Офелия и Брут
Шрифт:
Полтора часа пролетели быстро. Он попрощался и пожал ей руку. Впервые. Своей сильной, такой гладкой и теплой…
Отныне директор подавал ее и при встречах в школе, явно отмечая Анну среди других учителей. Пожалуй, впервые в жизни ее так выделяли из коллектива. Это было и неловко, и приятно. И еще она теперь частенько слышала за спиной:
— Аспирантка…
Кто-то смотрел на нее с одобрением, кто-то без. Но что ж теперь. На ее месте мог быть каждый, кто захотел бы пойти дальше. И она, ощущая признание своих успехов, своей
Анна ступала по прекрасной поляне. Бабочки уже не пугались ее, кружили свои хороводы совсем рядом. Вот только с куколкой, все также лежащей под листом, ничего не происходило. И Анна вновь и вновь прикасалась к этому невзрачному существу, пытаясь расшевелить его. Вновь и вновь по телу пробегала волна сладостного тепла…
Несколько месяцев их занятий пролетели незаметно. И однажды он произнес, улыбнувшись:
— Ну, вот и все, что я мог сделать. Вы хорошо поработали и, я думаю, без проблем поступите…
От давних гостей у нее осталась бутылка вина и Анна предложила:
— Отметим окончание подготовительных курсов?…
Директор не отказался.
Пока пили, он живо и увлекательно рассказывал о том, что ее ждет. Как будет интересно и какая она молодец, что в отличие от многих к чему-то стремится.
Анна не замечала времени, ей было так тепло и уютно от спокойного голоса, от одобрительных слов, от самого его присутствия. И она не сразу поняла, когда директор поднялся из кресла и протянул руку:
— Мне пора…
Анна автоматически сжала его пальцы и как-то забыла отпустить их. Ему пришлось даже приложить некоторые усилия, чтобы освободиться:
— Ну, что вы, что вы… Я должен был это сделать, коллега…
Он ушел.
Над зеленой поляной по-прежнему порхали великолепные бабочки. Серое существо все также неподвижно лежало на своем месте.
Анна подняла куколку с земли. Она, наконец, решилась помочь этому бедному созданию. Надорвала серое покрывало и в тот же миг прямо в ее руки брызнула липкая зловонная жижа.
К горлу подкатила тошнота…
«ОЗЕРО СЛАДКИХ СЛЕЗ»
Она вышла на ухоженную курортную набережную. В легкой дымке виднелись другие — далекие и холмистые берега озера. По спокойной воде устремлялись к ним круги от купающихся.
Десяток взрослых и детей плавали, брызгались, весело взвизгивали. В конце набережной белым песком блестел пляж. Она захватила с собой купальный костюм, но сомневалась, что действительно хочет войти в воду. Может быть, просто полежит на берегу. Ничего не делая. Ни о чем не думая.
Так хотелось забыться. Выбросить из головы работу. Нудного начальника. Усталого мужа. Требующую ремонта квартиру. Кухню… Хоть ненадолго…
Она шла по набережной к пляжу, ни на кого не обращая внимания. Смотрела на гладь воды. Полной грудью вдыхала чистый сладковатый
воздух. Щурилась на солнце. И даже, кажется, улыбалась. Сама себе.На нее невозможно было не обратить внимания. Молодая и красивая. Одна. И вот кто-то присвистнул за спиной. Слева цокнули языком. Справа незатейливо предложили:
— Давайте познакомимся…
Она отрицательно кивнула головой. Никаких романов. Только солнце, воздух и вода. Только отдых…
Спустилась на пляж. Присела на первую попавшуюся скамейку, чтобы оглядеться и выбрать себе место на песке.
Рядом с ней тут же, даже не спросив разрешения, присел какой-то мужчина.
Она недовольно вздохнула. Но он смотрел куда-то в сторону. И куда-то в сторону не громко произнес:
— В переводе с древнего местного наречия это озеро называется «Озеро сладких слез»…
Она молча продолжала осматривать пляж.
Мужчина слегка повернул голову и остановил взгляд на поверхности воды. Где-то далеко от берега. Он как будто бы вовсе не замечал ее и обращался лишь к какому-то своему невидимому ей слушателю:
— Это случилось пятнадцать веков назад. Они встретились на одном из центральных восточных базаров, заменяющих в то время молодым людям дискотеки и бары. Девушка и юноша. Он был единственным сыном северного раджи, а она — единственной дочерью южного шейха…
Мужчина говорил негромко. И она как-то бессознательно наклонила голову в его сторону, напрягла слух.
Он, конечно же, ничего не заметил. По-прежнему смотрел вглубь озера и как будто просто описывал то, что видит там:
— Девушка была так прекрасна, что юноша не удержался и предложил ей коллекционного щербета. Он был строен. Глаза его излучали отвагу, ум, высшее образование. И она не удержалась и приняла из его рук хмелящую чашу. И отпила из нее.
Юноша тут же бросился на колени:
— Выпей и мою душу так же, как этот щербет. Я люблю тебя.
И она опустилась на колени рядом с ним и вложила в его губы ломтик персика:
— Ты поглотил мое сердце. Я тоже люблю тебя.
Но только их губы сомкнулись, как налетела охрана и разъединила влюбленных. С двух разных сторон с великолепных коней смотрели на девушку и юношу их отцы.
— Никогда моя дочь не выйдет за сына Севера, — констатировал южный шейх.
— Никогда мой сын не женится на дочери Юга, — сформулировал северный раджа.
— Таков наш обычай, — ругнулся южный шейх.
— Так завещали нам предки, — выразился северный раджа.
— Мы должны уважать обычаи и заветы, а также пункты трудового соглашения, — развела мозолистыми руками охрана.
— Но мы любим друг друга, — взмолились весьма молодые люди.
— Отец, разве ты не хочешь счастья для своей единственной дочери, — ринулась девушка к южному шейху.
— Отец, разве не ты учил меня не отступаться от своего счастья, — пророкотал юноша северному радже.