Официальный любовник

– Еще неделя и мы начнем процедуру банкротства. Заберем все, что у нас осталось и уедем.

– Но ты не хочешь, ты любишь этот город и здесь твоя семья, – Яр перехватывает мои ладони и начинает по очереди целовать каждый пальчик, – прости, родная, я так облажался. Хотел все исправить и облажался еще сильнее. Виола, я все потерял и мне больше нечего тебе предложить. Если ты уйдешь, я же не смогу без тебя жить.

В голосе мужа столько отчаяния, что мне хочется кричать. Яр, как огромное раненое животное, он пытается бороться и слабеет, пока шакалы пытаются разорвать его на кусочки.

Ненавижу Романа и всех, кто участвовал в той чертовой афере. Мы ничего не можем доказать и следов никаких, но я точно знаю, что это он.

– Яр, ты слишком устал, тебе нужно выдохнуть и расслабиться, – освобождаю свои ладони и делаю шаг назад от кресла, – сессия началась.

Вижу, как муж замирает и перестает дышать. Он не разворачивается ко мне, не предпринимает никаких попыток хоть как-то возразить.

Отлично.

– У тебя есть тридцать минут. Когда я вернуть, хочу видеть свою любимую игрушку полностью готовой. Ты хочешь что-нибудь возразить?

Яр слегка качает головой и остается на месте.

– Молодец, малыш, не разочаруй меня.

Я возвращаюсь в спальню и принимаю душ, натираю тело ароматным маслом и делаю высокий хвост. На лицо ложится яркий макияж и алая помада. Сегодня особый случай, так что я надеваю черный кожаный корсет, чулки в крупную сетку и беру в руки хлыст. Никакой пощады, будет по-настоящему больно.

Яр уже готов и я замираю перед ним в предвкушении. Обожаю этот момент. Пока еще ничего не началось, но тишина между нами обещает очень многое.

– Посмотри на меня, – говорю холодно и подхожу ближе. Яр медленно поднимает голову и смотрит снизу вверх. На нем больше нет одежды, и поза на коленях выражает максимальную покорность. Широкий кожаный ошейник затягивается на его шее и можно начинать.

– Мне нравится, что я вижу, Яр, – обхожу его по кругу и веду хлыстом по голому телу, – ты идеальный, только мой. Сегодня я хочу попробовать кое-что новое, – я усмехаюсь и прикусываю кожаный кончик хлыста, – видишь, что у меня в руках?

– Да, моя госпожа, – голос мужа становится расслабленным и спокойным. В нем больше нет тревоги или неуверенности. С момента, как я сказала «сессия началась», все мысли выветрились из его головы. Сейчас есть только он и я.

Мазохизм не для всех и он точно не для слабых духом людей. Такие жесткие игры могут запросто сломать и превратить в ничто. По-настоящему насладиться болью способен тот, для кого контроль и сила две важные составляющие в жизни. И когда наступает кризис или накатывает желание снять с себя ответственность и груз обязанностей, отпустить вожжи, вот тогда и наступает момент, когда сильный духом человек передает ответственность и всего себя в руки другого человека.

Яр отдает себя мне.

– Скажи, Яр, тебе нужно стоп-слово?

– Нет.

– Отлично, малыш, – я откладываю хлыст и присаживаюсь в кресло перед ним. В моих руках появляется белых носовой платочек, который я спрятала в вырезе корсета и я лениво бросаю им в лицо Яру, – у меня туфли грязные, вытри. До блеска, Яр, я хочу видеть свое отражение.

Муж подхватывает платочек и начинает медленно и с усердием натирать мою черную лаковую туфельку. Он наклоняется и проводит по лаковой поверхности языком, затем снова платочком. Меня это дико возбуждает, видеть, как он покорно сидит передо мной на коленях и готов выполнить любую, даже самую мою дикую прихоть.

И это не ради красного словца. Даже если я скажу выйти на улицу голым – он сделает. Скажу подняться наверх и прыгнуть с крыши – тоже. Нет никаких ограничений. Поэтому так важно, чтобы доминант умел использовать свою власть и чувствовать границы дозволенного. А еще важно уметь видеть, что нужно подчиняемому в данный момент. Боль? Унижение? А может простая рутина?

Последние месяцы Яр слишком возбуждён, он в отчаянии и не может ясно мыслить. Поэтому так много дергается и совершает ошибок. Моя задача дать ему почувствовать себя в безопасности, помочь вернуть контроль над собственной жизнью.

– Расскажи, Яр, что тебя беспокоит? И завязывай уже с туфлями, они как зеркало. Я хочу, чтобы ты снял с меня чулки и вылизал мои ноги.

Муж медленно снимает с меня туфли, тянется пальцами к кромке чулок и очень медленно скатывает их по ногам. Все это время он молчит, ему нужно собраться.

Я прикрываю глаза, когда чувствую, как его губы и язык касаются моей кожи. Он целует пальчики и свод стопы, проводит по ним языком, покусывает. Фуд-фетиш один из самых любимых у Яра.

– Я боюсь, ты уйдешь к Илье или Роману, – наконец выдавливает он из себя. Признание дается мужу с огромным трудом. Он останавливается и не может поднять на меня глаза, – мне больше нечего предложить тебе, а ты привыкла к другому уровню жизни, такому, который я в ближайшие годы вряд ли смогу тебе обеспечить.

– Продолжай, ты остановился, Яр. Стал совсем непослушным и за это плюс три удара.

Муж сглатывает и возвращается к тому, что он начал. Его язык путешествует по моей коже, пока не добирается до внутренней стороны бедра и еще ближе, туда, где уже совсем жарко. Но он не решается продолжить, не получив разрешения.

– Давай, Яр, не останавливайся. Сделай мне приятно, но не доводи до оргазма.

Впереди порка и я хочу быть максимально возбужденной, чтобы получить от нее такое же удовольствие, как и Яр. Все завязано на сексе и боли. Вместе это гремучее сочетание, которое вызвало у нас обоих стойкую зависимость.

Муж прикасается к губкам и проводит по ним языком, толкается между ними. Я ерзаю в нетерпении и раскрываюсь для него максимально широко.

В моей голове крутятся его слова о том, как сильно Яр боится потерять меня. Илья и Роман. Вот что у него в голове.

– Достаточно, – я томно выдыхаю, и муж замирает, – пора приступать к десерту.

Встаю и беру в руки хлыст, прикасаюсь грубой кожей к спине Яра. Он немного подрагивает и сжимает кулаки.

– Ударов будет тринадцать, я не хочу слышать ни звука. Иначе мы начнем сначала, ты понял?

Яр кивает.

Разматываю хлыст и стараюсь примериться. Он длинный и сделать это довольно сложно, но когда я боялась трудностей. Замахиваюсь и рассекаю воздух без предупреждения. На спине Яра появляется длинная алая полоска. Втягиваю в легкие воздух и сжимаю бедра, вместе с ударом чувствую, как мое тело прошивает импульс возбуждения. Вот за это я и люблю порку. Она не только для Яра, она для меня. Подхватываю длинный хлыст и дразню мужа, касаюсь его спины, ласкаю им.

Еще один замах и снова удар, внутри опять сладкая истома, которая разбегается по всему телу и делает соски острыми и твердыми.