Официантка
Шрифт:
Подбежал Володя, попытался собрать со столика посуду, предложил принести счет, но его тоже прогнали, и Володя так же угодливо удалился.
— Вы что же им так угождаете? — спросила Марина, едва братья приблизились к бару. — Выгнать их надо, охранников позвать. Что это они так глумятся?
— Да, слуги вы им, что ли? — поддержала её Карина, которая тоже видела весь концерт.
— Ничего, ничего, — прошептал Костя, прислоняя ладони к горящим щекам, — они хорошие клиенты.
— Это — хорошие клиенты? — не поняла Карина.
— Конечно, хорошие. Я таких клиентов
— И что, надо так перед ними прыгать? — сморщилась Марина.
— Надо, если денег тут заработать хочешь, — ответила за братьев метрдотель Орехова, продолжая внимательно приглядываться к тому, что происходило за столиком кавказцев. — Тем более что это гости Хана. А Хан это о-го-го, и значит, гости тоже.
— Если научишься сразу вычислять клиента, который деньги тебе хорошие отстегивает, ковром перед ним будешь стелиться, чтобы ему понравиться, тогда все классно, — поддержала Орехову Светка, хлопая Павлику на стойку листок с заказом.
— Если они не заплатят? — спросила Марина.
— Если придется милицию и «скорую помощь» вызывать? — поддержала её Карина.
— Все бывает, конечно, — пожала плечами Орехова, — но мы этого не допустим. Ага? Ну-ка, Шевеляевы, бегите-ка к столу, кажется, началось.
Марина и Карина, якобы по делу прошмыгнув мимо столика, особых перемен там не заметили. Джигит общипал всю пальму, от неё остался драный столбик с развевающейся мочалкой на конце. Ободранные листья валялись повсюду, даже в тарелках и фужерах, парочка зеленых веток запуталась в пышных волосах дамы-блондинки.
Непрошибаемый восточный мужчина по-прежнему не желал драться, сидел спокойно, попивая сок, а его оппоненты оживленно советовались за своим столом. Володя попытался начать собирать набросанные обрывки пальмовых листьев, но невозмутимый герой взмахом руки приказал ему удалиться.
И вот тут-то началось самое главное. Задорный вдруг вскочил резко, бросил какую-то фразу, торжествующе засмеялся и кинулся к выходу из ресторана. Метрдотель встревоженно дернулась в его сторону, сделала знак охранникам, те открыли дверь, выпустили его, но тоже торопливо бросились за ним на улицу.
А джигит подбежал к одной из машин на стоянке, высоко подпрыгнул и как можно тяжелее плюхнулся на её капот своим задом. Раздался очень громкий вой сирены, словно машина безумно обиделась на такое нахальство и закричала, призывая на помощь.
Вот тут-то её хозяин, отстранив своих дам, резко вскочил, чуть не перевернув стол, взревел, как раненый медведь, и бросился на улицу. Только глумление над машиной смогло, оказывается, оказать на него воздействие.
Следом за ним немедленно выскочил и второй из тех, что так долго пытались раззадорить владельца машины и вынудить на драку.
Выманенный на улицу воем сирены своей драгоценной машины кавказец первым делом отключил сигнализацию (что заняло у него меньше минуты) и только после этого бросился на поджидающего обидчика. Они сцепились, не переставая темпераментно покрикивать,
третий участник драки бегал вокруг, как рефери, с нескрываемой радостью на лице давал советы, вопил что-то и вскоре принялся призывать бойцов расцепиться и помириться.Охранники и Наташа Орехова стояли на ступеньках и смотрели за происходящим. Никто не вмешивался.
Разгоряченные противники ничего не замечали. Вот уже оторванный воротник, как лента победителя, свисает на грудь одному из них, струйка крови нерешительно дернулась из ноздри другого. И наконец кто-то из них произнес-таки заветное слово, рефери встал между ними, все трое хлопнули по рукам, обнялись и, громко переговариваясь, отправились внутрь ресторана. Вся обслуга выстроилась по ходу их движения, улыбаясь и понимающе кивая.
Подобревшие джигиты уселись за столики, сдвинули их, как им хотелось, принялись обхаживать дам, совершенно забытых ими для более важной миссии ритуальной драки, заказали море закусок и выпивки. Жизнь наладилась. Володя и Костя были обласканы, а качество ресторанной еды особо похвалено.
Марина подстерегла кавказца возле туалета. Она предложила ему душистую одноразовую салфетку. Тот принял её, как персидский шах, и пропал в туалетной комнате.
Сомнений у Марины не было — она видела этого героя в «Сакунтале».
«Вот там я, пусик, с тобой и познакомлюсь. Надо поднимать планку».
Когда наконец вся компания собралась уходить, Володя и Костя, все так же провожая гостей радушными улыбками и поклонами, лишь слегка напомнили про пальму — и в её кадку упали три бумажки по сто долларов. На бланк счета посетители тоже не обратили внимания, рефери, щуря свои острые черные глаза, небрежно сунул в руку Володи пачку долларов разными купюрами. И к торжественным проводам этой компании до гардероба присоединилась Наташа Орехова с пожеланиями приходить почаще. Охранники провожали их тоже. Швейцар дядя Миша долго держал открытой дверь, пуская в ресторан холод, пока все пятеро не вышли на улицу. Томный мужчина, не глядя, двумя пальцами протянул дяде Мише денежку.
На стоянке охранник Рома подождал, пока хозяева рассядутся, придержал двери дамам — и тоже что-то заработал.
Машины, как смогли, уехали, и, видно, никакая милиция не могла помешать погулявшим на всю катушку героям.
— Ну что, братья? — держа в руках деньги, которые получили с клиентов Шевеляевы, уже утомленно, но с радостью на лице проговорила метрдотель Орехова. — Посчитаем? Сколько нам вся эта камарилья будет стоить?
Выходило, что стоить это все будет прилично, и охранников это тоже касалось: заработали.
— Вот, девчонки, как с клиентами надо, — усталым, но довольным голосом продолжала Орехова. — И так мы им насчитали по полной программе, и ребятки эти ничего оказались — за то, что дали им покуражиться, щедренько так накинули…
— Как за моральный ущерб? — спросила Карина.
— Да. А над кем же им тут в ресторане глумиться, как не над официантами. А раз хотят глумиться, они ж не дураки, все понимают, значит, тогда пусть и платят после за свое шоу. Ничего. Мы этих знаем, они мирные.