Огнем и Словом

Много проблем было в Византии, их не могло не быть, так как и государство не сказать, что было на большом подъеме, и основной идеологической платформы было, наряду с православием, память о великом прошлом, а не вера в великое будущее.

Династия Комнинов старалась и многое сделала, чтобы чуточку приблизиться к показателям былой мощи Восточной Римской империи. Они остановили наступление турков-сельджуков, несколько восстановили торговые связи, укрепили сельское хозяйство и занялись обустройством городов. Но все это — оборона, а империя никогда не сможет долго жить, если она не наступает, а обороняется.

Успехи крестоносцев, пусть они после падения латинской Эдессы и усиления Дамаска, уже были несколько сомнительны, иначе не понадобился бы Второй поход, но и это наступление латинского мира на мусульман вызывали зависть у византийцев. «Почему мы так не смогли, а какие-то потомки варваров могут?» — спрашивали ромеи, при этом убегая от службы и занимаясь чревоугодием, если не развратом.

Так что Венеция, ранее казавшаяся, да и официально так и было, провинцией Византии, смогла, почти ничего не делая, пошатнуть устои императора и всей империи. Хотя почему это ничего? Заложников венецианцы набрали хоть на подбор. Что не женщина, то жена или дочь знатнейшего вельможи империи, что не мальчик, так чей-то наследник.

Признаться, такой прыти от европейцев, я не ожидал. Провернутая ими операция, после получения мной дополнительных сведений, казалась более детально проработанной, чем та, которую планировалось осуществить против самих же европейцев. Последствия, если в ближайшее время не купировать кризис, могут быть еще страшнее, ну или сопоставимые с теми, что могли бы произойти в 1204 году, когда крестоносцы захватили-таки Константинополь, разграбили его и создали марионетку в руках Венеции и других торговых корпораций, назвав ее «Латинской империей». И это я так своими действиями поспособствовал изменению будущего Византии? Или чего-то в истории я не доучил и все это случалось?

Мануил не был из тех императоров, которые закроются во дворце и будут лишь ждать, что проблема сама собой рассосется. Напротив, как я узнал уже на утро после начала всех событий, император решил действовать решительно и даже без оглядки на то, что какие-то там заложники имеются, или даже доходы империи и византийской аристократии под угрозой.

Да, кстати, венецианцы, где получалось, еще и пограбили дома знатных византийцев. Я такого грабителя убил в доме, где проживала княжна, но остальные, как и допрошенный мной, а после убитый, Франческо, оказались умнее, сбежали, только чуточку прихватили золота у княжны. Это император уже стал одаривать свою будущую жену золотишком, у самой Евдокии отродясь не было таких богатств.

Император взял в руки меч, а вот его свита резко разделилась даже не на два, а на три лагеря, в связи с чем несколько поколебав решительность василевса. Вдруг, все забыли, или почти забыли, что есть партии, политические убеждения. Нет, теперь первопричиной ухода в один из трех образующихся лагерей противостояния, стали личные цели и видение решения кризиса.

Если члены семьи дороги и они в плену — один лагерь, который ратовал исключительно за освобождение заложников путем уступок Византии. Вторым лагерем были те, кто стремился во что бы то ни стало уничтожить это осиное гнездо, дерзнувшее стать против воли императора. Вторая партия состояла частью из военных, что характерно, не самых высших, частью из тех, кто считал уход Комнинов трагедией для себя, кто кормился прямо с императорских рук, чье благосостояние зависело от правящей династии и кто своим происхождением не вытягивал оставаться аристократом без Комнинов.

Отдельную, третью сторону, даже не сторону, группировку, которую меньше всего беспокоило происходящее, составил немалый корпус евнухов. Да, эти «безчленистые» стремились заниматься своей работой. Они понимали, что при любых исходах кризиса, если сейчас не обезопасить державу экономически и социально, то взрыв будет сумасшедшим, даже не чета происходящему. Хотя, обывателю было бы не понять, куда еще может быть хуже.

Евнухи занимались доставкой зерна в город, используя при этом, кстати, и военные методы. Строго было запрещено придумывать отговорки и не исполнять контракты на поставку продовольствия в город. Перехватывались контракты, ранее заключенные с венецианцами, фрахтовались корабли в разных районах империи.

Я несколько восхитился именно этими «недомужиками», у которых физиологически яиц нет, а вот метафизически, они имеются. Пока остальные бегают «с саблей наголо», большой корпус евнухов работает, именно они тушат пожар. Пусть пока безуспешно, но, как по мне, чиновники среднего звена делают больше, чем император и все его приближение. Может мне на землях Братства кастрировать войтов-управляющих, а вместе с ними всех старост деревень? В этом ключ к успеху, чтобы не отвлекаться на женщин, а работать? Шутка, конечно, я не покушаюсь на святая святых — размножение и стремление к оному.

Венецианцы уже выдвинули требования. И, судя по ним, я понимаю, что не только византийцы, часть из них, несколько оторвались от действительности, но и латиняне не смогли реально смотреть на происходящее и поумерить свою алчность. Они затребовали, кроме возможности уйти, еще и десять талантов золота. Не сказать, что для империи это неподъемная сумма, но у Франции бюджет, ну или что-то похожее на него, меньше.

И вот в таких условиях и был созван Императорский Совет, которому предшествовало собрание Сената. Сенаторы переругались и ни к чему не пришли. Большая часть, между тем, готова была идти на уступки венецианцам. Но, но как заплатить десять талантов, а это двести шестьдесят килограммов, золота? Никто не сказал. Только императорская казна может такую сумму выделить и то с большим ущербом для всей империи. Нет, сенаторы могли скинуться и тогда проблем не было бы, деньги нашлись бы, в империи аристократы не нищенствуют. Вот только скидываться не захотел никто.

В зал, в котором ранее принималось русское посольство, воинственно, в сверкающих доспехах, вошел император. Я не мог сказать: позолота это на василевсе, или золото, но если доспех из золота, то даже мне, с уникальной силушкой богатырской, было бы несносно такое на себе таскать. Видимо, все же бутафория, золоченая краска. Но смотрелось величественно. Не воинственно, а церемониально. Хотя, всем сразу стала понятна позиция темнокожего блондина. Он настроен показать волю и силу Комнинов. Молод еще, не проиграл свои главные битвы. А небитый, значит, менее осторожный.

— Император приветствует вас! — провозгласил глава корпусов евнухов.

— Я сам! — сказал василевс и сел во главе поставленного посреди зала стола из темного мрамора.

Многие из присутствующих на Совете ахнули и удивились. Мануил не занял трон, а восседал вместе со всеми. И это еще больше обескуражило, чем сам факт сидеть в присутствии императора.

— Я за себя скажу, как говорил и мой славный дед, когда по закону и по чести взял трон. И всем вам скажу… — василевс обвел глазами своих приближенных. — Я не из тех, кто прогибается. Мою волю не сломить и я не стану прятаться за женщину.

Все поняли, на что именно намекает василевс. Некогда, больше чем полтысячелетия назад, император Юстиниан Великий во время бунта в Константинополе, прятался за волю и решительность своей жены, в прошлом проститутки, Феодоры. Сравнивая себя с этим предком, считавшимся великим, Мануил совершал посыл всем аристократам, что готов драться, будь с кем.

Тон молодого и выглядящего мужественно императора, пусть и доспех явно не был не для боя, был решительным и жестким. Наверное, в сложившейся обстановки такое поведение оправдано, но у присутствующих на Совете скепсиса на лицах было немало.