Одомашнивание: Боевой маг-фермер 1

“Отпусти”.

Собираясь огрызнуться в ответ, Уэйл остановился прежде, чем слова покинули его горло. Краем глаза он мог видеть руку головореза, которого поддерживал Джон. Мужчина так сильно сжал кулак, что костяшки пальцев побелели, но этого все равно было недостаточно, чтобы подавить его дрожь. Снова посмотрев на спокойное выражение лица Джона, Уэйл осторожно отпустил Элли, которая подбежала, чтобы выхватить своего брата у бандита, который держал его. Увидев действия Уэйла, бандит бросил на своего босса растерянный взгляд, но все же отпустил, позволив Элли забрать своего брата.

Отступив назад, Уэйл и его люди ушли, не сказав больше ни слова, но прежде чем они вышли со двора, они услышали голос Джона.

“Не забудь моих коров”.

Вздрогнув, Уэйл собирался развернуться и вернуться, но передумал, увидев, что его дрожащий подчиненный ускорился. Во дворе Джон вздохнул и угрюмо ударил ногой по земле.

Вот тебе и сдержанность.

Обернувшись, он увидел, что Элли и Бен уставились на него, их глаза были широко раскрыты на бледных лицах. Впервые Джон смог хорошенько рассмотреть их обоих, отметив их худые лица и соломенные волосы, которые свидетельствовали о явном недостатке питания. Оба они были одеты в старую одежду, на которой было много следов ремонта, но, как и внутри дома, она была безупречно чистой. Элли выглядела лет на двадцать, хотя мозоли на руках и явное беспокойство вокруг глаз делали ее старше.

В ее лице была слабая красота, в основном сосредоточенная вокруг выразительных глаз, но в данный момент стресс ситуации заставил ее выглядеть вытянутой и напряженной. Мгновение Джон просто смотрел на Элли с непроницаемым выражением лица. Чувствуя, что его сестра начинает беспокоиться, Бен шагнул вперед со свирепым выражением лица.

“Мы не уйдем. Ты можешь прогнать других людей, но это наш дом. Ты не можешь его получить. Ты не можешь заставить нас уйти!”

Захваченный врасплох пылом в голосе мальчика, глубоко похороненное воспоминание пронеслось в голове Джона, заставив его душу затрепетать. Горячий ветер начал поднимать в воздух грязь со двора, но Джон безжалостно подавил эти чувства. Оглядев аккуратный двор фермы, он на мгновение задумался, а затем повернулся и поднялся на крыльцо.

“Мы поговорим об этом завтра”.

Глядя ему вслед, когда дверь захлопнулась, настала очередь Бена и Элли потерять дар речи.

“Ты ... ты думаешь, он заставит нас уехать завтра?” Спросил Бен, вся его бравада сменилась тихой паникой.

“Нет, если мне есть что сказать по этому поводу”, - ответила Элли, заключая Бена в объятия. “Мы знаем эту ферму, и ему понадобится чья-то помощь. Просто оставь это своей старшей сестре”.

Уверенно шагая к дому, Элли постаралась скрыть на лице беспокойство, переполнявшее ее сердце. Подавив легкую дрожь в руке, когда она потянулась к дверной ручке, она сглотнула, а затем толкнула дверь, входя в теплую кухню, Бен следовал за ней. Огонь в плите весело пылал, а горшочек с тушеным мясом, весело булькая, наполнял комнату аппетитным запахом.

Резко остановившись при виде Джона, сидящего за кухонным столом и тщательно очищающего яблоко, Элли почувствовала, как уверенность, которую она демонстрировала, улетучивается, но она заставила себя сохранять видимость. Доедая яблоко, Джон поднял глаза, встречаясь взглядом с Элли. К его удивлению, она просто улыбнулась ему и прошла мимо стола к шкафчику, доставая три миски, три тарелки, три чашки и три ложки. Вернувшись к столу, она аккуратно расставила блюда, вернувшись, чтобы положить под ложки поношенные матерчатые салфетки.

Как только стол был накрыт, она открыла другой шкафчик и достала завернутую в салфетку буханку хлеба, аккуратно отрезав три тонких ломтика. Джон наблюдал за ней, когда она выкладывала по ломтику хлеба на каждую тарелку, ее движения были осторожными, как будто она держала в руках что-то невероятно ценное. Снова вернувшись к шкафу, она потянулась за маленькой кастрюлькой, пытаясь открыть ее так, чтобы Джон не мог заглянуть внутрь. Расправив плечи, она на мгновение заколебалась, а затем поставила горшочек обратно и вернулась к столу с легким румянцем смущения на лице.

