Офелия в стране кошмарных чудес

Внимательно осмотрев особняк, Офелия поняла, что ему несколько сотен лет (если не больше). Он был двухэтажный, на вид хрупкий и старый. Окна были закрыты изнутри черными шторами, поэтому внутрь было невозможно заглянуть. Краска бордового оттенка совсем слезла со стен особняка и выглядела немного пугающе.

Надвигаясь к дому, Офелия спросила Черкотта:

— А почему хозяин не покрасит особняк?

— Он совсем недавно красил его… — ответил он ей.

— Недавно — это век назад? — усмехнулась девушка.

— Ну почему же?! — возразил парень, — неделю назад.

— Тогда почему краска так быстро слезла?

— А кто тебе сказал, что это краска? — с загадкой ухмыльнулся кукловод.

— Тогда что это? — неуверенно спросила она.

— Это кровь…

— ЧЬЯ?

— Чья-чья? — передразнил Офелию Черкотт, — людей конечно…

— Боже мой! — взвизгнула она, подгибая ноги и посильней вцепившись в плечи парня-кота, — зачем ему это?

— ОТКУДА МНЕ ЭТО ЗНАТЬ? — крикнул от боли он, — ПРЕКРАТИ СЖИМАТЬ ТАК МОИ ПЛЕЧИ, СУЧКА!

Немного опомнившись и ослабив хватку, девушка сказала:

— Ой, прости. Я испугалась…

— Дура! — разминая плечи, простонал Черкотт, — блять, ну и угораздило же мне тебе помочь… — ругал себя кукловод, — нужно было не трогать Хэппи и дать ему прикончить тебя, так я уже давным-давно бы набивал тебя соломой… — надув губы от досады, проговорил он, — да и Сильвия бы не утонула….

— Да ладно не надо так сердиться, — плотно прижимаясь к его спине, простонала Фели.

От легких прикосновений девушки парень утихомирил свой пыл и, успокоившись, дернул за дверной колокольчик. Звонкий гул разнесся по островку и от вибрации вороны, которые сидели на хрупких ветках, разлетелись по сторонам с довольно пугливым криком.

Разглядывая с опаской ворон, Офелия не заметила, как большая входная дверь со страшным скрипом отворилась. Резко повернув голову в сторону входа, на белоснежном лице девушки появилось удивление и страх. Из-за большой двери парень-кролик высунул левую часть головы.

Его серебристые короткие волосы на голове торчком виднелись за дверью. Нахмурив тонкую бровь, он проговорил недовольным хриплым голосом:

— Чего надо?

— О! — воскликнул Черкотт, — Марк здаароовки. Как ушки твои поживают?

— Нормально… — протянул он, потирая свое левое кроличье ухо, замотанное в бинты.

«Почему у него ухо и левая рука в бинтах? — спросила себя девушка. — Может он как-то пострадал? С ним это сделал Черкотт? Или кто-то другой?»

И действительно, когда Марк показался во весь рост перед ней и Черкоттом его длинные уши, шея и даже руки с ногами были полностью забинтованы. Все лицо тоже было замотано белой тканью, только левый глаз был не вредим.

Девушка с ужасом смотрела на парня-кролика лет двадцати трех и, съежившись от испуга, она ощущала недобрый взгляд его темно-синего глаза. Марк, внимательно рассмотрев незнакомку, обратился к кукловоду:

— Это еще кто у тебя?

— А? А, это! — указывая головой на Офелию, проговорил парень-кот, — это моя будущая марионетка, вот только для начала мне нужно, чтобы Ник ее подлатал малость.

— А, ну я вижу, что у нее со щеками проблема, — проговорил он, дернув левым кроличьим ухом, — ну ладно, проходите, все равно сегодня у нас послеобеденное чаепитие, — уходя вглубь дома, проговорил парень-кролик.

Черкотт легонько подкинул вверх Фели, чтобы та не упала, и вошел припеваючи в особняк.

Из-за резкой темноты девушка зажмурила глаза. Через несколько секунд быстро заморгав глазами, Офелия немного привыкла к полумраку.

Еле как разглядев главный зал в этой темноте, девушка с трудом могла увидеть, как Марк, медленно прихрамывая, вел ее и кукловода на второй этаж.

Поднявшись по большой лестнице наверх, кролик, провел их по широкому коридору в помещение.

Рассматривая стены, девушка заметила, что обои были в вертикальную полоску и чем-то, то ли пришиты, то ли заклеены. Засохшие капли какой-то неизвестной жидкости, замерли в стекающем положении и рябили на стенах.

Сразу было понятно, что хозяин особняка не очень часто (вернее сказать вообще) не следил за домом.

Резко остановившись у большой стеклянной двери, парень-кролик по имени Марк, проговорил тихим охрипшим голосом:

— Сразу скажу, что у Ника, сегодня ОЧЕНЬ хорошее настроение.

— Оно и видно… — рассмеялся Черкотт, — очень заметно, как он тебе ноги переломал…

— Это не он, — отведя от него взгляд, проговорил Марк, — это я с лестницы упал…

— Ага-ага, как же… — перебив его, проговорил кукловод, — лучше ничего не мог придумать? — ехидно спросил кукловод.

Ничего не ответив, Марк открыл двери и на Фели полетел неяркий свет от свечей. От резкого тусклого света она зажмурила глаза, но привыкнув, тут же открыла их. Увидев перед собой большой стол с сервизом и пряностями, она разглядела среди них темную фигуру.

Черкотт неся на себе девушку, приблизился к столу и, остановившись напротив мрачного человека, произнес:

— Приветик, Ник. Как поживаешь? Еще не убил СВОЕГО мазохиста? — с издевкой проговорил он.

— Ну как видишь, МОЙ мазохист еще стоит на ногах, так что я тебе советую сразу же перейти к делу, — помешивая чайной ложкой, проговорил Ник.

От голоса Ника девушка чувствовала, как громко и звучно стучит ее сердце. На лбу выступил пот и дыхание сбилось.

Бледный свет, что падал на темную фигуру за столом, заставил девушку ужаснуться.

Его темно-зеленые глаза сверкали в полумраке и глубоко сверлили душу. Внимательнее разглядев мужчину лет двадцати пяти, Офелия заметила, что его взгляд полностью был прикован именно к ней. Но из-за света, который находился под низким углом, у девушки не получилось отчетливо разглядеть лицо Ника.

Парень сидел за столом и, помешивая ложкой в чашке, глубоко вдыхал аромат, доносящийся из чашки. У Ника были на удивление темные, длинные волосы, которые живя отдельно от тела, извивались позади него. Как страшные щупальца осьминога они шевелились и тихо обвивали руки и шею парня.

Ворот его рубашки был расстегнут наполовину, а черный пиджак застегнут только на одну пуговицу.

Медленно прикоснувшись губами к чашке, Ник медленно отпил из нее. Позже поставив ее обратно на стол, он указал рукой на дальние стулья.