Оглянись, дорогой!

Эндрю и Джоанн отдыхали и наслаждались, глядя на то, что было вокруг них. Они не разговаривали. И каждый знал, почему он смеется. Он — от удивления, что находится здесь, живой и невредимый. А Джоанн смеялась потому, что эхо так здорово отражало их смех. Две разные причины.

Ни один камень не соскользнул по склону от их смеха.

И другие люди до них тоже вызывали здесь эхо, и кричали, и смеялись…

У путников не было воды — они не собирались отсутствовать так долго, — но Джоанн нашла маленькие гладкие камешки, которые можно было сосать, чтобы смочить рот слюной.

Они шли назад, к дому, который оказался ближе к каньону, чем к восточной части ранчо, где они начали поиски собаки.

— Как вы нашли быструю дорогу назад, домой? — удивилась Джоанн.

— По моему компасу.

— Хотела бы я иметь компас!

— У меня их несколько. Можете взять один из них.

— Э-э… спасибо!

— Мне доставила большое удовольствие наша прогулка.

Это прозвучало как прощание. Джоанн задумалась, как бы ей ответить. Наконец она сказала;

— Это был приятный день.

— Для меня тоже.

Подойдя к западной окраине поселка, они увидели сквозь деревья дом Киперов. Им попался источник, они остановились и напились. Чуть дальше струя родника переливалась в поток, родник был чист и прозрачен.

Прямо над их головами пролетела птица, что, впрочем, не нарушило царившую вокруг идиллию.

Эндрю поднял руку с выпрямленным пальцем, как будто держал револьвер, и сказал:

— Пу!

Джоанн засмеялась: все мальчишки любят играть в ковбоев. Но тут было другое. Он продул свой «дымящийся револьвер» и спросил:

— Вы видите ее?

— Птицу?

— Да.

Она посмотрела вверх — птица исчезла.

— Бедная. Разве можно стрелять в того, кто так доверчив? — Она постаралась скрыть улыбку.

— Это учит их не повторять свои ошибки.

— Что за упрямец!

— Да уж…

— Вы не из тех, кто следует принципу «Живи и дай жить другим!», задумчиво произнесла Джоанн.

— Нет.

— Это полезно знать о вас!

— Чтобы меня уважать?

— Чтобы вас избегать.

— С чего бы это вам избегать меня? Ее голос был отстраненно-вежлив:

— Я не согласна с вашим восприятием мира. Вы не изменитесь. Вам слишком трудно исправить себя и ваши взгляды.

Слушая Джоанн, Эндрю наклонил голову и прищурил глаза, обдумывая ее слова.

— Значит, вы не верите в то, что я могу измениться?

— Пожалуй.

— Вы женщина, которая делает заключения безо всяких оснований.

— Точно!

Он взглянул на нее и спросил:

— Я был хоть раз… прав?

— Несколько раз, но не всегда были убедительны.

— То есть?

— Изображая убийство птицы, вы не имели при себе револьвера!

Он сунул руку в карман и вытащил небольшой револьвер. На достаточно близком расстоянии это оружие было смертельно.

Опустив голову, Джоанн прокомментировала:

— Пока вы вытащите его, птица будет далеко.

— Давайте попробуем. — Он положил оружие в карман брюк.

Джоанн поискала вокруг себя и нашла бутылку. Она подбросила ее, а Эндрю выхватил револьвер и выстрелил — прежде, чем та стала падать.

— А вы натренированы!

— Любой, кто путешествует в одиночку, должен быть подготовлен на все случаи жизни.

— В любой день и время? — уточнила Джоанн.

— Да.

— Так вы считаете, что сейчас опасное время, и потому носите оружие?

— Да.

— Вы меня немного пугаете!

— А вы пугаете меня сильно! Она была обескуражена:

— Почему?

— Вы могли бы погубить меня.

— Я совсем ничего не знаю о вас. Как я могла бы вас погубить?

— Заманив меня в вашу ловушку. Джоанн хохотала, схватившись одной рукой за дерево, и никак не могла остановиться. Это дерево напомнило ей, что они уже недалеко от дома. Джоанн, продолжая смеяться, нашла носовой платок и промокнула глаза.

— А вы веселый человек!

— А вы необыкновенный!

— Ура, Эндрю! Вы с трудом переносили меня до нашего похода, а теперь делаете мне комплимент. Вы, наверное, очень одиноки?

— Нет.

— У вас есть женщина?

— Нет.

— Вы противоречите сами себе. Если вы действительно считаете так, как только что сказали мне, то говорите не все, о чем думаете.

Эндрю промолчал.

— Что, нет ответа?

— Вы мне не поверите.

Она оценивающе посмотрела на него.

— Вы правы. Не поверю. — И она пошла вперед, по направлению к дому, зная, что он идет следом.

Джоанн приняла душ, вытерлась махровым полотенцем, потом подошла к кровати, сложила подушки грудой в изголовье и легла. Накрывшись простыней и тонким одеялом, она надела наушники и включила «Новости» по телевидению.

Желудок Джоанн заурчал, и она поняла, что голодна. Джоанн всегда держала закуски в своей комнате. Она открыла ящик маленького столика, где у нее были припрятаны лакомства, и вынула тарелку с печеньем и фрукты. Стакан воды стоял на стеклянной столешнице.

Продолжая смотреть «Новости», Джоанн наслаждалась едой и покоем. Этот Эндрю, этот мужчина, с которым она гуляла по плато, — что же он такое? Пожалуй, он из тех, кого называют «сопляк среднего возраста». Он, пижон, едва переносил ее — и изменил свое мнение к концу того же самого дня.

Она-то поняла, что он обделенный мужчина, а он, кажется, посчитал ее гордячкой. Да. Точно!

Глава 5

Собираясь спуститься к ужину, Эндрю Парсонс принял ванну, тщательно побрился и аккуратно оделся. Неплохо бы еще и постричься, но на сегодня и так сойдет. Теперь он готов, а в парикмахерскую заглянет завтра. Эндрю улыбнулся себе в зеркале и остался доволен своим видом.

Джоанн оказалась именно той женщиной, о которой он мечтал. Правда, слишком независима, но досягаема. Нет, она своенравна, она тверда и не уступила ни дюйма! Она расшевелила его. Сам-то он считал себя неподдающимся. Эндрю хотел бы узнать ее поближе. Ближе? Вот именно! Он опять улыбнулся в зеркало, когда решил быть… ближе к ней.