Осознав, что происходит, Джон притворился, что ничего не заметил. Поднявшись, он подошел к рагу, чтобы посмотреть, как оно готовится. Зачерпнув ложкой, он не потрудился подуть на нее, просто отправил обжигающую жидкость в рот. Причмокнув губами, он нахмурился и добавил еще немного соли и перца из мешочка рядом с плитой. Еще раз перемешав, он снова попробовал и кивнул.

“Я могу достать”, - радостно сказала Элли, подходя за кастрюлей, но тут же увяла под спокойным взглядом Джона.

“Садись”.

Быстро усевшись, Элли не могла избавиться от ощущения, что в комнате внезапно стало невероятно тепло. Бен, казалось, ничего не замечал, когда поспешил сесть на свой стул, его глаза не отрывались от кастрюли с супом, за исключением тех случаев, когда они останавливались на очищенном яблоке, лежащем на тарелке Джона. Взяв кастрюлю, Джон отнес ее к столу и поставил на стол. Взяв миску Бена, он зачерпнул в нее немного тушеного мяса и на мгновение подержал в руке, глядя на него сверху вниз. Потянувшись, чтобы взять его, Бен замер, когда понял, что Джон не двигается. Посмотрев на свою сестру, он понял, что она была так же неуверенна, как и он, в происходящем, но мгновение спустя Джон положил его перед мальчиком, как ни в чем не бывало.

Повторив процесс с миской Элли, он, наконец, переложил немного тушеного мяса в свою миску и сел за стол, взяв свой тонкий ломтик хлеба и начав уплетать. Увидев, что он начал есть, Бен, не теряя времени, быстро отправил в рот полную ложку тушеного мяса. Собираясь предупредить его, что рагу все еще кипит, Элли была поражена, увидев, что ее брат без проблем съел тушеное мясо, несмотря на то, что он практически вдыхал его.

Осторожно попробовав тушеное мясо, она с удивлением обнаружила, что оно горячее, но не настолько, чтобы пригорело. Что еще более важно, вкус был непохож ни на что, что она когда-либо ела. В нем было столько всего вкусного, чего она никогда раньше не испытывала, и когда горячее рагу осело у нее в желудке, она обнаружила, что отбросила всякое чувство приличия, совсем как ее брат. Оторвав взгляд от собственного рагу и увидев, что Элли и Бен поглощают еду так, словно умирали с голоду, Джон нахмурился и протянул руку, чтобы дотронуться до края кастрюли.

“Притормози. Еды много”.

Не успел он договорить, как Бен потянулся за половником, зачерпывая еще тушеного мяса в свою миску. Элли не сильно отставала от своего брата, и даже смущение, которое она испытывала под пристальным взглядом Джона, не могло помешать ей взять вторую порцию. Осторожно макая хлеб в рагу, Джон спокойно ел, пока братья и сестры осушали всю кастрюлю с рагу, очищая ее так тщательно, что Джон начал сомневаться, готовил ли он вообще рагу.

Взяв нож, он разрезал яблоко на три части и положил по одной на тарелки Элли и Бена. Внезапно смутившись, Элли уставилась на яблоко, а затем на Джона. Бен не испытывал подобных угрызений совести и проглотил свое в несколько укусов. Облизывая пальцы, он посмотрел на яблоко Элли. Осознав, что ее еда находится под серьезной угрозой, Элли быстро откусила свой кусочек яблока. С все еще набитым ртом она попыталась поблагодарить Джона, но у нее получилось лишь невнятное предложение, от которого он отмахнулся.

“Я пользуюсь задней спальней”.

Сказав эти прощальные слова, Джон встал, взял свой нож и вышел из кухни, оставив Элли и Бена убираться.

Глава 4

Той ночью, после того как он выбросил тонкий матрас из выбранной им комнаты в коридор и расстелил свой собственный, более удобный матрас на полу, Джону приснились языки пламени, крики и горящая сталь. Он оказался на бесконечной равнине, заполненной умирающими солдатами, их плоть сгорала, не оставляя ничего, кроме обугленных скелетов, которые протягивали к нему свои костлявые пальцы, даже когда их доспехи стекали с их рук расплавленными каплями. Джон молча наблюдал за ними, не в силах пошевелиться или заговорить, когда кроваво-красное небо потемнело от дыма. Как раз в тот момент, когда он почувствовал, что задохнется от испарений, хваткие скелеты повернули к нему свои пустые глаза и заговорили в один голос.