Офицер особого назначения (Академия отморозков)

– Слушаю!

Потапов довел до секретного агента, что через центральное Управление ФСБ и штаба РВСН удалось отыскать лишь одного офицера в отставке, служившего в инженерно-саперном батальоне, который проводил мероприятия по приведению в негодность боевой части дивизиона. Он занимался подрывом шахт. Но знал и о том, что делали коллеги в других точках. Так вот, этот отставной полковник утверждает, что все подземные коммуникации должны были быть выведены из строя. По крайней мере, заряды закладывались везде, где нужно, а взрыв проводился одновременно после эвакуации всего личного состава. После подрыва часть осматривала смешанная комиссия.

– Вот так, Андрюша! Удовлетворен?

Сургин ответил:

– Не совсем, генерал! Во-первых, коммуникации должны были быть выведены из строя или были выведены, гарантированно были приведены в негодность?

– Ну что ты к словам цепляешься, майор!

Андрей не обратил внимания на реплику начальника, продолжив:

– Во-вторых! Осмотр территории дивизиона после подрыва боевой части проводила только комиссия или саперы тоже присутствовали?

Генерал недовольно спросил:

– Что в-третьих?

– А в-третьих, Николай Викторович, найденный вами очевидец и непосредственный участник ликвидации объекта не допускает такого варианта, что отдельные заряды могли не взорваться при общем подрыве коммуникаций?

Потапов вздохнул:

– Знаешь, Андрюш, по-моему, ты засиделся в логове противника! Подобные вопросы полковнику не задавались, да и помнит он хорошо лишь то, чем занимался сам. Но я проконсультировался на всякий случай у одного генерала инженерных войск. Он сказал, что в те годы уничтожению ядерных объектов уделялось повышенное внимание и со стороны военных, и со стороны партийных органов, не говоря уже о совместных комиссиях. Американцы особо тщательно следили за выполнением всех работ в полном объеме. Так что даже единичный сбой практически исключен!

Сургин задал очередной вопрос:

– А теоретически?

Генерал повысил голос:

– Андрей! Прекрати, а? Хватит об одном и том же, тем более не самом существенном!

– Хорошо, но, надеюсь, схему подземных коммуникаций бывшего дивизиона вместе с консультациями вы тоже получили на всякий случай?

– Да получил, получил, черт бы тебя побрал, Сургин! Завязывай об этом! Думай об акции, которую проведем в пятницу, во время смены караулов. Точнее, смены караула подвального помещения. После того, как перехватим группу Мирона и захватим господина Кунца! Территорию отряд «Гарпун» отработает, а вот в подвале тебе придется начинать одному!

– Вы считаете необходимым напомнить мне об этом? Лучше хотя бы на словах обрисовали бы схему помещения, если таковую, конечно, можно достать.

Генерал ответил:

– Мы узнаем ее от Кунца, так что всю необходимую информацию по подвалу ты получишь. Как позже, в ходе акции, и необходимое подкрепление.

– При условии, что оно мне потребуется.

– Естественно! Но подробности операции обсудим непосредственно перед началом!

– Согласен!

– Тогда все, Андрей? Отдыхай там!

– Отдохнешь без жратвы!

– Вот с этим я тебе помочь при всем желании не могу! Конец связи, майор! И помни, мы рядом!

Андрей отключил специальную связь, задумался, переваривая информацию, полученную от Потапова.

Капитан Павлов, отправленный во Владимир и обосновавшийся в одной из не самых приметных гостиниц, утром 19 октября получил приказ генерала Потапова встретить на подъезде в город машины бригады Мирона, имея задачей принять под наблюдение господина Кунца, чью фотографию генерал переслал ему по электронной почте. Наблюдение подразумевало как контроль над главным лицом в производстве смертников банды Гладарева в областном центре, так и сопровождение Кунца до столицы с целью фиксирования первичного контакта профессора с кем-либо в Москве. Поэтому Вячеслав уже с 9-00 занял позицию на площади вокзала города Владимира. «Нива» из Милево подошла в 9-30. Ближайший же проходящий поезд на Москву был в 13 часов. Но у вокзала стоял автобус, табличка на лобовом стекле которого гласила, что тот отправляется в столицу в 10-10! Вышедший из «Нивы» Кунц не раздумывая направился к автобусу, возле которого начала собираться толпа пассажиров. Павлов отметил, что, оставив «доктора», «Нива» Мирона с площади не ушла, а встала у торгового ряда. Бандиты следили за Кунцем. Павлов контролировал обстановку из салона своей «десятки».

