Офицер империи

Великий Князь, приглашённый на беседу в ресторан «Дастархан», который держал выходец из Бухарского эмирата Джамиль Хуршедов, вышел из машины, зябко передёрнул плечами, запахнулся в пальто из мягкого и тёплого кашемира и поспешил в помещение, где его уже ждали.

Специальный посланник Великобритании, лорд Питер Клиффорд, искренне ненавидел всё что связано с Россией. Дома, дороги, людей… Особенно людей. В большинстве своём тупые настолько что не поддавались управлению, и при этом невероятно агрессивные, сопротивляющиеся любой попытке внешнего влияния или подчинения.

Питер смотрел на заснеженный скверик на заднем дворе ресторана, и с трудом давил в себе глухое раздражение. Любые эмоции — плохой помощник в торговле. А то, что ему предстоит торг, потомок английских бандитов не сомневался. Операция по свержению Константина с самого начала пошла криво. Всё что задумывалось ломалось самым катастрофическим образом, несмотря на вроде бы вполне рабочие схемы. И именно это более всего беспокоило его и кураторов от Сити, заинтересованных в смене правителя России. Такой провал, ложился грязным пятном на репутацию одного из самых лучших организаторов Британской империи, поэтому Питер был полон решимости переломить негативные тенденции.

Всё чертовски усложнилось после гибели трёх десятков выдающихся магов в Кальверовском институте. Вот кто сейчас стал бы очень кстати, в этом месиве из противоборствующих сил. — Он вздохнул, и отпил крошечный глоток бренди, и словно раздавил жгучую жидкость по нёбу, вдыхая сочный осенний аромат «Королевского бренди», производимого на винокурне Стюартов, вот уже восемьсот лет.

Фокус контроля ситуации выявился сразу. Некий Владимир Соколов, быстро растущий в чинах и наградах юноша. И если про него не врали, действительно герой и маг большой силы. Будучи человеком системным, Питер конечно предполагал, что такой человек не станет единственным барьером на исполнении планов, но парень оказался чрезвычайно стойким, ускользнув или уничтожив большинство угроз. И теперь нужно быстро решить продолжать ли операцию, невзирая на этого Соколова, или попытаться всё же сковырнуть его, рискуя и так не бесконечными ресурсами.

Князь, конечно будет настаивать на том, чтобы уничтожить того, кто сломал его любимую игрушку — загородный дворец Раменки и сам Клиффорд, склонялся к этому варианту. Но как выпускник Кембриджской Школы, просто обязан просчитать все варианты, не упуская даже самых бредовых. А такие проскакивали. Например, идея перекупить Соколова, кинув ему что-нибудь фантастическое по сумме, да хоть двести миллионов рублей. Такие деньги у руководителя операции конечно же имелись, но вот беда, на них существовали совсем другие планы, весьма далёкие от Соколова и очень близкие к личным интересам самого Питера. Семейный замок обветшал, и давно требовал ремонта.

— Господин? — В комнату вошёл слуга, и поклонился. — Князь Александр приехал.

— Зови. — Питер Клиффорд пальцами размял лицо, растянул его в широкой улыбке и повернулся к заходившему князю. — Ваше высочество, как я рад вас видеть!

Совещание шло и в рабочем кабинете государя. Докладывал руководитель Имперской стражи генерал — полковник Пётр Николаевич Гагарин. Спокойный флегматичный мужчина не позволявший себе проявлений эмоций, и открывавшийся лишь самым близким.

— Таким образом государь, мы контролируем ситуацию, и готовы к любому развитию событий, хотя в идеальном случае перехватим управление, и поведём партию по нашему сценарию.

— Это хорошо, Пётр Николаевич, что у нас есть свой сценарий. — Константин Первый откинулся на спинку кресла и пальцами помассировал уставшие глаза. — А как на счёт плана если всё пойдёт вкривь и вкось?

— А вот на этот случай, у нас совсем всё хорошо. — Выступил вперёд начальник генерального штаба. — Подробностей раскрывать не буду, но благодаря нашим многочисленным друзьям, сформирован второй и третий эшелон поддержки. Так что в случае чего, никаких случайностей не случится. Мы заставим доску ферзями.

