухажер не проводил? – наклоняется почти к моему лицу. – Не переживает за твою сохранность?

Вот я по дороге успокаивала себя, что не так уж и важно, что Саша вот так сорвался и бросил меня одну. Я же сама ему сказала, что все в норме. Он предлагал такси вызвать. Сама, дура, настояла, что не стоит.

И я даже успокоилась, пока не нарисовался Кирилл и не сбил весь настрой.

– Не твое дело, Воеводин, – давлю из себя сладенькую улыбочку и ожидаемо получаю взгляд Кирилла в район губ.

Он передергивается, сдвигает меня, как будто я нелепая помеха на его пути.

Хотя, наверное, именно так он и считает.

– Не лапай меня, – отряхиваю рукав, вздергиваю подбородок.

У Кирилла дергается мускул на лице.

– Мне есть кого лапать, Малина. Не обольщайся, я на жерди не покушаюсь. Неинтересны, – сбегает по ступенькам, оставляя меня с глупо открытым ртом.

Потому что я не нахожу, что ответить этому козлу!

Жердь? ЖЕРДЬ?

Топаю ногой и сматываюсь в подъезд.

Внутри все бурлит от злости, пока я поднимаюсь на свой этаж. Хочется отомстить этому зарвавшемуся гаду, но нужно что-то придумать.

Выхожу из лифта и бросаю взгляд на дверь напротив. И никак не отыграешься на двери, там живет ещё и бабуля Кирилла, а она мировая женщина.

Таисия Яновна. Бывший ректор консерватории. Она в свое время и посоветовала мне присмотреться к музыкалке, и я ей благодарна.

Музыка захватила меня с первого занятия, и вот уже шесть лет я с наслаждением занимаюсь ею и не хочу останавливаться.

– Бабуль, ты дома? – закидываю ключи в рюкзак и стягиваю ботинки. – Я вернулась!

Из кухни выглядывает бабуля и недоверчиво осматривает меня.

– А чего так рано? Я думала, ты отпрашивалась на подольше?

– Планы поменялись. Да и, пока не совсем поздно, надо подготовиться к завтрашнему занятию по музыке.

Бабушка довольно кивает.

– Это правильно. А то скоро выпуск, а ты все никак не разучишь композицию.

– Ба, – закатываю глаза и уже собираюсь пройти в комнату, но слышу тихое хихиканье.

Удивленно моргаю. Перевожу взгляд на бабулю и вижу, как она еле сдерживается, чтобы не рассмеяться.

Возвращаюсь в коридор к двери в кухню и не могу сдержать счастливого визга.

– Витка, – верещу на всю квартиру, сметя с ног сестру, – ты приехала.

Прыгаю от радости, пока сестра хохочет и пытается удержать нас обоих на ногах.

– Почему ты не предупредила? – смотрю в родное и до одури любимое лицо старшей сестры.

Она пожимает плечами.

– Ну, до конца не была уверена, что меня отпустят к вам. Но тренер после очередного моего успеха все же снизошел до разрешения и дал мне пять дней отдыха. А потом опять в бой, – поднимает два пальца и изображает выстрел из ружья.

– Я так рада, что ты приехала, Витка, – довольно пищу и стискиваю сестру в неуклюжих объятиях.

Она гладит меня по голове и широченно улыбается.

– Я тоже, Катюнь. Родители не прикатывали?

Настроение падает с высоты равной Джомолунгме. Мрачно мотаю головой, а Витка в ответ недовольно кривит губы.

– Они вообще собираются возвращаться в родной город?

– Я не знаю. Мама звонит несколько раз в неделю, узнает, как у нас с бабулей дела.

– А папа? – Витка выгибает бровь.

Опять мотаю головой. Мне нечего ей ответить. Тема родителей болезненна и не очень приятна.

В один день они решили, что им стоит строить карьеру в противоположной части страны, и укатили. Оставив меня на бабулю, потому что мне не стоило переезжать посреди учебного года. И вот это «не стоило» длится уже второй год.

Но я даже и рада. С бабулей лучше.

Родители ограничиваются денежными переводами и считают, что этого достаточно для младшей дочери.

– Так, девочки, ну и чего губехи развесили. За стол, пить чай и есть вареники.

Мой желудок в унисон с Виткиным громко урчит, и мы фыркаем.

– Тоже мне, нашли тему для расстройств.

Бабуля толкает нас к столу, а мы послушно передвигаем ноги.

– О-о-о-о-о, – Витка с наслаждением засовывает вареник целиком и довольно жмурится, – с этой спортивной диетой с ума сойти можно.

– Зато мне кайфово быть сестрой чемпионки, – я-то, в отличие от Витки, могу эти вареники хоть каждый день лопать.

И я не могу не использовать момент подколоть её.

Вареники – бабулино коронное блюдо.

– Ля, ты крыса, – шипит Витка и пинает меня под столом.

– Эй, – стону, подгибая ногу.

У нас с Виткой разница в три года. Но она уже мировая знаменитость, а я только лишь выпускница частной школы для привилегированных детишек.

– Знаешь, на что надавить, – показывает язык, пока я пережевываю еду.

– Ну когда-то ты меня дразнила. Теперь настала моя очередь.

Витка подпирает щеку и с тоской смотрит на мою тарелку.

– Да ты даже если слонов будешь съедать каждый день, тебя не разнесет.