Огненный Факультет

— Тебе этого знать неоткуда, — продолжил Ромиус, — но не забывай, что среди Ремесленников есть весьма неплохие предсказатели и, хотя не многие верят предсказаниям, факты указывают на то, что стоит, если не безоговорочно верить, то хотя бы прислушиваться к ним. Так вот, уже несколько месяцев подряд ото всех наших предсказателей мы слышим одно и то же: скоро будет война, причём война внутренняя. Именно так они и говорили «внутренняя». Но ты этим голову можешь пока не забивать, пойми одно — есть немалая вероятность того, что скоро Император сменится. И если это произойдёт в ближайшие годы, то самым ближайшим претендентом являешься ты.

Я впал в ступор. Я, Император?! Но это же бред! Наша семья всего лишь третья в списке, куда же дели остальные две?

Последний вопрос я задал вслух.

— Тут всё довольно просто объясняется, — усмехнулся Ромиус. — Если бы ты хоть немного времени посвятил изучению геральдики, то знал бы, что Императором может стать только взрослый человек, мужского пола, не связанный узами брака. А третьим в списке стоишь не именно ты, а семья Никерсов. Так уж вышло, что в первых двух семьях на данный момент нет ни одного человека, подходящего под все эти пункты, а в нашей семье таких только двое: ты и я. Но, к моей радости, есть ещё один пункт: ремесленник, так же, не может стать правителем. Прежде всего, потому что это даст ему слишком много власти… и ещё по множеству причин, в том числе нравственных, которые ты всё равно не поймёшь, пока не станешь Ремесленником.

До меня неожиданно дошло, что, поступив в Академию, я отказался от всех претезаний на трон. От этого мне сразу стало намного легче. Я, и на троне? Да вся страна по миру пойдёт раньше, чем я подпишу свой первый указ. Однако, как жаль, что Лиза не сечёт в политических делах так, как мой дядя, она бы себе локти кусала до конца своих дней. Променять Императора, на какого-то Ремесленника.

— Теперь ты должен понять, почему тётя Элиза, скажем так, слегка недовольна твоим поступлением, — продолжал Ромиус. — Она хороший человек, но её амбиции, её стремление возвыситься над другими, слишком велики. К сожалению, это результат воспитания… Из-за этого мы с ней и не ладили в последнее время, хотя я её и уважаю, и люблю…

— И теперь я испортил тёте все планы, — пробормотал я. — Мне жаль, но Император из меня всё равно бы не вышел, при всём тётином и даже моём желании.

— Ты зря так думаешь. На самом деле всему, что нужно знать императору, тебя обучали с самого детства, просто ты на это не обращал внимания, да и сейчас не обращаешь. Экономика, политика, история, даже твои занятия Искусством — всё это тонко спланированная тётей образовательная система. Не удивляйся, она предусмотрела всё, единственное, чего она не предусмотрела — это твоё поступление в Академию. На самом деле, у тебя слишком низкие способности, и если бы не то, что произошло на испытании, ты бы не попал в Академию. Не обижайся, конечно, но факты есть факты.

— Чего уж тут обижаться? Я всегда это знал, — слегка натянуто ответил я. — Это выходит, что тётя использовала меня всю жизнь? Лепила, желая получить идеального монарха?

Ромиус слегка смутился.

— Не совсем… Она считает, что делает это для тебя и очень любит. Просто у каждого своё понятие о счастье…

— А как насчёт понятия о том, что человек не может быть счастливым насильно? Даже если это не физическое насилие, а насилие над личностью?! — вскипел я.

— Тут уж я ничем не могу помочь. Это останется на совести твоей тёти и на твоей. Одно могу сказать точно — она тебя любит и всё делает только для тебя. Даже её желание возвыситься не что иное, кроме как средство, с помощью которого она хочет сделать тебя счастливым.

Я слегка успокоился. Тётя, конечно, не идеальна, но она же меня любит.

— Ну ладно, с этим я более или менее разобрался, но ведь это не всё, что вы хотели мне сказать? — спросил я дядю.