Совещание, если его так можно было назвать, шло и на подворье у Вороньей Заставы, там, где собирался цвет воровского «общества». На сходку позвали только авторитетных воров, и тех, под кем ходили ватаги от ста человек и выше. Таковых в Столице нашлось не так чтобы много, но где-то четверть сотни человек пришло. Народ попался разношёрстный, но также как в толпе один опер вычисляет другого, так и ворьё видело друг друга насквозь, даже если тот одет в дорогие одежды из модного салона, или в бросовые тряпки, которым место в костре. Но сейчас все оделись сообразно случаю. Скромные, но достойные костюмы служащих среднего уровня, и конечно никаких золотых цепей, огромных символов исповедуемой веры, усыпанных бриллиантами, или аксессуаров ценой в годовой доход приличной лавки. Люди подобрались опытные, тёртые и понимали, когда есть время трясти золотом, а когда нужно выглядеть скромнее.

Подворье, «Яма» названое по старой ямской станции, находившейся прямо на въезде в город, с Южного Тракта, отличалось скромным обаянием и неброским московским шиком. Здесь можно было заказать самые изысканные блюда, и любые вина самых тонких букетов, и даже перемену одежды, если в том возникла нужда. Ну и конечно услуги дам и девиц, причём не потёртых «прелестниц» с «жёлтым билетом», а вполне свежих студенток институтов и техникумов, решивших чуть скрасить свой быт, относительно лёгкими деньгами. Ситуацию дополнительно облегчало то, что энергомедицина почти повсеместно изничтожила болезни, передававшиеся половым путём, а от риска беременности совершенно избавлял амулет, или наносимый на кожу временный узор. А при царящих в обществе крайне свободных нравах, галантный, чистоплотный и обеспеченный кавалер, не оставался в одиночестве.

Но главное, чем ценилась «Яма» знающими людьми — глубокая и разветвлённая система подземных ходов, куда можно было попасть из удобных ходов внутри заведения, буквально растворившись в темноте тайных подземелий.

Сегодня никто не планировал гулять. Люди сели чинно и солидно, и когда входные двери в кабинет плотно закрылись, встал председатель собрания, воровской судья, Никанор Колесов, носивший погоняло Скорняк, за виртуозное умение обращаться с шилом.

— Лютый, Кружало, Мотор, Бес… — Скорняк называл всех по кличкам, и названный кланялся, обществу. — Собрал я вас решить один вопрос. — Скорняк, чуть помедлил выдерживая паузу. — Наш доброжелатель, ну вы понимаете где, подсказал, что совсем скоро, легавым станет не до нас, и какое-то время такая ситуация будет продолжаться. Это значит, что у нас открываются дополнительные возможности пощипать ранее недоступные места. И одним из таких мест, мне прежде всего видится Первый имперский банк. — Он поднял руку останавливая гул. — Спокойно. Не центральную контору, конечно. Там и бронетехникой не взять. А вот районные отделения — запросто. Там ни подвалов, ни охраны нормальной. А страже будет не до нас.

— А если будет? — спокойно спросил известный атаман воровской стаи Курчавый — абсолютно лысый широкоплечий мужчина лет пятидесяти, с огромными тяжёлыми кулаками.

— Когда начинает гореть дом, жителям не до хозяйского добра. — Скорняк усмехнулся. — А полыхать будет до неба. Так что, я никого не зазываю, но предупреждаю, что когда на улицах начнут стрелять, настанет лихое время. Лихое время для лихих людей. Ну и конечно мне хотелось бы распределить полянки, для того, чтобы мы не грызлись на ровном месте. Москва большая и жирных мест хватит на всех.

Вечером того же дня, Владимир уставший, словно трое суток разгружал вагоны, поехал отдыхать в недавно открывшийся ночной клуб «Континент» где звучала заводная молодёжная музыка в стиле «Диско», и на подиумах извивались жаркие красотки.

Заведение принадлежало «Гиперборее», поэтому Владимира здесь принимали подчёркнуто вежливо, и радушно. Подходящая компания нашлась мгновенно в виде пары студенток Института Энергомедицины, одарённых уровня младший мастер, и магистр. Подтянутые, стройные, и фигуристые магички выглядели просто сногсшибательно, что неудивительно, прекрасно воспитаны, одеты в платья от мадам Милютиной, и не прочь провести ночь в интересной компании.