Огненные цветы

– Остается только надеяться, что все обернется как надо. Как думаешь, что будет, если она меня расколет?

– Какое это имеет значение? Ведь она любит тебя, а не Роджера.

– Как знать. Все могло измениться. Как они держались по отношению друг к другу?

– Холодно. Отчужденно. Твой брат бывает невыносим и сейчас, когда он работает у президента и каждый день ночует дома, вполне возможно, опять доводит ее до белого каления.

– Ладно, там видно будет.

– Брайен, не хочу совать нос в твои личные дела, но ведь Равена не единственная, кто у тебя был?

– По-твоему, это называется не совать нос? – ухмыльнулся Брайен. – Но вообще-то валяй, меня это не трогает. Да, не единственная. Женщин у меня хватало. – Он подмигнул ей. – И плюс к тому несколько «дам» вроде тебя. И еще одна девушка, я познакомился с нею уже в Нью-Йорке. Ее звали Ребекка. Я работал у ее отца в магазине готовой одежды. Это еврейская семья, но меня они приняли как родного.

– И вы с Ребеккой были как брат с сестрой? – хитро улыбнулась Джесси.

– Да не совсем. Я был готов жениться, но ничего из этого не получилось. Даже после смерти ее отца. Ребекка очень религиозная девушка. Впрочем, под конец она вроде собралась уступить, но тут началась война, и я пошел на фронт.

– Она писала тебе?

– Сначала да. Мы обменивались двумя-тремя письмами в неделю. – Брайен помрачнел. – А потом все кончилось. В последнем письме она сообщила, что выходит за другого служащего в магазине, Ларри Кейси. Наверное, он и правда ей больше подходит. Ларри по-настоящему любил Бекки.

– И все же, говоришь, ты собирался жениться на ней?

– Так мне, во всяком случае, казалось, хотя сейчас думаю, что в последний момент все так или иначе расстроилось бы. Если бы не война, я нашел бы какой-нибудь другой предлог.

Джесси зевнула.

– Тяжелый был день. Едва на ногах держусь. Так что, если не возражаешь, пойду спать. Присоединиться не желаешь?

– Пожалуй, слишком опасно, – отвел глаза Брайен, – тебе не кажется? А ну как служанка войдет и застанет нас?

– Только это тебя смущает? – прищурилась Джесси.

– А что же еще?

– В таком случае отправляйся в свою каморку. Приятных сновидений, Брайен.

Джесси как в воду глядела. Брайену приснилась Равена. Молодые, они, словно обезумев, несутся на лошадях по Доунгэльскому лугу. Равена в панталонах. А потом они оказываются на траве. Нагие тела жадно тянутся друг к другу. Они сгорают от любви. Да, это была любовь. Бекки, Джесси, все остальные только удовлетворяли похоть и скрашивали одиночество. Настоящей любовью здесь и не пахло.

До конца недели Брайен жил как в сумерках. Как зверь в клетке зоопарка. И подобно зверю он в основном спал – десять, двенадцать, иногда четырнадцать часов подряд. Пища ему доставалась скудная – все, что Джесси могла, не вызывая подозрений слуг, принести ему тайком. Вечерами, когда она уходила к себе в спальню, он вылезал из своей «норы», и они болтали за бокалом вина или виски. Любовью они больше не занимались.

И наконец он настал, этот роковой день, пятница. Роджер должен был появиться в восемь вечера. Джесси надела платье из тафты вишневого цвета с небольшим турнюром, который шел ей больше, чем громоздкий кринолин. Каштановые волосы были пышно взбиты надо лбом, а на щеки Джесси положила вдвое больше румян, чем обычно.

– Перышки чистишь? – поддразнил ее Брайен.

– Как я тебе?

– Королева. Впрочем, нет. Все королевы, с кем мне приходилось встречаться, в сравнении с тобою, дорогая, просто сварливые старухи.

– Опять льстишь?

На прощание Брайен поцеловал ее.

– Удачи. Думаю, что, пока дождусь тебя, сгрызу ногти до костей.

– Потерпи. – Она вышла и закрыла за собой дверь спальни.

Полковник Роджер О’Нил появился ровно в восемь. Сэмюэл провел его в гостиную. В своем сером кавалерийском мундире О’Нил выглядел, что не преминула отметить Джесси, на редкость вальяжно.

– В этом одеянии чувствуешь себя полным ослом, – насупился Роджер. – Уж если облачился в него, надо быть на фронте, а не протирать штаны в президентском особняке.

– Свое войне вы уже отдали, Роджер. Как и Джеб. Еще немного, и вас бы тоже убили или ранили, – вопрос времени. К тому же мистеру Дэвису вы незаменимый помощник. Это его собственные слова, я слышала их от него не далее как в среду.

– И все равно не нравится мне эта работа.

– Ну что, сформулировали наконец послание генералу Макклеллану?

– Да, как раз сегодня кабинет министров утвердил окончательный вариант. – Роджер вытащил из внутреннего кармана конверт и передал его Джесси. – Послание короткое, всего три странички, но в нем четко и исчерпывающе отражена позиция правительства Конфедерации. В случае, если генерал Макклеллан будет избран президентом, одиннадцать штатов Конфедерации готовы на компромисс, приемлемый для обеих сторон, в основе которого лежит воссоединение с Союзом. Наше предложение: Макклеллан немедленно по избрании денонсирует Прокламацию об освобождении. Взамен одиннадцать штатов соглашаются с условиями Миссурийского соглашения. Иными словами, мы не будем распространять систему рабовладения на новые территории, а аболиционисты с Севера обязуются оставить свои безумные попытки посеять волнения среди рабов на Юге. Вот, собственно, и все. Прочитайте, да повнимательнее, и запомните, потому что письмо надо сжечь. Нельзя допустить, чтобы столь деликатный документ попал не в те руки.

– Ясно. Не беспокойтесь, Бог одарил меня фотографической памятью. Впрочем, иногда об этом приходится пожалеть. Не могу забыть слишком многого из того, о чем лучше бы не помнить.

Джесси положила конверт на стол рядом с диваном.

– Выпью, пожалуй, немного хереса. Присоединиться не желаете?

– С удовольствием. Позвольте поухаживать за вами? – Роджер приподнялся.

Джесси жестом остановила его:

– Нет-нет, дорогой полковник, я не могу позволить уставшему герою войны обслуживать себя. Посидите да выкурите сигару.

Джесси подошла к столику с напитками и отыскала графин с хересом, к которому они с Брайеном прикладывались сегодня утром в ее спальне. Так, все нормально, таблетка полностью растворилась. Она налила Роджеру полный бокал и закрыла графин крышкой.

– Ну а я передумала, выпью лучше немного портвейна. – Джесси наполнила свой стакан жидкостью потемнее.

Вернувшись к дивану, она протянула гостю небольшой серебряный поднос:

– Сэр.

Взяв бокал с хересом, Роджер подождал, пока она сядет рядом с ним.

– За успех вашей миссии.

Где-то в глубине глаз Джесси мелькнула веселая искорка.

– Да, за успех моей миссии.

Каждый отхлебнул понемногу. Роджер нахмурился и задержал жидкость во рту, пытаясь распробовать ее.

Джесси прижала руку к шее.

– Что-нибудь не так?

– Да нет, все нормально, просто не могу понять, что за букет, никогда такого не пробовал.

– Джон привез это вино из Франции еще в пятьдесят пятом году. Это была наша последняя поездка за границу.