Одноклассники (Сборник)

Елена. В каком смысле – целуетесь?

Сергей Артамонович. В прямом. Дело в том, что в Москве большой спрос на людей, владеющих искусством троекратного поцелуя.

Марина. Искусством?

Сергей Артамонович. Да, именно искусством!

Лидия Николаевна. При всем вашем омерзительном монархизме, должна сознаться, целуетесь вы приятно.

Юрий Юрьевич. Я тоже заметил.

Елена. А что в этом искусстве самое важное?

Сергей Артамонович. О, я бы мог прочесть вам целую лекцию о троекратном поцелуе! О его истории и роли в жизни общества.

Марина. И какая же роль?

Сергей Артамонович. Очень важная! Вы замечали, что на приемах и званых обедах всегда возникает неловкая пауза перед приглашением к столу. Дело в том, что самый главный гость обычно опаздывает…

Юрий Юрьевич. Верно! Я замечал. Тянут, тянут…

Сергей Артамонович. А по-другому нельзя, иначе к приезду главного гостя на столах ничего не будет. Икры уж точно не останется. Моя задача – скрасить это ожидание. Я вхожу и всех троекратно перецеловываю… Некоторые воспринимают приветственный поцелуй упрощенно. Мол, встретились, обнялись и обслюнявили друг другу щеки. Нет, нет и еще раз нет! Троекратный поцелуй – это сложнейший обмен тонкими энергиями… Кроме того, у меня есть свое ноу-хау. Фирменный прием.

Марина. Какой же?

Сергей Артамонович. Во время поцелуя я слегка шевелю усами.

Марина. Я заметила.

Сергей Артамонович. Женщинам, особенно одиноким, очень нравится. Некоторые по нескольку раз подходят. Меня постоянно приглашают на приемы, презентации, званые вечера, торжественные обеды… Нарасхват! И неплохо платят. Иной раз я даже всюду не поспеваю и начал подумывать о помощнике. Дублере, так сказать… Юрий Юрьевич, идите ко мне в дублеры! За два месяца я научу вас так троекратно целоваться, что вам не придется думать о хлебе насущном.

Юрий Юрьевич. А что?! Это идея! Леночка, как вы считаете?

Елена. Почему бы и нет? Потренируетесь с Полиной…

Юрий Юрьевич. А если с вами?

Елена. Никогда!

Болик (отчаявшись). Не перепиливаются наручники… Автогена в доме нет?

Марина. Где-то был напильник. (Уходит в поисках напильника.)

Сергей Артамонович. Занятия можем начать прямо сейчас. Для этого нам никто не нужен. Расслабьтесь! Подумайте о чем-нибудь хорошем…

Юрий Юрьевич. Не могу… Не могу расслабиться. Сначала мне нужно разобраться с Калмановым…

Лидия Николаевна (вскакивая). Вспомнила! Ну конечно! Как же я забыла? Инночка Калманова! Она была моей аспиранткой и писала диссертацию об организации социалистического соревнования в пионерском отряде. Сначала за ней ухаживал Коля Иванов с кафедры русского фольклора. Федя, помнишь, такой обходительный мальчик? Сейчас большой человек – депутат израильского кнессета. Но вышла она замуж не за Колю, а за журналиста Леву Калманова. Она сдавала кандидатский минимум уже беременной, а потом даже приносила своего мальчика на кафедру. И звали его… звали…

Юрий Юрьевич. Игорь?

Лидия Николаевна. Да, именно – Игорь. Игорек. Изумительный мальчик. Такой живой! Я носила тогда античную камею. Николай Ферапонтович во время Гражданской войны в какой-то дворянской усадьбе… нашел. Так вот, Игорек все ручонки тянул к камее…

Юрий Юрьевич. Он всегда к чужому руки тянет. А потом вы с ними общались?

Лидия Николаевна. Конечно, мы перезванивались. Инночка работала в горкоме и всегда поздравляла меня с Седьмым ноября.

Юрий Юрьевич. А когда вы в последний раз перезванивались?

Лидия Николаевна. Совсем недавно. Она поздравляла меня с шестидесятилетием.

Елена. Бабушка! Это же было двенадцать лет назад.

Лидия Николаевна. В самом деле? Как летит время!

Елена. Бабушка, у тебя должен быть ее телефон!

Лидия Николаевна. Конечно, я никогда ничего не выбрасываю… (Ищет, потом листает записную книжку.) Дело в том, что как-то раз я выкинула одну бумажку. Оказалось, это уникальное письмо Миклухо-Маклая с Огненной Земли в Русское географическое общество. Федя со мной чуть не развелся. С тех пор я ничего не выбрасываю. Вот он – телефон…

Елена. Звони, бабушка!

Юрий Юрьевич. Это бессмысленно. Прошло двенадцать лет. Все изменилось…

Лидия Николаевна. Это у вас, новых русских, все изменилось, а у нас, старых советских, все осталось по-прежнему: и квартиры, и телефоны, и мужья, и принципы… (Набирает номер.)

Все, затаив дыхание, ждут.

Лидия Николаевна (огорченно). Неправильно набран номер.

Юрий Юрьевич. Я же говорил: все бессмысленно…

Елена. Бабушка, дай сюда книжку! (Берет книжку.) Ну конечно: в этих номерах изменилась первая цифра. Вместо единицы нужно набирать девятку. (Набирает, а услышав гудки, отдает трубку бабушке.)

Лидия Николаевна. Алло! Инночка! Алло! Здравствуй, Инночка! Не узнаешь?.. Ай-ай-ай! Забыла свою старую научную руководительницу… Ну конечно же я! Да, Лидия Николаевна… И я очень рада тебя слышать! Ну как ты живешь, милая? Почему не звонишь?.. Нет, я жива, как слышишь. Давно уже на пенсии… И ты тоже на пенсии? А Лева?.. Тоже на пенсии. То-то я его статей в «Правде» давно не видела… Теперь печатается в еженедельнике «Путеводитель по сексу»? Да уж – седина в бороду, бес в ребро… Совершенно лысый и толстый? А ведь я помню его таким спортивным и кудрявым… Шнурки сам себе завязать не может? Кто бы мог подумать! Ох, эти мужчины, без женщин никуда! В детстве мама шнурки завязывает, а в старости – жена…

Елена. Бабушка, какие шнурки! Спроси ее про сына!

Лидия Николаевна. Сейчас спрошу… (В трубку.) Инночка, я давно хотела тебя спросить, как ты относишься к тому, что эти подлецы вместо социализма с человеческим лицом сделали нам капиталистическую козью морду? (Слушает ответ, удовлетворенно кивая.)

Елена. Бабушка, о чем ты спрашиваешь!

Юрий Юрьевич. Все правильно! Бабушка – молодец. Это написано во всех учебниках по бизнесу: прежде, чем выудить нужную информацию, надо сначала установить с человеком неформальный контакт на основе общих интересов.

Федор Тимофеевич. Я сам себе шнурки завязываю.

Лидия Николаевна…Ты за кого, Инночка, голосовала на выборах? Ты… Ты? Как ты могла! (Ехидно.) Значит, ты теперь стоишь на позициях правых оппортунистов. Поздравляю! Не ожидала от тебя, Инночка, не ожидала! Да, прав был Ленин! Классовое сознание определяет мировоззрение. У твоего сына теперь, кажется, своя прачечная?.. Как это – нет прачечной? А я слыхала…

Юрий Юрьевич. Не надо про прачечную, это я образно выразился.