Одри Хепберн. Откровения о жизни, грусти и любви

И вот – буквально с первой же их встречи в салоне Живанши в Париже они стали друзьями на всю жизнь. Можно согласиться, что Одри обязана и Живанши, и Эдит Хед созданием своих экранных образов не меньше, чем режиссерам, которые с ней работали.

Между тем, стоит указать, что Одри понравился Юбер де Живанши, еще когда она приезжала во Францию сниматься в фильме «Малыш из Монте-Карло». Живанши тогда только собирался уйти из Дома моды Скиапарелли, где он работал, и открыть свой собственный салон.

Своим предложением разработать модели костюмов для «Сабрины» Одри поддержала двадцатишестилетнего новичка Юбера. По словам А. Уолкера, «Живанши создал для нее имидж, неподвластный времени, как аксиома Эвклида».

О той судьбоносной первой встрече сам Живанши писал: «Нежность в ее взгляде, ее изысканные манеры с первого же мгновения покорили меня». Как удивительно, что позже кутюрье придумал и создал ткань, которой дал имя «Сабрина» – в честь Одри Хепберн, а еще несколько лет спустя Живанши изобрел духи с названием «Запрет», которые также посвятил актрисе.

Забегая вперед, можно сказать, что после «Сабрины» Живанши создавал для Одри костюмы для «Смешной мордашки», «Любви после полудня», «Завтрака у Тиффани», «Шарады», «Парижа – когда там жара» и «Как украсть миллион». И в 1954-м он наконец заказал специальный манекен, повторяющий фигуру его лучшей клиентки и подруги, и впоследствии ни разу не менял мерки. Фигура Одри оставалась одинаково идеальной десятилетиями. Так что именно эта идеальная во всех отношениях женщина – Одри Хепберн – «стала музой-вдохновительницей Дома моды Живанши, который помог ей создать образ, олицетворявший молодость, элегантность и изысканность».

Но тогда – в период работы над фильмом «Сабрина» и после выхода его на экраны – никто, кроме самой Одри, не оценил работу молодого французского модельера. Ведь в титрах фильма не стояло имя Живанши, но было вписано имя Эдит Хед, сделавшей только один костюм для картины. Тем не менее когда «Сабрина» была выдвинута на «Оскар» по шести номинациям и получила только один – за костюмы, Эдит приняла почетную статуэтку, ни словом не обмолвившись о сопернике…

Граф Юбер Джеймс Марсель Таффен де Живанши – французский модельер, основатель модного дома Givenchy (1952)

* * *

20 июня 1953 года в столице Британской империи проходили коронационные торжества в честь двадцатисемилетней королевы Елизаветы II. В августе же в Лондоне (и одновременно в Нью-Йорке) состоялась премьера «Римских каникул», на которую прилетела и Одри. Надо сказать, что королевская семья сама породила неожиданный интерес к простому сюжету этого фильма, и зрители все пытались сравнить историю любви принцессы Маргарет и ее возлюбленного «из народа», причем многие верили даже, что фильм основан на «любовном романе принцессы Маргарет».

В то лето британцы уже прознали, что сестра королевы принцесса Маргарет стала встречаться с бывшим конюшим покойного короля Георга VI капитаном Питером Таунсендом и даже собралась выйти за него замуж. Королевская семья в срочном порядке снарядила принцессу в длительное путешествие по Родезии. В отсутствие защитницы ее любовнику рекомендовали покинуть Англию, отправив в почетную ссылку на должность атташе в английском посольстве в Брюсселе. Эта трогательная история, эта вожделенная сплетня из Букингемского дворца стала своеобразной рекламой к «Римским каникулам», появившимся на экранах.

Прилетев в Британию, Одри Хепберн остановилась у матери. Баронесса Элла ван Хемстра устроила несколько приемов в честь дочери и ее коллег – Грегори Пека, Уильяма Уайлера и других представителей руководства студии «Парамаунт». На одном из этих приемов присутствовал великолепный фотограф Сесиль Битон, который слыл не только одним из лучших фотографов мировых знаменитостей, но и был личным фотографом британской королевской семьи.

Королевский фотограф Сесиль Битон

Сесиль Битон – многолетний возлюбленный другой голливудской дивы, Греты Гарбо, – так описывал появление Одри Хепберн в одной из своих книг: «И вот наконец вошла дочь баронессы. Эта девушка обладала красотой совершенно нового типа: большой рот, плоские, чуть монгольские черты лица, сильно подведенные глаза, пышная прическа, длинные ногти без лака, восхитительная точеная фигура, длинная шея, но, пожалуй, слишком худая. Ее поразительный успех в мире кино, казалось, не произвел на эту прелестную девушку никакого впечатления. Она совершенно спокойно принимала лестные похвалы в свой адрес, с благодарностью, а не с высокомерной гордостью. Все в ней было очень простым: никто не поддерживал шлейф ее платья, никто не открывал двери гостям, которые постепенно начинали заполнять комнату… В объективе камеры я заметил ее невероятное обаяние. Она сразу же внушала всем, кто ее окружал, глубочайшую симпатию».

Какие приятные слова! Конечно, тем, кто желал бы проникнуть в немного странный, но восхитительный мир киноискусства середины ХХ века, можно посоветовать полистать фотоальбомы Битона и прочесть его воспоминания. Как настоящий мастер, он сумел передать не только настоящую атмосферу, но и дал точные характеристики всем ведущим звездам той эпохи.

Отмечая вокальные данные Одри, проявленные в некоторых кинолентах, тот же Сесиль Битон, чей «слух был столь же тонок, как и зрение», писал: «Своими песенными переливами, переходящими в протяжную и ровную интонацию детского вопроса, он (ее голос) вызывал надрывное ощущение затаенной печали».

Британский фотограф Битон также вошел в круг друзей Одри Хепберн.

Молодая королева Елизавета II на фото Сесиля Битона

На тот же прием приехал и актер Грегори Пек – партнер Одри по «Римским каникулам». Но прибыл не один, а со своим другом, также американским актером, режиссером и писателем Мелом Феррером. Этот привлекательный мужчина обладал разными талантами: он был автором детских книг, театральным, кино– и радиорежиссером, в общем, «своим человеком» в Голливуде.

Одри Хепберн на фото Сесиля Битона

Глава 12 Мел Феррер. В объятиях «Короля Артура»

Впервые Одри увидела Мела Феррера в картине «Лили», которая шла на экранах летом 1953 года. Фильм студии «МГМ» рассказывал трогательную историю девушки-сироты Лили, за которой ухаживал и чьей любви добивался карнавальный кукольник.

Одри трижды ходила смотреть фильм, словно предчувствуя, что с главным героем картины ее свяжет не только работа. И вот сейчас, на приеме, устроенном Эллой ван Хемстра, ее дочь стала рассыпаться в комплиментах худощавому красавцу Мелу, словно это он был главным персонажем вечера. Тогда как на самом деле Одри являла собой настоящую звезду – ведь это за ней толпами ходили журналисты, к ней, как актрисе, сыгравшей «любовную историю британской принцессы», было приковано внимание простых граждан по обе стороны океана. Кстати, успех «Римских каникул» в Европе был гораздо больше, чем в самих США.