В 10-00 водитель автобуса разрешил посадку. Кунц занял место в конце салона. Вячеслав довольно потер руки. Подобный вариант его устраивал больше, чем если бы профессор решил ехать поездом. Отпала необходимость в приобретении билета на поезд и в постоянном наблюдении за Кунцем непосредственно в вагоне.

Автобус тронулся с некоторым опозданием. За ним последовала «Нива», и только после нее со стоянки тронулась темно-зеленая «десятка» секретного агента спецслужбы. Внедорожник недолго сопровождал автобус. Бандиты Мирона развернулись, не доезжая поста ДПС. Вячеслав проследовал мимо них и вызвал генерала. Тот ответил своим почти неизменным:

– Слушаю тебя, капитан!

Павлов доложил:

– Кунц следует в Москву на автобусе «Икарус»! Сопровождаю объект!

– Хорошо! Я понял тебя, Слава! Будь внимателен в столице! Кунц не боевик и вряд ли будет страховаться от возможного контроля, по крайней мере, Гладарев не инструктировал его на этот счет! Но вот о тех, к кому направляется наш клиент, мы не знаем ничего. Поэтому тебе и следует держать ухо востро, чтобы случайно не засветиться. Достаточно только узнать, куда сунется Кунц. Остальное пробьют ребята из Управления. Понятно?

– Понятно, Николай Викторович!

– Удачи тебе, капитан!

В Москве Кунца никто не встречал. Выйдя из автобуса, он сразу же с кем-то поговорил по сотовому. После чего подошел к группе таксистов. И через минуту желтая «Волга» с «доктором» в салоне пошла к Садовому кольцу. Вячеслав пристроился следом. Такси остановилось у Театра на Таганке. Кунц вышел из машины и направился в кафе, что расположилось недалеко от входа в метро. Павлов, припарковав «десятку» у билетных касс, также прошел в кафе и занял столик недалеко от места, где сидел Кунц. Профессор заказал себе легкий полдник, капитан чашку кофе. Примерно минут через двадцать к Кунцу подсел благородного вида старичок. Они пообщались немного, после чего покинули кафе. Рассчитался и Павлов, последовавший за клиентами, которых ждала «Волга», вставшая рядом с капитанской «десяткой». Эта «Волга» доставила старичка и Кунца во двор одного из старых домов проспекта Мира.

Вячеслав отследил, в какое здание вошли эти такие мирные и безобидные с виду пожилые люди. Удалось определить и квартиру. Устроившись на качелях пустой детской площадки, Павлов извлек из кармана сотовый телефон, нажал клавишу вызова.

– Да, Слава?

– Объект находится по адресу...

– Он сам прибыл туда?

– Нет! Кунца доставил человек, с которым наш профессор встретился на Таганке.

– Что за человек?

– Такой же, как и Кунц, пожилой, похож на ученого.

– Я бы этих ученых... Ладно! Ты пока свое дело сделал. Дождись появления во дворе бомжа, который займется мусорными контейнерами. Надеюсь, таковые во дворе имеются?

Павлов подтвердил:

– Имеются!

– Как объявится бомж, который обозначит себя тем, что у подъезда, в который вошел Кунц, перешнурует ботинок и закурит сигарету, ты уходи к офису спецслужбы. Возле местной забегаловки будет стоять «Опель». Пересаживаешься в иномарку и можешь отправляться к себе на квартиру. Как только «уважаемый» Герман Генрихович навострит лыжи обратно в Милево, я тебе сообщу об этом. А заодно и уточню дальнейшую задачу! Все ясно?

Радуясь неожиданно появившейся возможности встретиться с женой, Павлов бодро ответил: