Однокурсники
Шрифт:
— Выходные? Я-то думал, ты останешься здесь на неделю.
— Нет-нет-нет. Я должен вернуться к своей работе.
— Ну ладно, — сдался Эндрю. — Но если в эти два дня я увижу, что ты что-то пишешь, пусть даже это будет почтовая открытка, я вырублю тебя на месте.
— Вынужден подчиниться.
Стипендиат улыбнулся.
— Однако, старина, как твоя женитьба?
— О, скажу я тебе, Келлер, это весьма забавно. Тебе следует попробовать.
— Всему свое время, Эндрю. Но сначала я должен…
— Только не говори, — перебил его однокурсник. — Я запрещаю тебе даже упоминать о своей диссертации в эти выходные. И, э-э, если
Очаровательная миссис Эндрю Элиот махнула им с края пристани, когда они туда подходили. Даже занятый своими мыслями, Джордж Келлер не мог не заметить, как она хороша в своем бикини. И как приятно пахнет (он почувствовал это, когда она обняла его по-дружески).
Затем Фейт повела обоих мужчин на террасу, где их поджидал огромный кувшин с мартини.
— С тех пор как мы познакомились на свадьбе, я с нетерпением ждала возможности поговорить с тобой серьезно, — проворковала Фейт, вручая Джорджу бокал. — Эндрю говорит, у тебя блестящий ум.
— Эндрю мне льстит.
— Я знаю. — Она хихикнула. — Мне он тоже льстит. Но мне это нравится.
Тогда Джордж вручил ей сверток, обернутый в подарочную бумагу.
— Ну что ты, зачем это! — воскликнула она, вскрывая пакет. И с несколько деланной веселостью добавила: — О, это книга. Смотри, Эндрю, Джордж подарил мне книгу.
— Как здорово, — заметил ее муж и, повернувшись к их гостю, произнес: — Фейт очень любит книги. Что это за книга, дорогая?
— Выглядит прелестно, — ответила она и показала ему обложку.
Это была «Необходимость выбора», автор — Генри Киссинджер.
— О чем она, Джордж? — спросила Фейт.
— Об отставании США от СССР по ракетам. Это, бесспорно, самая значительная работа по этой теме на сегодняшний день.
— Ее автор — один из профессоров Джорджа, — объяснил Эндрю.
— Исключительно великий человек, — тут же подхватил Джордж. — Он руководитель моей научной работы и с самого моего прибытия в Америку стал для меня in loco parentis [51] .
— То есть будто помешанный? — поинтересовалась Фейт.
Этот вывод, как показалось Джорджу, не вполне соответствовал изложенным ранее посылкам. И он добавил:
— Вот здесь, в предисловии, он пишет обо мне. Можно, я прочитаю вам, что он написал?
51
Вместо родителей (лат.).
— О, чудесно, — с преувеличенной радостью произнесла Фейт, передавая ему фолиант. — Среди моих знакомых еще не было никого, о ком бы писали в книжках.
Джордж быстро отыскал нужное место и зачитал вслух:
— «Невозможно в достаточной мере выразить всю мою признательность ученику и другу Джорджу Келлеру за его советы и рекомендации, основанные на глубоком понимании сути вопроса».
— Черт возьми, — вырвалось у Эндрю, — он и вправду называет тебя своим другом. Потрясающе!
— Да. И он не только назначил меня вести группу на семинарских занятиях по курсу «Управление в государственной сфере», но даже договорился, что мою статью напечатают в «Форин афферс».
— Ах, Джордж, — расцвела Фейт. —
Это звучит так безнравственно!Джордж был очарован ее восхитительным чувством юмора.
— Элиот, — с улыбкой произнес он, — да ты просто счастливчик.
— Ну, Фейт, — обратился Эндрю к жене, вернувшись после того, как отвез Келлера на машине к автобусу, — что ты думаешь о старине Джордже? Сумасшедший гений, да?
— Он очень привлекательный, — задумчиво ответила она. — Но что-то меня в нем беспокоит. Не могу точно сказать, что именно. Может, то, как он разговаривает. Ты заметил, у него совершенно нет иностранного акцента?
— Конечно. Меня это в нем просто восхищает.
— Эндрю, не будь таким наивным. Если у иностранца нет иностранного акцента, это значит, он что-то скрывает. Я думаю, твой бывший сосед по общежитию, возможно, просто шпион.
— Шпион? Ну и на кого ему, к черту, шпионить?
— Не знаю. На врагов. Может, даже на Демократическую партию.
*****
Из раздела «События» журнала «Тайм» от 12 января 1963 года:
«ПОЖЕНИЛИСЬ:
Дэниел Росси, 27 лет, молодой пианист-виртуоз, и Мария Пасторе, 25 лет, его возлюбленная с университетской поры; оба впервые; в Кливленде, штат Огайо.
После медового месяца в Европе (во время которого Росси выступит с несколькими давно запланированными концертами) молодая супружеская пара планирует поселиться в Филадельфии, где Росси только что назначили вторым дирижером симфонического оркестра этого города».
*****
Единственное, о чем попросила Мария перед свадьбой у Дэнни, это чтобы он обещал ей решительно сократить безумное количество гастролей — тогда они смогли бы осесть в каком-нибудь месте, пустить корни и наладить домашний быт.
Впрочем, сначала ему не очень-то хотелось отказывать себе в удовольствии принимать восторги на разных языках мира, но предложение из Филадельфии, неожиданно поступившее к нему как по волшебству, стало чудесным решением проблемы.
Они купили большой дом в стиле поздней английской готики в Брин-Море, на участке земли площадью в полтора акра. Здесь оказалось достаточно места, чтобы переделать весь верхний этаж и устроить там студию для Дэнни. А еще подготовить светлый просторный зал для Марии, который, по настоянию Дэнни, оборудовали балетным станком; правда, ей бы хотелось, чтобы это помещение превратилось в детскую комнату, и чем скорее, тем лучше.
Свадьба проходила в отеле «Шератон» в самом центре Кливленда, где Джин Пасторе устроил роскошный банкет.
Во время торжества Дэнни был почему-то подавлен, хоть и старался не подавать виду. Все мысли его были об одном: хотя он и заработал себе репутацию донжуана международного масштаба, но вдруг в самый решающий момент его жизни ему не удастся это подтвердить.
Как и ожидалось, приглашенные на свадьбу гости заставили Дэнни сесть за рояль. И ему показалось, что это выступление лишь подтвердило его худшие предположения. Дело в том, что, пока все наслаждались полным воспроизведением содержания пластинки «Росси на Бродвее», сам он, наверное, был единственным из присутствующих, кто заметил, что исполнение этих произведений дается ему не так хорошо, как обычно.