В его тёмных, похожих на мои, глазах проскользнуло некоторое одобрение.

— Нет, не всё. Я должен дать тебе возможность выбора — в Академию ты официально ещё не записан и, если захочешь, ты можешь спокойно в конце вечера удалиться из зала со всеми гостями. Никто кроме Высших Ремесленников и нескольких учеников не знает, что ты зачислен, и никто ничего не скажет, если ты уйдёшь. Может быть, ты когда-нибудь и станешь нашим Императором, а может быть, ты сможешь стать Ремесленником. Но должен предупредить: и то и другое маловероятно. Предсказания весьма расплывчаты, да и многое может измениться в политической обстановке. А что касается Академии… в Академии мы можем так и не понять, почему у тебя случился сенситивный шок, и ты по прошествии некоторого времени будешь вынужден покинуть её стены, потому что не сможешь освоить дисциплины более высокого уровня.

Ромиус замолчал и стал внимательно изучать моё лицо, в ожидании ответа. Как я предполагаю, на моём лице читалась некоторая внутренняя борьба и неуверенность, но не потому, что я не знал, что именно выбрать, а скорее из-за отсутствия возможности отказаться и от того и от другого.

— Что сказать, я не привык идти на попятную, и если у меня есть хоть какой-то шанс стать Императором… — я поднял глаза на дядю. — То лучше смыться поскорее. Уж лучше я попробую стать Ремесленником.

Дядя улыбнулся и неожиданно обнял меня.

— Я рад, что ты так решил. Я думаю, что у нас всё получится, и мы сможем разобраться с твоим феноменом.

Что такое «феномен» я даже спрашивать не стал. Всё равно не скажет, а то и разочаруется во мне нафиг.

— И я надеюсь, — улыбнулся я.

— Я должен поговорить с твоей тётей и добавить тебя в списки, так что развлекайся и не забудь, что когда наступит время ухода всех посторонних, ты остаёшься со всеми поступившими адептами.

Я радостно кивнул и неожиданно вспомнил вопрос, который я хотел задать, но слегка отвлёкся из-за навалившегося на меня «счастья».

— А… Ромиус, один вопрос…

— Да?

— А что это за девушка в белом, которую тут все так «любят». Когда она вошла, все сразу замолчали, как будто она прокажённая.

— Ты почти угадал. Она же вампир!

— Ну, это-то я заметил, я же не слепой, — перебил я.

— Хватит перебивать! — неожиданно погрозил мне пальцем Ромиус, и я тут же вспомнил, что он не только мой дядя, но и Высший Ремесленник. — Она единственный за всё время существования Академии вампир, прошедший все испытания. А если точнее, то она единственный вампир, который вообще когда-либо проходил эти треклятые испытания.

Об этом я тоже, в общем-то, догадался по разговорам.

— Ага, — протянул я. — И поэтому её так все «любят»?

— Любят? Не то слово. Просто обожают. Если честно, то на неё уже было три покушения. Только ты об этом не слышал, потому что все, кто на неё покушался, найдены мёртвыми. Я-то уж знаю, я их сам нашёл, и сам подослал, — увидев моё смятение, он добавил. — Шучу, шучу. Ладно, я пошёл, и так с тобой заговорился, да и друзья твои, я смотрю, по тебе уже скучают.

Я проследил за взглядом Ромиуса и увидел Чеза, стоящего в паре десятков метров всё с той же Натали, и бросающего на меня обеспокоенные взгляды.

— До встречи, дядя. И спасибо тебе, — произнёс я в след Ромиусу, впервые обратившись к своему дяде на ты.

Едва Великий Ремесленник отошёл на несколько шагов, как ко мне подлетел Чез.

— Что он тебе говорил?!

Ну что тут сказать, что я только что отказался от призрачного трона? Или, может быть, что я недоделанный адепт Академии?

— Да так… Музыка моя понравилась, — задумчиво ответил я.

— А чего он так бесился?

— Бесился? — удивлённо переспросил я.

— Ну да, как он на тебя гаркнул.