Офисный магнат
Шрифт:
Евгения тянулась к себе подобным, являясь мужененавистницей в прямом смысле этого слова. Свою последнюю любовницу она посадила на наркотики, и от съехавшей с катушек лесбиянки едва удалось избавиться. Дядя позаботился, чтобы любовницу Евгении заперли в клинике для наркоманов без права возвращения в город. Дядя думал, что так ограждает свою единственную дочь от посягательств. Куда там! Женя выждала пару месяцев и теперь жаждала новую жертву.
«Видимо, на этот раз ее мозг настолько повредился, что она пожелала развратить свою подчиненную», – отхлебывая холодный кофе, размышлял Виктор. Ему бы и дела никакого не было до лесбийских наклонностей сестры, если
Теперь он пожалел, что уступил капризу сестры и отправил запрос на подходящего сотрудника нужным людям. Девушка оказалась не просто хорошенькой. Рыжие кудряшки и огромные мечтательные глаза напомнили ему кое-что из прошлого. Они напомнили ему мать – единственную женщину, которую он боготворил до сих пор. Мечтательная, нежная, мама обожала рисовать картины и учила этому Виктора. Он потерял маму в тринадцать лет. Боль от потери Виктор похоронил глубоко внутри и никогда не показывал, но она оживала каждое Рождество и каждую Пасху, покалывая воспоминаниями о счастливом детстве. После смерти мамы праздники потеряли для него свое очарование. Они стали днями траура.
Виктору не хотелось, чтобы девушка, так напомнившая мать, стала игрушкой в руках Евгении. Если она действительно сохранила свою чистую душу, ей не место рядом с этой истеричкой со странными наклонностями. Он не нуждался в ассистентке – Вера отлично справлялась с работой, но отпустить восвояси ту, которая внезапно оживила его воспоминания, он не мог. Ведь после смерти мамы в его жизни было мало хорошего.
Его дядя Анатолий Янковский слыл человеком жестоким и беспощадным, но наследники имели для него значение. Родного сына он не получил, поэтому все привилегии наследника достались племяннику. Виктор рос под его надзором, и у него не спрашивали, чего он хочет на самом деле. Рисовать ему запретили, заменив это бесполезное, по мнению дяди, увлечение спортивными секциями и занятиями по экономике, и Виктору, сломленному потерей самого дорогого на свете человека, не оставалось ничего другого, кроме как смириться.
За годы совместной деятельности он многое перенял у дядюшки. Махинации, подавление неугодных – к тридцати годам Виктор в совершенстве овладел всеми дядиными премудростями ведения бизнеса их чудесного городка. Более того, влиятельного дядю он умудрился переплюнуть, создав компанию, которая занималась добычей и производством мрамора.
Двадцатиэтажная башня действительно являлась его детищем. Он сам руководил строительными работами и создавал интерьер помещений. Знаменитый бизнес-центр будто в точности повторял его опаленную горечью душу. Весь двадцатый этаж занимали его личные апартаменты, а остальные этажи были отведены под бизнес-центр. В его личных апартаментах было легко затеряться: бесконечные спальни, несколько гостиных, два рабочих кабинета, сверкающая роскошью огромная столовая с уютным камином. Виктор любил одиночество и простор.
На крыше здания по его приказу была создана зона отдыха с бассейном и смотровой площадкой. С площадки был виден весь город и даже мигающая ночными огнями набережная со снующими туда-сюда прогулочными катерами и баржами.
Виктор процветал, но больше всего на свете он ненавидел свою двоюродную сестру, оставшуюся жить в отцовском особняке. Казалось, Евгения, дорвавшись до миллионов Янковских, никак не могла насытиться
и мстила за свое несчастное детство в приюте.«Идиотка!» – покачал головой Виктор и отставил кофе в сторону.
Теперь у него будет своя личная ассистентка, так похожая на маму. Он никому ее не отдаст. Она будет его. Только его. Юная, неопытная и невинная. Он научит ее правильно работать с дорогим мрамором, и из нее получится отличный дизайнер.
Возможно, капля искренности в ее душе поможет растопить черный пепел его погрязшей в незаконных махинациях и одиночестве души.
Впрочем, хватит лирических отступлений. Его ждут дела. Мрамор не продаст себя сам.
Глава 6. Таша
Милая дама средних лет в строгом черном костюме, почти как у Веры, усердно сканировала мои документы. Я сидела за столом и гипнотизировала взглядом подсунутые на подпись бумаги. В договоре не было ничего подозрительного, но почему-то мне очень не хотелось его подписывать. Обязанности ассистента отличаются от обязанностей дизайнера. Никаких проектов, никакого творчества. Только быть тенью руководителя (в моем случае – неотъемлемой частью мраморных угодий Виктора). Будет ли это учитываться как стаж по специальности? Конечно же, нет.
«Но сто пятьдесят тысяч на дороге не валяются! В конце концов, избавлюсь от этой работы через две недели, и все», – уговаривала я себя.
Взяв ручку, я уже хотела поставить подпись на трудовом договоре, и тут мой взгляд упал на его левый край, где обычно пропечатываются данные руководителя организации.
«Янковский В. А».
Меня будто резко ударило молнией в самое сердце. По спине побежал холодок. Страх сковал все тело, и перед глазами запрыгали черные точки. Виктор никакой не приближенный к окружению Янковского. Он сам – Янковский!
Я вскочила со своего места.
– Простите! Я не могу у вас работать…
Обе женщины растерянно обернулись. Вера попыталась что-то сказать, но я схватила со стола свой диплом и паспорт и бросилась прочь из кабинета.
Так быстро я еще никогда не бегала. Наверное, испугайся я чуточку меньше, сломала бы ногу. Но страх толкал меня вперед и только вперед.
Лифт… Как же медленно он едет! Третий этаж сменяется вторым, вот и первый.
Я буквально вывалилась из лифта и пролетела мимо охранника с такой скоростью, что он даже не понял, что произошло.
На улице я немного отдышалась. Спрятала документы в сумку, натянула на глаза очки от солнца, воровато оглянулась на «Черную Башню» и пошла медленнее.
Как такое возможно – чтобы твой кошмар вдруг оказался перед тобой и решил сделать тебя своей личной ассистенткой?!
Остановившись у небольшого сквера, я присела на лавочку и достала сотовый телефон.
«Я провалила собеседование. Найдите с Антоном другую кандидатуру. Мне ничего не нужно», – отправила Рите сообщение и следом заблокировала ее номер.
Все. Пусть идут куда подальше! Не хватало в моей жизни еще одного Янковского!
Придя в себя, я побрела в сторону остановки. Лучше заеду домой, переоденусь, а потом отправлюсь к маме и помогу ей в магазине с товаром. Найдется для меня другая работа. А если запустить рекламу магазина в городских интернет-сообществах, у нас будет больше покупателей.
До самого обеда я возилась с настройкой рекламы маминого магазина. Наконец, удалось загрузить картинки и рекламный лозунг. Перекусив на скорую руку, я переоделась в удобные джинсовые шортики и майку, собрала непослушные кудри в пучок и отправилась в сувенирный магазин.